Последний Исход - Вера Петрук

– Чем ты займешься в Сикта-Иате? – спросила она его так беспечно, словно перед Регарди лежал бесконечный океан выбора. – Иман сказал, что ты собираешься раскапывать старый город. Это правда?

– Да, – кивнул он, слушая, как хрустит песок в его сжимающемся кулаке.

– Ужасно, – воскликнула девушка без тени притворства. – Зачем тебе это?

– А чем еще я могу заниматься там, где прошла вся моя жизнь, прекрасная Альмас?

Она запнулась, и он почувствовал, как теплеют ее щеки. Его невинное обращение заставило ее покраснеть. Очевидно, иман посвящал свою помощницу не во все дела, и Альмас не знала о причине, которая заставила Арлинга отстаивать будущее занятие, которое уже было ему ненавистно.

– Ты же… воин, – робко произнесла она, а Регарди подумал, что его профессию нужно произносить именно так – с запинкой.

– Почему ты не хочешь остаться с учителем? Ведь война еще не кончилась. А с твоим опытом победа далась бы легче.

Альмас действительно ничего о нем не знала, и Арлинг не имел права упрекать ее в этом.

– Альмас, – мягко сказал он, – сколько времени ты помогаешь Белой Мельнице?

– Почти три месяца, – ответила она, слегка хмурясь.

– А я знаю повстанцев больше десяти лет. Поверь мне. У имана есть люди, куда более опытные и знающие, чем я. Ничего не изменится, если я останусь в новом городе, ведь война уже подходит к концу. Я родился не в Балидете, но этот город стал для меня вторым домом. Там прошла моя жизнь, и я не смогу начать новую, пока не закончу с прежней. Мне нужно вернуться на то место и какое-то время побыть там. Раскопки Балидета – это шанс поговорить с собой и прошлым. Это как молитва, как разговор с тем, кого ты любил, и кто умер раньше тебя.

– Понимаю, – хрипло произнесла Альмас, и Регарди вздохнул с облегчением. Эта маленькая победа далась ему с трудом, но слова, которые он произнес вслух, вовсе не были отражением его собственных мыслей.

– Вот, – девушка протянула ему туго набитый сверток, пахнущий травами и кофе. – Там кое-какие вещи. Я подумала, что они тебе понадобятся на новом месте. Это подарок.

Арлинг принял пакет, уверенный, что он не был главной причиной того, почему Альмас пришла с ним повидаться. Девушка оглянулась на своих телохранителей, но те сидели на корточках на песке и бросали камни, играя в древнюю, как мир, игру, которая позволяла убивать время. Убедившись, что их не подслушивают, Альмас схватила Регарди за руку и подвела его почти вплотную к верблюдам, словно животные были гарантией того, что их разговор сохранится в тайне.

– Альмас, что случилось? – спросил Арлинг, чувствуя ее волнение.

– Возможно, я сейчас делаю ошибку, что говорю с тобой об этом, но… – она запнулась, однако тут же продолжила, понизив голос и почти переходя на шепот. – Ты когда-нибудь слышал о Видящих?

Регарди показалось, что в его голове громко захохотал Нехебкай. Истинная религия Индигового Бога, где он был одним из Великих, а не обычным покровителем бурь из многочисленного кучеярского пантеона, была незнакома большинству кучеяр. У Альмас, несомненно, было отличное воспитание, которое получали все кучеярские дети из богатых семей, однако Арлинг сомневался, что ее учителя рассказывали ей о Видящих или серкетах. Из этого следовало, что единственным источником, откуда она узнала о первых последователях Нехебкая, был иман.

Несмотря на то что Арлинг был васс’ханом, посвященным в тайны ордена Скользящих, он всегда настороженно относился к религии учителя, не говоря уже о том, что не допускал и мысли о реальном существовании Нехебкая и всех персонажей, связанных с его появлением в мире людей – Великих Братьев, Неравнодушного и Видящих. Для него они были лишь героями кучеярских мифов.

Он не знал, что именно иман рассказал Альмас, поэтому ответил уклончиво.

– Я ученик Тигра Санагора. Как ты думаешь, могу я знать о Видящих?

– Ох, Арлинг, – вздохнула она. – В общем, если верить тому, что я узнала, то Видящие это как бы первые серкеты, которые стали служить Некрабаю, а он вовсе не песчаный бог и не повелитель пылевых бурь. Так?

Арлинг потер подбородок, задумавшись, зачем иману понадобилось забивать всем этим голову Альмас. Однако зная, что учитель никогда не делал ничего без цели, он решил быть осторожным.

– Допустим, – согласился Регарди, и невольно вспомнил разговор с моряком на погибшей драганской шхуне.

«Видящие, – сказал тот ему, – никогда не были серкетами. Скользящие убили их из зависти, изменив правду так, как им было удобно». Теперь Арлинг уже никогда не узнает, откуда простой драганский моряк знал легенду о Нехебкае и Видящих, и почему решил заговорить об этом с незнакомцем. Его поглотила морская пучина, а для Арлинга лучшим способом избавиться от терзавшей его загадки было представить, что ему все это померещилось во время шторма. Он так и сделал, однако вопросы Альмас показали, что историю моряка легко забыть не удастся.

– Что тебя беспокоит, Альмас? – мягко спросил он, чувствуя, как девушка нерешительно мнет конец расшитого бисером пояса.

– Я не верю, что Некрабай тот, от которого зависит мир на земле, – наконец, произнесла она. – И я не верю, что война будет длиться до тех пор, пока его не прогонят из человеческого мира. И я не верю, что есть люди, которых называют Видящими за то, что они умеют открывать для Некрабая врата в мир богов.

Арлинг вздохнул. Он узнавал слова имана. Однако если Альмас хотела поговорить о вере, то она выбрала неподходящий момент.

– Я тоже не верю в это, – попытался успокоить он нее. – К тому же, Видящих давно нет. Они умерли много веков назад, а их место заняли серкеты.

– Они не умерли, – прошептала она, наклоняясь ближе. – Иман считает, что в мире родился новый Видящий. И он поможет остановить войну, потому что истинная ее причина – сумасшедший бог, который изнывает от тоски по дому, и от этого насылает на людей несчастья. Иман верит, что как только Видящий найдет врата, которые ведут в мир богов, война закончится.

– Победой Белой Мельницы? – улыбнулся Арлинг, но Альмас сердито шлепнула его по руке.

– Каждый человек свободен выбирать, во что он верит, – произнес Регарди. – Кто знает, может, иману удастся найти этого Видящего. Обычно у него все получается.

Теперь Арлинг вспомнил, что учитель, действительно, собирался искать Видящего. Но обстоятельства, при которых он услышал это, не позволили ему придать словам имана большого значения. Тогда Регарди занял место Тигра Санагора на Ложе Покоя и собирался расставаться с жизнью под пытками серкетов. Прощаясь с ним, учитель сказал, что намерен искать Видящего, чтобы остановить войну, но Арлинг, готовясь к смерти, не запомнил его слова.

– У него уже поучилось, – торжественно прошептала Альмас и замолчала, любуясь произведенным эффектом.

Арлинг не сразу нашелся, что ответить. Видящие были частью легенды о Нехебкае. Они были вымыслом. Альмас с таким же успехом могла сказать, что иман встретил Неравнодушного или одного из других Великих Братьев Индигового Бога.

– Вот как, – осторожно произнес он. Регарди не хотелось обижать своим неверием Альмас, а тем более, имана, поэтому решил быть вежливым. Для этого необходимо было проявить хоть немного любопытства.

– Где же вы нашли его? – спросил он, предположив, что если Альмас рассказывала ему это, то, вероятно, сама принимала участие в поисках Видящего.

– Ее, – поправила юная Пир и быстро зашептала. – Это оказалась девушка. По правде сказать, Тигр до конца не уверен, что она – та самая Видящая, но все же намерен забрать ее у арваксов. Не думаю, что с этим будут проблемы. Арваксы ее не любят и с легкостью отдадут ее иману. Вот почему учитель задерживается в порту. Нужно найти достойную замену Видящей. Тигр сказал, что у него есть на примете одна сумасшедшая с Птичьих Островов. Арвакский капитан останется доволен.

Арлинг плохо понимал связь северян с Видящей, поэтому спросил прямо:

– Причем здесь арваксы?

– Видящая оказалась на одном из их кораблей, – Альмас снова перешла на шепот, опасаясь, что их подслушают. – Она была Поводырем. Ты когда-нибудь слышал о них?

Регарди покачал головой.

– У арваксов есть обычай, – стала рассказывать девушка. – На каждый военный корабль перед отплытием помещают Поводыря, который является как бы счастливым талисманом судна, а также предупреждает капитана об опасностях. Мне обо всем этом рассказал иман. Для поддержки Белой Мельницы арваксы прислали десять фрегатов, и на каждом есть Поводырь. Я видела некоторых из них и скажу честно, что все они, как один, похожи на сумасшедших. Речь невнятная, движения бессмысленны, изо рта часто слюна течет. Иногда им даже связывают руки, чтобы они сами себе не навредили. Я сомневаюсь, что такие люди становятся Поводырями по доброй воле. Думаю, они вообще не понимают, что с ними происходит. Но арваксы их ценят и обращаются уважительно – до тех пор, пока им сопутствует удача. Если случается беда, и фортуна отворачивается, во всем винят, в первую очередь, Поводыря. Девушка, которую иман считает Видящей, была Поводырем на том судне, которое тебя подобрало. У берегов Фардоса наш корабль угодил в сильный шторм, мы отстали от других арвакских судов и едва не попались на абордаж драганскому боевому фрегату, который долго гонял нас по Белому Морю, пока сильный туман не позволил нам скрыться. Когда мы вышли в спокойные воды у Птичьих Островов, арвакский капитан выволок ту девушку на палубу и грозился повесить ее на рее. После штормов судно получило сильные повреждения, к тому же корабельный врач опасался, что на борт проникла спирохета, потому что несколько членов команды свалились с похожими симптомами. Матросы поддерживали капитана, полагая, что если избавится от невезучего Поводыря, то удача снова окажется на их стороне. Я не знала о том, что происходило на палубе, и вышла прогуляться как раз в тот момент, когда девушка вырвалась и бросилась ко мне, упав к моим ногам. Она была сумасшедшей, но инстинктивно понимала, что ее хотели повесить. Даже неразумное животное чувствует близость смерти. Она действительно была похожа на животное, или даже, скорей, на птицу. Глаза ничего не выражали, рот открыт в немом крике, руки намертво вцепились в мои лодыжки… Она не просила о помощи, просто замерла у моих ног и прижалась лбом к палубе. Я же перепугалась так сильно, что не могла вымолвить ни слова. К счастью, появился иман. Узнав в чем дело, он посоветовал капитану не тратить время на повешение, а разобраться с неудачливым Поводырем в Сараварге, до которого оставалось два дня пути. У Тигра Санагора потрясающие дипломатические способности. Он может уговорить самого дьявола. В результате, арвакский капитан успокоился и пообещал продать девушку керхам в порту. Все это время она лежала мешком у моих ног, но когда к ней подошли матросы, чтобы отвезти ее в каюту, Поводырь внезапно протянула руку к иману, который уже собирался уходить, и что-то спокойно произнесла. Я знаю драганский язык не очень хорошо, но была уверена, что девушка сказала бессмыслицу. А потом я случайно взглянула в лицо иману. Оно было бледным и покрыто испариной. Я никогда раньше не видела его в таком состоянии. Было очевидно, что учитель не считал слова Поводыря бредом сумасшедшего – они что-то означали для него. А потом он подошел к арвакскому капитану и, сняв с пальца перстень с огромным сапфиром, произнес: «Дружище, почему бы тебе не отдать девицу мне? Поводырь из нее все равно никакой. В Сараварге я знаю одну островитянку, которая подойдет на эту роль куда лучше. Я помогу сделать так, чтобы семья отдала ее тебе на корабль. В качестве залога будущей сделки предлагаю это кольцо. Нам плыть еще двое суток, а мне понравилось, как эта девица кричит». Слышать такие слова из уст Тигра Санагора было ужасно, однако они пришлись по душе арваксу, который с легкостью согласился и принял перстень, отпуская сальные шутки. Я не знала, что и думать, пока мы вдвоем с учителем тащили девушку к нему в каюту. Она потеряла всякий интерес к происходящему и была похожа на большую птицу, подстреленную охотником. А когда мы остались одни, иман попросил меня заботиться о ней, как о родной сестре, и не покидать ее, пока мы не сойдем с арвакского судна. Я хорошо запомнила его слова. «Глубокие реки текут неслышно, – сказал он тогда. – Может оказаться, что от этой девушки будет зависеть наша победа». Я ничего не понимала и попросила объяснить. Тогда он рассказал мне легенду о Некрабае и Видящих. Одна пророчица сказала ему, что в мире родился новый Видящий, и он собирался искать его. «Видящая нашли меня первой», – добавил он.