Семицвет: молодость богов. Части 1-2 - Святослав Зайцев

От плазмы оба выросли и стали гигантскими — как тигры. Или львы. А затем он, все остальные, Охотница и Кот пошли вместе крошить демонов в поле. Трава в поле была гигантская — они сражались против пауков, кузнечиков и мышей… Было какое-то интенсивное месиво. Он уже плохо помнил чем закончилось, но проснулся он от того, что Охотница шуровала по дому и таскала его носки из угла в угол. Он протер глаза и стал наблюдать за зрелищем.

Кот тихо сидел в углу. Сначала Сон не хотел его пускать, боялся — вдруг заразу принесет. Но потом посмотрел как тот избирательно ест мясо и тщательно умывается и перестал боятся. К тому же кот был спокойным, вежливым и всем своим видом утихомиривал Охотницу. И она рядом с ним спокойнее была.

Спал кот в тени под лестницей — прямо на полу — хотя у него была такая плотная шерсть, что в общем неудивительно что ему в ней уютно. Он много спал, потому что был ленив и стар — морда вон вся поседела.

А вот Охотница постоянно везде носилась, доставала кота какими-нибудь мелочами, постоянно дергала, звала играться… Вот сейчас бегала по дому и собирала носки в кучу посреди комнаты. Пять штук насобирала. Вот зачем? Зачем она собирает носки?

Сон спустился вниз и протер глаза пытаясь вспомнить, чего же сегодня будет хорошего… И вспомнил. Меч! У него есть карта, он назначил время и он идет добывать руду для своего первого, и, возможно, последнего оружия. Он получил все справки, собрал документы и забрал из школы опечатанную коробку с маткомпонентами, которую привез туда Вовка, пока тот был на сыгровке…

Причем он даже не знает сможет ли он, как её добыть и какую именно руду? И главное — что с собой взять? Ну да, была у него коробка, которую запрещалось вскрывать. И что там хранилось — то был большой секрет.

Да и никакой это был не секрет.

Был там обширный механический металлоискатель, навигационная карта, бумажный справочник минералов, сухпаек, и ещё какие-то мелочи, расчитанные что он будет искать руду или металлы более суток. Металл был полностью на его отвественности и все могло произойти совершенно случайным образом. И было даже не важно насколько высокого качества металл он достанет — что он сам это сделал, сам нашел, своими руками откопал — и главное — куда выведет его судьба? К какому металлу, к какой горке, может быть к двум пудам платины, а может и к десяти граммам железного колчедана.

Сакура, к примеру нашла настоящую металлическую жилу. Месторождение. И провела на его месте почти два месяца. Ушла и все её потеряли. Цикада индексировала что она жива, но она все не возвращалась и не возвращалась, а питалась ягодами и пила воду из реки. Никто уже не чаял её увидеть — и тут возвращается она. Металла которого она добыла хватило бы на сотню мечей! Но использовать добытый металл можно было полностью — только для себя и своего оружия. Вот так и появились те самые чудовищные Веера.

Было в таком оружие, конечно, много плюсов — боевая мощь просто ошеломляющая. Но были и минусы — такое оружие тяжело подгружалось в привратник и для того, чтобы его подгрузить от ножей, бомб и аптечек отказывалась половина клана.

И ещё — никаких тебе классических турниров, никаких поединков и дуэлей и стандартных тренировок. В общем, узкий получается специалист, поэтому какими бы сумасбродными мечтами о своем оружии не была забита его голова, было совершенно очевидно, что хороший и очень-очень классический именной меч без каких-либо там сложностей и малопонятностей будет самым удачным выбором. И простым. И оптимальным.

А Сон любил простые пути. Он не часто говорил об этом вслух, но простота его привлекала. Вот и сейчас он не взял с собой ничего, кроме сумки, коробки и термоса с чаем. Сверился с картой, посмотрел на моросящий за окном дождь и вышел из дома.

Охотница увязалась за ним. Она весело скакала через лужи, бежала по дороге и тащила в зубах два разных носка — один зеленый, другой синий. Сон обернулся — Охотница села и стала на него смотреть. С носками в зубах. Вот ведь глупая, подумал Сон и пошел дальше. Минут через сорок он вышел за пределы городка. Там, где заканчивался Семицвет и на сотни километров тянулись города, брошенные после коллапса.

Он перешел вброд речку, миновал какие-то древние строения, заболоченную низину с поваленными столбами и ржавыми проводами, и уже к вечеру вошел в пионерлагерь «Орленок» постройки позапрошлого века.

Здесь он сделал небольшой привал. Он любил это место. А тренер это место терпеть не мог. Снежинка, кстати тоже. Наверное от того, что место это было странным и нелогичным — глаз то и дело ломался о некоторые детали. Не было ни одной детской площадки и даже привычной девушки с веслом, или деревянного гнома — этого тоже не было.

Лагерь покинули так, словно все просто поднялись с места и, не завхватив ничего — просто спокойно куда-то ушли. В домиках были тумбочки — а в тумбочках лежали потревоженые временем остатки мыла и полотенец. Кровати были застеленны посеревшей от времени ветошью, на каждой простыне — черная печать с номером, но занавесок на окнах не было, например, не было и лампочек. Зато в коридорах были странные перила.

Были тут учебные классы, но в них не было досок и книг, на стенах не были развешанны карты и карандашные портреты разных ученых. Зато было на удивление много муляжей сложных химических соеденений и множество черных пластиковых манекенов!

И домики грустные — страшненькие серые коробки.

И даже гора у подножия которой стоял лагерь выглядела неестественно — она стояла прямо посреди равнины и, казалось, что-то отгораживала. Впрочем он точно знал что она там отгораживает — гора отгораживала его от места, где он должен добыть свой металл.

Насыпали гору, наверное очень давно. С тех пор она поросла сосенками. Плодородной земли было мало, и поэтому сосны были маленькими, злыми и кроме всего прочего было в них множество высохших маленьких веточек — ещё более острых чем обычные еловые иголки.

И была гора практически отвесной — и в самом начале пребывания он даже пытался на неё взобраться. Но не осилил даже половины — запыхался, два раза упал, едва шевелил ногами, приплелся домой под утро, да и к тому же весь умудрился исцарапаться.

Гора возвышалась темной глыбой — он редко здесь бывал, ведь это была граница города. Ну вот, подумалось ему — настал момент истины. Он закрепил верхнюю часть формы, попрыгал на месте и смело сделал шаг.

Продираться сквозь заросли оказалось не так то просто — он даже и не понял, как умудрился преодолеть те несколько сотен метров без формы. Неудивительно что так исцарапался!

Дыхание выровнялось, он делал один шаг за другим, в какой-то момент захотелось остановиться и передохнуть, но Сон заставил себя идти дальше. С каждым шагом усиливался ветер, разгоняющий тучи. И вот брызнул свет одной из стеклящек — она разворачивалась прямо к разлому.

Он поставил ногу на мелкую травку, которой был покрыта каменистая вершина и свалился на траву, тяжело дыша. По небу плыли ватные облака, сияло вечернее солнце и обе стекляшки каким-то невероятным чудом, разворачиваясь одна к разлому, дргая куда-то на север на несколько минут скрестили свои лучи прямо на вершине. Все стало неестественно ярким, насыщенным.

Он ещё полежал некоторое время закрыв глаза, улыбаясь и чувствуя то, как тело после такой неожиданной и стремительной нагрузки, очухавшись стало приятно наполняться радостью.

Он сложил найденную в коробке палатку — совсем легкую и тонкую, тепло такая не держала, впрочем у него была форма! К чему теплая палатка? Действительно был справочник по минералам. Был металлоискатель — только электронный. Емкости какие-то, тазики… В общем, надо было разбираться.

Стояло прохладное сырое утро. На стенках палатки каплями скатывался кодненсат. Он вылез, сделал зарядку и решил погулять с металлискателем. Вокруг стояли заброшенные строения и полуразрушенные домики. Поинерлагерь был, оказывается, не маленьким.

Он сложил все в сумку и вышел за покосившуюся ограду — там, где едва разлечимо слышался плеск воды… Вдоль реки витвилась тонкая заросшая тропинка. Вокруг не было ни души — только тишина.

То там, то тут из земли вызвышались замшелые глыбы. Были они крайне необычной формы — словно повар-великан накатал лепешек и сложил их в стопки.

Сон приподнимал те, что полегче — а вдруг самоцвет? И недовольно клал обратно, обнаруживая приготовившийся на зимовку муравейник или потревоженного ежа.

Родители, наверное, умерли бы от переживаний, узнав что он бродит по диким горам без сопровождения. Да и вообще ни одного ребенка бы не пустили делать то, что он сейчас делает. Но он же не просто ребенок — он второй ученик двадцать пятого поколения! Боец, солдат и паладин. Воин света. Великий воин света! Жаль, что Охотница про это не знает. Она ссыт в его тапки и ворует носки так, словно он — простой сапожник.