Изгнание - Бетти Лаймен-Рисивер

Черная Акула со своими головорезами пока не осмеливался соваться к ним и все еще пребывал на берегах Огайо, но Каллен с Романом продолжали оповещать о нахождении в ближних лесах небольших групп боевых индейцев. Иногда часовые замечали в лесу одного-двух шоуни, а то и отряды из пяти-шести человек, разъезжавшие по склонам Ежевичного кряжа на почтительном, недоступном для выстрела расстоянии.

Ежедневно раздавались ворчливые жалобы — особенно от тех, у кого за стенами форта были земельные участки, постепенно приходящие в запустение, поскольку за ними теперь некому было ухаживать.

Но никто из них не был настолько опрометчивым, чтобы выехать за стены форта и переждать все напасти в своих одиноких хижинах. И когда боевой дух поселенцев достиг самой низкой отметки, через ворота форта въехал конный отряд полиции из поселков Северной Каролины — сорок пять бойцов во главе с Уильямом-Бейли Смитом. Лошади поднимали копытами маленькие облачка пыли. Их встретили оглушительными воплями радости.

Поселенцы лишь немного расстроились, узнав, что полиция прибыла к ним на короткий срок — в лучшем случае на несколько недель. Теперь женщины могли отважиться пойти в лес за дикой зеленью, которая была отличной приправой, если сохранить ее, залив жиром опоссума. То, что еще осталось на огороде, можно было собирать теперь в полной безопасности.

Ситуация стала еще более надежной, когда Роман неделю спустя сообщил, что в форт Хэррод прибыло подразделение виргинской колониальной полиции — сто человек.

Военные доставили и письма, которые давным-давно ожидали на востоке оказии. Среди них были и два письма от сестер Китти в Виргинии. Первым она вскрыла письмо от Абигайл.

«…как раз на Рождество, дорогая сестра, он получил эту ужасную рану, и когда мне сообщили, что хирурги отняли у него ногу, я не смогла этого выдержать — потеряла сознание. Молю Бога, чтобы он наделил тебя силами пережить ниспосланные тебе ужасные испытания… Мы с Мирандой решили, что вся земля, которую оставил после себя отец, по праву принадлежит только тебе, и ты можешь распоряжаться ей как захочешь. Мы уже оформили в этой связи все нужные документы и заверили их у нотариуса. Честно говоря, сестра, вряд ли когда-нибудь цивилизация коснется этой дикой страны, и мы все еще уговариваем тебя вернуться, и тебе всегда здесь будет оказан самый теплый, самый радушный прием.

Надеюсь, что мы все же встретимся.

В следующий полдень в гости к Китти пришли Бен и Фэй. Хотя была еще только пятница, Бен вырядился в свой лучший костюм, приберегаемый для воскресных молитв, тщательно побрился, и его подбородок покраснел от едкого мыла и тупой бритвы. На Фэй была ее лучшая юбка из грубой шерсти. Ясно, что они готовились к этому визиту…

— Какой приятный сюрприз, — сказала Китти. — К сожалению, у меня не осталось никаких запасов кофе. Ну что ж, придется подождать до осени, пока созреет хурма. Но я только что закончила сбивать масло, и еще у меня есть свежее молоко в подвале…

— Благодарю тебя, сестра, нам ничего не нужно. — Бен, как всегда, говорил за себя и за супругу, Фэй же сидела сложив на коленях руки, крепко сцепив пальцы.

Наступила неловкая тишина. Бен, откашлявшись, смотрел на Китти. Сейчас он напомнил ей его брата Тодда, который постоянно что-то жевал и сглатывал: ее свояк, казалось, снова начал борьбу с мучившей его проблемой, постоянно сглатывая слюну.

— Я все по поводу судьбы земельного участка… Мы с Фэй помолились Богу, чтобы он верно наставил нас в этом деле. Мы никогда не хотели обделять тебя, сестра…

Какие бы неприятные чувства она прежде ни испытывала к ним, вся горечь со временем прошла… или она ее почти не ощущала из-за обретенного с Калленом счастья. Теперь Китти смотрела на них с жалостью: несмотря на свой наряд и прическу, Фэй всегда выглядела усталой, и во всем ее облике чувствовалось приближение старости, что особенно подчеркивалось неживой, какой-то тусклой кожей; а этот несчастный Бен весь пыжился, и иногда ей казалось, что он вот-вот лопнет…

— Мы согласны с принятым твоими сестрами решением, но все же имеем право претендовать на свою долю…

— Согласна. Я просто не желаю, чтобы вы силой заставляли меня продать то, что принадлежит мне, Бен. Тем более, что все там мне так дорого…

Бен провел рукой по своему покрасневшему подбородку.

— Может, я был несколько резок с тобой, — извиняющимся тоном произнес он. — Я и не предполагал, что ты так рано выйдешь замуж… И муж, принимающий решение за тебя, может в какой-то степени изменить ситуацию…

Китти не заставила себя ждать с ответом:

— Мне не нужен Каллен, чтобы принимать собственные решения.

Бен, вскинув брови, сложил губы бантиком.

— Ты всегда была своевольной девочкой, Китти! — покраснел он от досады. — Помолимся, чтобы из-за этого тебя не настигло когда-нибудь несчастье!

— Своеволие не всегда равнозначно глупости, Бен, — мягко возразила Китти. — Моя мать тоже была своевольной.

Бен, поднявшись со стула-качалки, начал расхаживать взад-вперед по комнате.

— Да, конечно… — наконец проговорил он. — Однако мы пришли сюда, сестра, не для того, чтобы ссориться с тобой. Нам хотелось бы заделать все трещины, возникшие в наших отношениях, и продемонстрировать свою добрую волю. Мы решили взять свою долю земельного участка — отторгнуть площадь, которая отходит выступом от основной его части к северо-западу. На нем, правда, растет лес с твердой древесиной, и мне придется попотеть, чтобы все там расчистить… Ты получаешь, таким образом, все остальное: вдоль берега ручья — с одной стороны и вдоль границы с участком Романа — с другой. К тому же хижину, подвал и сарай… Если они еще сохранились, они твои.

Китти не ожидала такой щедрости от Бена, и это тронуло ее до глубины души.

— Очень приятно слышать такое от тебя, Бен… Спасибо. Хижина пока стоит… Каллен был там несколько недель назад. Индейцы не причинили ей вреда.

Слабая улыбка чуть раздвинула губы Фэй.

— Ну, тогда… все улажено, — сказал Бен, кивнув головой и тоже улыбнувшись жесткими губами.

Вскоре они ушли, а Китти, усевшись возле раскрытого окна с шитьем, с удовольствием вдыхала теплый полуденный ветерок и думала о том, как сейчас возле хижины чувствуют себя яблоневые саженцы. На следующий год они уже должны принести первые плоды. А на маленьком огороде мамы для полезных растений взойдут пряный иссоп, люфа для мочалок и лаванда… Может, уже к весне безопасно будет выезжать из форта, и они с Калленом переедут жить на Выдряной ручей…