Дворцовые тайны - Юна-Мари Паркер

— Родители еще живы?

— Мать. Я купил ей дом в Йоркшире, где она провела свое детство. Она неплохо сохранилась для своего возраста. А отец умер несколько лет назад, — с затаенной болью в голосе добавил он.

— Он очень гордился бы своим сыном.

Джеки вспомнилась статья о Джеральде в справочнике «Кто есть кто». Генеральный менеджер «Горэй груп», член комитета по рынку и потреблению в Конфедерации британской промышленности, член общества директоров и монопольной комиссии, а также один из заправил совета по экспорту одежды. Если он в детстве действительно жил так бедно, как говорил, его достижения выглядели еще более значительными.

— Ты часто видишься с братьями и сестрами?

— Нет, нечасто. Я хочу помогать им, общаться, но за эти годы мы сильно отдалились друг от друга. — Он рассеянно вертел в руке бокал. — Они очень гордые, особенно брат. Считают, что я слишком высоко вознесся. Я вижу, что им неловко в общении со мной. Жалко. — Он покачал головой. — Насильно мил не будешь, но по крайней мере я надеюсь, что они осознают в глубине души: если что случится, я всегда буду рядом.

Джеки буквально захлестнула волна восхищения и сочувствия к нему. Она внимательно взглянула на него. Элегантный мужчина в сшитом на заказ костюме из «Сэвил-роу», шелковом галстуке. Он выглядел так, словно родился в этом костюме. Кстати, и ужин, и вино, которое он заказал, говорили о его прекрасном вкусе.

— Да, ты прошел в жизни длинный путь, — честно выразила свои чувства Джеки.

— И не жалею ни об одном потраченном дне, — тут же заметил он. — Между прочим, я никогда не познакомился бы с тобой, если бы остался в Олдбери.

Они вновь оба повеселели. Особенно когда Джеки заглянула в меню, заполненное от руки красивым почерком, и увидела, что следующим блюдом значилась «Симфония фруктового мороженого в брызгах французского шампанского».

Джеральд неожиданно наклонился к ней через стол и вновь взял за руку.

— У нас все получится, правда? — спросил он настолько тихо, что ей пришлось напрячь слух, чтобы расслышать.

— Надеюсь… Думаю, что да, — чуть помедлив, ответила она.

— И я надеюсь, дорогая.

Впервые он назвал ее так, и по его тону она поняла, что это для него не просто слово, а выражение чувств.

— Скажи… мы проведем эту ночь вместе? — прямо спросил он в следующую минуту, заглянув ей в глаза.

Еще тогда, когда она только согласилась прийти с ним сюда, Джеки уже понимала, чем все закончится. Дома она нервничала, но сейчас волнение совершенно оставило ее. В душе не осталось ни сомнений, ни страха, и она с готовностью ответила:

— Да.

Он вновь стиснул ей руку, и в глазах его в ту минуту сквозило открытое желание.

— О да, — повторила она.

Джеки смутно помнила, как они покидали ресторан, садились в машину Джеральда и ехали к ней. Все было как в тумане. Запомнилось лишь ощущение волшебности проведенного вечера. Подобное не забывается всю жизнь, что бы ни случилось.

Они приехали к ней на квартиру, где она, уходя, не выключила свет. Джеки распахнула застекленные двери на веранду и впустила в комнаты знойный ночной ветерок. Было удивительно тепло и тихо. Даже деревья в парке не шумели листвой, стояли неподвижно, словно убаюканные спокойным темным небом, в котором отражались мириады городских огней. Лишь где-то вдали слышался мерный шорох дорожного движения.

Джеки кивнула в сторону столика.

— Что ты хочешь? — спросила она. — Виски с содовой? Бренди?

Он подошел к ней сзади и обнял за талию, прижавшись щекой к ее щеке.

— Я хочу сейчас только тебя, любимая. Только тебя.

Джеки склонила голову ему на плечо, на минуту полностью отдавшись его объятию. Она чувствовала рядом с собой его сильное тело, крепкие руки, обхватившие ее, и… эрекцию. Ее охватило сильнейшее возбуждение, по всему телу распространилась сладкая слабость. Казалось, у нее не было сил даже вздохнуть. Затем Джеральд повернул ее к себе и, не размыкая объятий, поцеловал в губы. Это был уже другой поцелуй, совершенно не похожий на тот, что он подарил ей в ресторане. В этом поцелуе проявились вся его страсть и желание. Ответив, она почувствовала губами нежный и живой кончик его языка. Вот он проник в ее рот и коснулся ее языка. Джеки отчаянно прижималась к Джеральду, совсем как утопающий цепляется за все, что сулит ему спасение. В ту минуту ей казалось, что обыденный мир за окном потерян для нее навечно. Многолетний брак с Ричардом мгновенно превратился в эпизод, почти в ничто, не оставив после себя следов, словно это произошло вовсе не с ней.

Она услышала хриплый голос Джеральда:

— Пойдем в постель.

Они молча, боясь спугнуть очарование этих волшебных мгновений, перешли в спальню, которая была погружена в полумрак, и только белели кружевные подушки в изголовье постели, словно хлопья первого снега. В комнате преобладали мягкие розовые тона, а на полу лежал салатовый ковер. Казалось, кровать плывет словно белая лилия по поверхности вечернего пруда. Она манила к себе.

Настала решающая минута, но Джеральд не торопился. Он вновь поцеловал ее и опустил рядом с собой на постель. Они заглянули друг другу в глаза и одновременно руки их медленно пришли в движение. Она пробежала кончиками пальцев по его подбородку и вниз по шее, он же провел большим пальцем по плавной линии ее уха, мягко сдавил нежную мочку. Руки Джеки скользнули вниз по его крепким плечам на мощные бицепсы. А ладонь Джеральда легла в ложбинку меж ее грудей. Дюйм за дюймом, осторожно и медленно, они открывали друг для друга свои тела. Джеральд целовал ей руки, дивясь про себя удивительной нежности ее кожи, от которой исходил еле уловимый тонкий аромат. Джеки прижала его крепкую широкую ладонь к своей щеке. Они все еще были одеты, но постепенно прикосновения их друг к другу становились все смелее. Джеральд легко провел пальцами по кончикам ее грудей, отчего соски заострились и отвердели, а ее руки скользнули ему на бедра так, что он затрепетал от желания. Они не торопились. Джеки ласкала руками его ягодицы, а он покрывал поцелуями все ее лицо, сомкнутые веки, виски, губы. Потом Джеральд крепко обнял ее, и Джеки, сгорая от желания, обвила руками его шею.

Он быстро поднялся и начал раздеваться. Молчаливый взгляд его молил ее о том же. Когда шелковое синее платье соскользнуло вниз по бедрам на пол, обнаженный Джеральд уже протягивал к ней с постели руки. Никогда прежде она еще не видела столь совершенно сложенного мужчину. У Джеральда были крепкие широкие плечи, узкие бедра, мускулистые руки и ноги. Это было тело человека, хорошо знакомого с ежедневным трудом и умеющего поддерживать себя в прекрасной форме.