Звезды и стрелы - Книга полностью - Стас Бородин

Подобрав с пола винтовку, я размахнулся и ударил прикладом. Челюсть повара хрустнула и свесилась на бок, на доски посыпались выбитые зубы, а из злобных глаз брызнули жгучие слезы.

- Ты будешь мучиться, прежде чем умрешь, - зашептал я, шаря по карманам повара, в поисках ключа от наручников. - И мне наплевать, если твой дух будет преследовать меня до самого скончания времен!

Мистер Конноли опустил руку, с намотанной на кулак цепью, и кивнул.

- Пусть подыхает...

Ключ провернулся в замочной скважине, и толстая цепь заскользила у нас между ног, как жуткая блестящая змея. Освободив Кипмана от оков, мы осторожно положили его на скамейку.

Верзила-ирландец подобрал с пола потрепанную меховую шапку траппера, и бережно водрузил ее старику на грудь.

Тем временем, индейцы на холме не отступили ни на шаг. Они лишь время от времени вздрагивали и раскачивались, когда свинец ударял их в грудь, ни на секунду не прерывая боевой песни.

Я видел, как в разные стороны отлетают куски плоти, а по ногам их скакунов стекает черная тягучая слизь. Казалось, что "Воины Призраки" наслаждаются происходящим. Казалось, что они выполняют какой-то жуткий ритуал, позволяя своим врагам безнаказанно терзать их беззащитные тела.

- Они такие же, как и я, - сказал мистер Конноли, поднимая с пола револьвер. - Они просто хотят показать техасцам, что оружие против них бессильно!

Постепенно стрельба прекратилась, вместе с канонадой затихла и песня. Солдаты медленно опустили ружья, ошарашено глядя на безмолвных всадников, застывших на вершине холма. Некоторые стрелки попятились, не решаясь повернуться к страшному врагу спиной, другие, позабыв про все на свете, бросились со всех ног к своим лошадям, оставшимся внизу у подножья холма.

Капитан Брэдли выхватил из ножен саблю, и попытался было прекратить паническое бегство, однако остановить перепуганных техасцев было уже невозможно. Через несколько минут о "крестоносцах" напоминало лишь быстро удаляющееся облачко пыли на горизонте.

Собрав вокруг себя два десятка ветеранов, Брэдли отступил к повозкам с оружием и провизией. Из своего фургона мы могли видеть, как солдаты торопливо устанавливают на треноги пулеметы Гатлинга и открывают ящики с патронами.

- Этот ублюдок так просто не сдастся! - мистер Конноли сплюнул себе под ноги. - Для начала он положит всех своих людей!

Закусив губу, я поднял ружье, из которого совсем недавно убили моего друга. Ружье было легким и изящным, не смотря на свои внушительные размеры. Украшенный затейливой резьбой замок тихонько щелкнул, а лакированный кленовый приклад заскользил по щеке, гладкий и прохладный, словно нежная девичья кожа.

Сморгнув застилающую глаза пелену, я тихонько засвистел сквозь зубы, и плавно нажал на полированный курок. Ружье дернулось, крепко ударив в плечо. Ноздри наполнились горьковатым запахом пороха, а длинный блестящий ствол задрался к небесам.

Прижимая к щеке изящную кентуккийку, я почти простил повара Тома. Убивать из этого ружья было приятно. Чертовски приятно!

Услыхав выстрел, капитан Брэдли повернулся в нашу сторону. Он увидел меня, стоящего на колене на козлах повозки, увидел мистера Конноли, спускающегося на землю, и что-то закричал.

Пуля ударила капитана прямо в горло и опрокинула его на спину. Пулемет Гатлинга заскрипел на треноге, и техасец, с перекошенным от ужаса и ярости лицом, завертел ручку своей смертоносной шарманки, точно деревянная обезьянка в механическом балагане.

Расстояние было слишком большим для прицельной стрельбы, однако первые же выстрелы уложили на месте мулов, впряженных в нашу повозку. Животные жалобно застонали, перебирая ногами и заваливаясь на бок. Заскрипела упряжь, затрещали оглобли, и боковые колеса фургона медленно оторвались от земли.

Пули защелкали, разрывая скатанную в валики парусину. Мистер Конноли упал на одно колено и принялся палить из револьвера. Загремели кастрюли и сковородки, покатилась по земле меховая шапка с лисьими хвостами.

Отбросив разряженную кентуккийку, я бросился к повозке, и, не обращая внимания на жужжащие в воздухе пули, подхватил на руки безжизненное тело траппера.

Лицо Кипмана уткнулось мне в грудь, а его седые волосы затрепетали на ветру. Длинные ноги старика волочились по земле, цепляясь железными шпорами за кусты, но я не обращал на это никакого внимания, продолжая взбираться вверх по холму.

Солнце слепило глаза, ветер завывал в ушах, а сердце колотилось как бешеное. Мир распахнулся передо мной, словно выворачиваясь на изнанку. Далекие горизонты изогнулись дугой, небеса загудели как колокола, а земля под ногами внезапно ухнула куда-то вниз, оставив меня висеть в вибрирующей пустоте.

Хотелось кричать, но я давился горячим ветром, беззвучно разевая рот. Из полуослепших глаз хлынули слезы и закапали на мраморные щеки моего товарища.

Крепко стиснув зубы, я зажмурился, и затряс головой, прогоняя наваждение. Горизонты дрогнули, пустота вновь наполнилась грохотом пулеметных выстрелов, а сухая трава захрустела у меня под коленями.

Осторожно уложив Кипмана на землю, я медленно разогнулся и застыл, словно завороженный, наблюдая за удаляющимся прочь белоснежным волком с окровавленной пастью.

- Ты в порядке, Джонни? - крепкие пальцы мистера Конноли стиснули мое плечо. - Вид у тебя такой, словно ты призрака увидел!

Индейцы во весь опор мчались к укреплениям техасцев, ловко прячась за спинами своих скакунов. Видны были лишь их смуглые мускулистые ноги в расшитых бусами мокасинах, цепляющиеся за конские шеи.

Пули вонзались во вздымающиеся бока животных, дырявили разноцветные попоны, срезали подвязанные хвосты и гривы, но ни на секунду не могли приостановить яростной атаки.

Поравнявшись с линией повозок, команчи вновь взлетели на спины своих скакунов, и выхватили из ножен сабли. Засверкала на солнце сталь, и техасцы побежали, отстреливаясь на ходу из револьверов.

- Все кончено, - мистер Конноли кивнул на лежащие в пыли тела солдат. - У них не было ни одного шанса!

Великан на черном мохнатом скакуне медленно приближался. Громадные копыта тяжело ухали о землю, а вплетенные в длинную гриву амулеты из камня и кости тихонько позвякивали.

Страшный всадник в жуткой маске сообщества "Воинов призраков", казался не человеком, а каким-то сверхъестественным существом. В его широченной груди зияла черная пузырящаяся воронка, оставленная пулей, выпущенной из кентуккийки, а покрытые татуировками руки, и рукоятка торчащей из ножен сабли, забрызганы алой кровью.

Увидев татуировки, я тут же вскочил на ноги.

- Маленькая Птица?! - голос у меня предательски дрогнул, а горло словно сдавило невидимой рукой.

Великан стянул маску с головы и отбросил ее за спину.

- Давненько я не слышал этого имени! - индеец улыбнулся. - Так меня когда-то называли друзья!

Широкое скуластое лицо Маленькой Птицы совсем не изменилось. Черные глаза весело блеснули.

- Я сразу же узнал тебя, Джонни, стоило тебе только взять в руки ружье!

Индеец спрыгнул на землю и прижал меня к своей широченной груди. Пахло от Маленькой Птицы травами и дымом, а мускулы, бугрящиеся под туго натянутой кожей, были твердыми как камень.

Увидев, что я с опаской гляжу на вытекающую из глубокой раны слизь, верзила засмеялся.

- Это совсем не больно, Джонни, - его глаза хитро прищурились. - Можешь спросить своего друга!

Я обернулся, и увидел мистера Конноли, затыкающего дыру в животе пучком травы.

Подбежал коренастый индеец в маске и с ведерком какой-то черной клейкой субстанции, напоминающей на вид смолу. Он бесцеремонно оттолкнул руку ирландца, выковырял из раны траву, и принялся деловито замазывать отверстие, черпая из ведерка деревянной ложкой.

- Наши тела, как стволы деревьев, - Маленькая Птица отступил на шаг назад, внимательно разглядывая меня с ног до головы. - Жизненные соки в них движутся медленно, а раны долго остаются открытыми, если о них не позаботиться надлежащим образом.

Появление старого друга настолько меня потрясло, что я даже не мог найти слов, чтобы выразить свои чувства!

- Как же я рад, что ты жив! - забормотал я, сжимая пальцы великана в своей ладони. - Выходит, тебе все же удалось сбежать той ночью с кукурузного поля?!

- Нам всем удалось, - пробасил индеец. - И все благодаря твоей меткой стрельбе, которая не давала янки броситься в погоню!

Я вспомнил кукурузное поле, на котором наш отряд разведчиков остановился на ночь. Я вспомнил языки пламени, наступающего со всех сторон, вспомнил клубы черного дыма и тени янки, прячущихся за каменной изгородью.

Подъехал еще один индеец в кожаной маске, за которым следовали вьючные лошади, и мальчишка верхом на Маленькой Стреле.

Увидев меня, жеребец радостно заржал, но мальчишка удержал его коленями, и грубо дернул за поводья.

- Это мой конь, - сказал я, протягивая к Маленькой Стреле руку.