Те, кто охотится в ночи - Барбара Хэмбли

«Хотя, — подумал Эшер, осматривая комнату и безуспешно пытаясь найти путь к бегству или хотя бы что-нибудь, способное сыграть роль оружия, — это еще вопрос, способен ли сам Блейдон убить постороннего человека, чтобы сохранить секрет Денниса. Во всяком случае, — добавил он мысленно с невольной дрожью, — Блейдон мог убить ее еще четыре дня назад, когда она попалась им возле дома».

— Однако в ту пору старик еще не знал, что это за хлопотное дело — держать заложника. И оба они тогда — и Блейдон, и Деннис — не были так близки к безумию.

Глядя на них теперь (у Блейдона — грязный воротник, измятый костюм, на щеках — серебристая щетина, в глазах — одержимость маньяка, а громоздкий нескладный Деннис изнывает от голода у него за спиной), Эшер понимал, что оба они близки к критической точке. Захват Лидии обострил ситуацию, а рана Денниса сделала ее и вовсе нестерпимой. У обоих был вид людей, утрачивающих способность рассуждать здраво.

С вымученной мягкостью Блейдон обратился к Исидро:

— Деннису сегодня необходим вампир, мой друг. Не исключено, что этим вампиром окажетесь вы или, возможно, Джеймс. Что бы вы сами выбрали? — Револьвер, заряженный серебряными пулями, он держал теперь твердо, без дрожи — видимо, машинально отметил Эшер, удалось вздремнуть в поезде. Кроме того, он — врач и всегда имеет возможность взбодриться кокаином.

За плечом Блейдона натянуто улыбался Деннис.

С видом весьма непринужденным Исидро спустил одну ногу на пол и, обхватив колено, принялся разглядывать при мерцающем свете лампы стоящую перед ним парочку.

— Чувствуется, что вы просто не понимаете сути процесса, в результате которого кто-то становится вампиром. Если, выпив крови Джеймса, я заставлю его насильно…

Блейдон резко вскинул руку.

— Деннис! — рявкнул он. — Обойди дом. Посмотри, не пытается ли еще кто-нибудь шпионить.

— Там никого нет. — Глубокий бас Денниса был неразборчив, как рычание. — Ты думаешь, я бы не услышал вампира, если бы он попробовал помочь этим двум? Не почуял бы его кровь? Они все попрятались, папа. Или выясни, где они прячутся, или разреши мне…

— Тем не менее пойди посмотри, — отрывисто приказал Блейдон. Голые надбровья Денниса угрожающе сдвинулись. — Делай что сказано!

— Я голоден, папа, — шепнул вампир. Он пододвинулся ближе, и его чудовищная тень легла на алебастровый потолок и даже на стены. — Я умираю от голода, у меня болят руки, и жажда все сильнее…

Блейдон нервно сглотнул, но все еще пытался распоряжаться:

— Я понимаю, Деннис. Поверь, все будет хорошо. Но ты будешь делать то, что я тебе сказал.

Последовало опасное молчание. Эшер, лежа у ног Исидро, видел, каких усилий стоит Блейдону твердо глядеть в глаза сына. «Он ускользает, и Блейдон это чувствует, — подумал Эшер, глядя, как проступает пот на изможденном лице старика. — Деннис в конце концов убьет его. Как, впрочем, и меня, и Исидро. И Лидию, — мысленно добавил он, покрываясь холодной испариной. — И Лидию».

Затем Деннис исчез. Эшер знал, что в момент ухода все вампиры затемняют сознание наблюдателя, но очень уж кратким был этот момент — Денниса просто не стало. Эшер даже не услышал, как открылась и закрылась бронированная дверь.

Блейдон нервно отер рот свободной от револьвера рукой. На нем был все тот же твидовый костюм для загородных прогулок, что и утром, что и несколько дней назад — судя по запаху. Эшер и Исидро тоже весьма отдаленно напоминали денди — небритые, в грязной, порванной одежде. По крайней мере, им удалось выспаться, хотя и без особого комфорта. Когда Эшер проснулся после полудня, он обнаружил на полу поднос с едой, несомненно принесенный Деннисом. Подкрепившись, он снова обыскал комнату и снова безрезультатно: все те же прочные кирпичные стены, все та же дверь, все та же посеребренная стальная решетка на окне.

Блейдон направил револьвер на Исидро. — Только не вздумайте делать глупости, мой друг. Вы в безопасности, пока находитесь со мной в этой комнате. Деннис тут же перехватит вас и притащит обратно, как притащил в прошлый раз. Тяжелые веки Исидро надменно дрогнули. Гранд явно был раздражен упоминанием об этом унижении. Тем не менее он смерил Блейдона спокойным взглядом и осведомился:

— Вы в самом деле полагаете, что вам это принесет какую-либо пользу?

— Об этом судить мне, — резко сказал старый ученый. — Продолжите вашу мысль. Если вы заставите Джеймса насильно…

— Пить мою кровь, — нехотя проговорил Исидро; глаза его цвета шампанского были устремлены на Блейдона. — Так это делается — во всяком случае, физическая часть процесса. Но есть еще часть, как бы вы сказали, ментальная, но я предпочитаю говорить — духовная, хотя в нынешние дни этот термин вышел из моды…

— Назовем это психикой, — вставил Блейдон. — Вы ведь говорите об этом, не так ли?

— Возможно. — Знакомая легкая улыбка коснулась губ Исидро. — Во всяком случае, происходит передача духа, сознания и того, что герр Фрейд вежливо именует бессознательным. Это предельная откровенность, это передача всех, самых глубоких секретов. Даже в любви не достигается такого единства. Но для этого, сами понимаете, требуется отчаянная воля, всепожирающая страсть к жизни любой ценой. — Тень его руки, повторяя небрежный жест, порхнула по стене. — Не думаю, чтобы Джеймс в его положении согласился сохранить свою жизнь такой ценой, хотя, возможно, при других обстоятельствах…

«Все, кроме меня», — возник в сознании шепот брата Антония, неустанно раскладывающего кости в подземельях Парижа. Эшер покачал головой и тихо сказал:

— Нет.

Исидро повернул к нему голову и взглянул по обыкновению невыразительно.

— А еще говорят, что нет больше веры в Бога! — заметил он и снова повернулся к Блейдону. — Если уж Джеймс не подходит для этой цели, то что говорить о том уличном сброде, который вы будете ко мне приводить! Когда мастер творит птенца, от птенца зависит столько же, сколько и от мастера. Я сомневаюсь, что смогу сотворить вампира, зная, что творю фуражный корм, как бы я при этом ни старался. Буду удивлен, если из тысячи выживет хотя бы один.

— Вздор, — с беспокойством сказал Блейдон. — Вся это болтовня насчет воли и духа…

— Даже если у вас это и получится, — добавил Эшер, устраиваясь по мере возможности так, чтобы меньше беспокоить больную руку, — что дальше? Вы всерьез собираетесь держать в доме два, три, а то и четыре десятка птенцов-вампиров? Птенцов, которые преданы и подчинены только своему мастеру? Начать с того, что сам Кальвар был выбран весьма неудачно женщиной, которая его сотворила. Вы собираетесь быть более разборчивым? Особенно если учесть ваше наставление Деннису — отбирать лишь ненужных, порочных, вредных для общества.