Баронесса, которой не было - Олеся Владимировна Стаховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы играете?
– Нет, лютня принадлежала одной из девочек. Та неплохо играла и временами развлекала клиентов. Она больше не работает у меня. Накопила достаточно, чтобы открыть собственный веселый дом в другом городе. Когда уезжала, лютню, видимо, забыла.
– Вы не станете возражать, если я возьму ее на время?
– Бери, если хочешь. Она все равно здесь только для красоты. Ты играешь?
– Немного. Училась раньше, когда жила дома. А ноты есть?
– Были где-то. Сейчас посмотрю. Вот, нашла. Бери и пойдем. Мне нужно возвращаться к клиентам.
Очутившись в своей комнате, Тали первым делом заперла дверь на задвижку. На всякий случай подергала ручку, проверяя крепость засова. Удовлетворившись результатом, села на кровать и принялась настраивать лютню. Остаток вечера она провела за разбором старинной мелодии.
Трагическая баллада была написана знаменитым бардом позапрошлого века. Через пару часов мучений Тали вспомнила позабытые уроки и могла вполне сносно воспроизвести партитуру, предназначенную для двух голосов: женского сопрано и мужского баритона. Она перебирала струны, напевая слова любви, которые героиня произносила, прощаясь с возлюбленным. Она пела негромко, но с чувством, представляя, что это она, Тали, навсегда прощается с Даром, чтобы вскоре получить весть о его гибели в бою и, не перенеся горя, броситься вниз на камни с высокой башни старого замка.
Девушка раз за разом повторяла балладу, заучивая наизусть, пока не почувствовала, что ее клонит в сон. Она уснула не раздеваясь, обняв лютню рукой.
Следующие дни мало отличались друг от друга. Привезли ее вещи, оставленные в госпитале. Помня советы Лауры, Тали не решилась переодеться в привычное простое платье и расхаживала в шелках. Она успела познакомиться со всеми работницами веселого дома, коих насчитывалось пятнадцать человек: блондинки, брюнетки, рыжие, высокие и миниатюрные, стройные и с пышными формами. Две девушки имели в своей родословной эльфов, одна вообще выделялась из общей массы иссиня-черным цветом кожи, из-за чего пользовалась особым спросом и была любимицей хозяйки. В общем, бордель мог предоставить своим клиентам широкий ассортимент живого товара.
В разговоре с работницами Тали узнала, что Лаура держит еще один веселый дом, не в центре города, а ближе к портовой его части. Там клиентов обслуживали не только женщины, но и женоподобные юноши. И, по слухам, клиентам того заведения позволялось гораздо больше.
Все девочки были довольны своей участью, боясь лишь того, что в один прекрасный день Лаура укажет им на дверь. На такой случай у каждой имелись вполне приличные сбережения. Кто-то открыл вклад, кто-то покупал недвижимость, благо работа хорошо оплачивалась, среди клиентов было принято оставлять щедрые чаевые, поступавшие в полное распоряжение девушек. В целом к своей ночной жизни они относились как к очень доходной работе, не видя в ней ничего зазорного. Тали новые знакомые восприняли благожелательно, поинтересовались, как она попала сюда, но, получив в ответ несколько коротких фраз, в душу лезть не стали, рассудив, что, если той захочется поделиться, она сделает это сама, а уж выслушать ее всегда готовы.
Сама же Тали узнала массу историй, которые были очень похожи, права оказалась Катина. В основном девушки являлись отпрысками обедневших дворянских домов, с судьбой бесправных приживалок при богатой родне. Многих соблазнили, а после привели в публичный дом состоятельные и не отягощенные моралью родственники. Поначалу содержали и посещали, а после забыли об их существовании.
На общем фоне загубленной первой любви и поруганной невинности выделялась история чернокожей Леи. Она родилась в далекой Сарити, большей частью состоящей из раскаленной пустыни, жители которой селились в оазисах, расположенных на караванных путях. Среди обитателей оазисов было привычным делом предоставлять жен и дочерей проезжавшим мимо купцам для увеселений, разумеется, за плату. Лею с раннего детства готовили к роли общинной жены, поэтому к своему положению она относилась как к чему-то само собой разумеющемуся и не могла понять, отчего лица подруг накрывает тень печали, когда они вспоминают о том, как попали в веселый дом. Лею подростком купил у родителей заезжий купец. Через третьи руки она попала в Родгард и оказалась в одном из портовых борделей, где ее обнаружил Варий, покровитель публичных домов города, после чего повзрослевшая к тому времени Лея стала черным бриллиантом в коллекции Лауры.
В свободное время, а свободным были все часы, которые не уходили на сон, Тали читала и играла на лютне. На четвертый день, когда она сидела за столом и дремала над книгой, в дверь вдруг постучали. В комнату заглянула довольная Катина.
– К тебе гости.
Девушка хихикнула и скрылась.
В дверном проеме возник знакомый силуэт.
Тали поднялась, опрокинув стул, и застыла в нерешительности. Несколько дней она раздумывала над тем, как поступит, встретившись с Даром. Тот не давал о себе знать, и девушка решила, что Дар охладел к ней. Тали не сомневалась, Мариса исполнила просьбу и сообщила, где ее найти. Но Дар все не появлялся. И Тали решила, что будет правильно, если они расстанутся. Девушка долго готовила нужные слова, придирчиво взвешивая каждое, но сейчас они разом позабылись, и она стояла растерянная, глядя Дару в глаза, понимая, что все ее обиды глупы.
Он бросился к ней, разорвав разделявшее их расстояние. Обхватил ладонями лицо, осыпая торопливыми поцелуями.
– Тали, как же я скучал! Милая моя, дорогая! Прости, что не пришел раньше. Если бы я знал! Сколько раз я хотел плюнуть на все и забрать тебя из госпиталя. И только одна мысль останавливала меня: это причинит тебе вред, навлечет на тебя беду. Скажи, ты ждала меня, скучала по мне?
– Да! Да! – шептала она, возвращая поцелуи.
Мужчина поднял Тали, усадил на стол. Его губы были горячими и жадными, движения торопливыми, словно он боялся, что в любую минуту их могут разлучить, и спешил сделать ее своей, заклеймить поцелуями и объятьями. Тали не успела понять, как так вышло, что она оказалась распластанной на столе, с задранным подолом и разведенными ногами. А потом он потянул ее бедрами на себя.
– Дар, остановись! Пожалуйста! Не надо. Не здесь. Прошу
