Галактика. Принцесса и генерал - Ольга Гусейнова

— Это ученый. Она рисковала собственной жизнью, чтобы найти вакцину… защиту от заразы. Для всех вас! И у нее это получилось! Но нашлись идиоты, которые решили развлечься за наш счет, а заодно и похоронить всех, кто влачит свое существование на этой проклятой планете!

— Призрак, слишком много слов, — спокойным снисходительным тоном произнес ашранец, приближаясь к нам. Я не увидела на его лице страха перед нанатами. Ему действительно было плевать на все. — Ты и сам знаешь, мы здесь поголовно смертники. Так какая разница, рано или поздно? Зато весело…

Хеш’ар молчал несколько долгих секунд, глядя на мужчину. А потом я услышала в не менее снисходительном тоне:

— Разница в том, как ты умрешь! Как уважающий себя человек или как ничтожество, захлебываясь своей кровью и в своем же дерьме. Что предпочтешь ты?

Теперь молчал ашранец, нахмурив седые брови.

— Чего ты хочешь, Призрак?

— От вас — ничего! — В голосе х’шета был сплошной лед. — Скажи своим… пусть пропустят. И пусти весть, чтобы не трогали за внешним контуром. У нас нет времени прореживать ваши ряды и дальше.

— Куда-то торопишься? — Седая бровь приподнялась вверх.

— Ты, наверное, не понял самого важного: местная зараза убивает все живое. Ее с Т-234 не выпустят. Это угроза для всей Галактики. И думаю, ты догадываешься, как может поступить правительство. Планету уничтожат.

Лицо ашранца перекосила такая зловещая улыбка, что меня передернуло.

— Ты сказал, она ученый. И знает, как защититься от заразы.

— Да, — осторожно кивнул Хеш’ар.

— Взяв ее в заложники, мы сможем ставить свои условия…

— Сам подумай, здесь невозможно синтезировать лекарство и вакцину, — зло процедил х’шет. — Научная группа, отправленная до нас, уничтожена. До этого еще несколько погибли, заразившись. Больше никем рисковать не будут ради сброда, что здесь собрали. И уж тем более — торговаться с вами. Учитывая риски для целой Галактики, нас просто аннигилируют. А теперь подумайте: стоит ли веселье подраться с нами ваших жизней? И помните, время поджимает, а рисковать высшие мира не любят!

Теперь Хеш’ар смотрел на столпившихся вокруг заключенных.

Спустя минуту мучительных для всех раздумий ашранец произнес:

— Хорошо! Вы можете уйти, но эти, — он кивнул на охранников, наверняка не раз прощавшихся с жизнью, — останутся!

На несчастных было страшно смотреть. Они содрогнулись, а наш командир зловеще осведомился:

— Ты правда думаешь, что я вот так легко отдам тебе чью-то жизнь?

Не знаю, за что отправили сюда этого пожилого каторжника и как долго он уже здесь, но ашранец без страха в глазах подошел совсем близко к нашей группе и, глядя в лицо Хеш’ару, отрезал:

— Ученых можешь забрать, а тех не жалей. Они упыри похлеще здешних маньяков!

— Не мне их судить и…

— Призрак, выбирай: они или вы! Ты же знаешь, живыми вас отсюда не выпустят. Все ходы мы перекрыли еще две недели назад, после попытки штурма. Автоматика под нашим контролем. — Я похолодела, поняв, какую роль возложил преступный авторитет на моего генерала. Но в этот момент старик добавил, сверля нас водянистыми голубыми глазами с красными прожилками: — А чтобы тебе легче решение принималось, скажу: клянусь своим именем, что эти твари, — он вновь кивнул в сторону охранников, — не лучше некоторых из нас.

— Все? — спросил жутко пустым голосом Хеш’ар.

Ашранец перевел мутный взгляд на кучку оставшихся в живых офицеров охраны. Прошелся по ним глазами, отчего большинство из них замерло, а самый, наверное, молодой рыжий землянин заплакал, упав на колени и пряча в ладонях лицо и содрогаясь всем телом.

— Этого забери, он не успел еще в зверя превратиться. Слабый, ему бы дома у мамкиного подола сидеть, а он зачем-то сюда приперся.

Я от облегчения сама всхлипнула. Трое ученых из ОБОУЗ встали, поддерживая друг друга и, казалось, не веря собственным ушам.

Пятый помог встать рыжему охраннику, у которого так тряслись ноги, что он самостоятельно вряд ли бы поднялся. Но «призрак» тут же передоверил его ученым.

— Уходите! — криво усмехнулся ашранец, спокойно поворачиваясь к нам спиной. — Мы откроем вам западные ворота.

Один из охранников истерично заорал и кинулся на него, но был срезан метким выстрелом. «Призраки» сгруппировались вокруг меня и выторгованных у смерти бедолаг. Трудно представить, о чем сейчас думал, что чувствовал Лейс. Доверенная ему группа бойцов, с одной стороны, и жизни охранников тюрьмы — с другой.

— Уходим, — проскрипел он.

И нас, словно овец защищая от волков, вынудили семенить прочь из подземного ада. Десантники ощетинились оружием, не подпуская никого ближе. Нанаты вились вокруг нашего отряда, предупреждая любое нападение. Заключенные оттесняли от нас орущих приговоренных охранников. И слышать их крики было больно физически.

Мы проходили мимо одной из металлических дверей, когда она неожиданно открылась, а наружу выскочил крупный землянин в униформе заключенного. Восьмой чудом не выстрелил, но одним слитным движением обездвижил, прижав мужчину к стене.

— Я Саймон Грин, офицер ГСИН, галактическая служба исполнения наказания! Нахожусь здесь под прикрытием, и со мной…

— Маргрет? Ты в порядке? — выдохнули с огромным облегчением представители ОБОУЗ, дружно шагнув навстречу крупной молодой женщине-ашранке, неуверенно выглянувшей из дверного проема.

Она заплакала, обнимая своих коллег.

— Уходим, быстро! — приказал Первый, бесцеремонно подталкивая ученых.

Саймона Грина вел под прицелом Восьмой. Я нервно обернулась, чтобы увидеть бесстрастный равнодушный взгляд старого короля этого адского местечка.

Только оказавшись в тоннеле, спасенных на ходу засыпали вопросами, поторапливаясь к вожделенным западным воротам.

— Сначала вы! — Хеш’ар ткнул пальцем на землянина.

— Я Саймон Грин, офицер ГСИН, меня послали сюда под легендой заключенного два месяца назад. После переписи недосчитались нескольких сотен заключенных. Затем другая служба обнаружила, что Т-234 — поставщик человеческого материала для незаконных экспериментов. Мы заинтересовались многочисленными нарушениями, получили несколько анонимных донесений об издевательствах над заключенными…

— Это я послал, — всхлипнул рыжий охранник. — Я анонимки слал. И ашранец… Пеш Олли прав. Я знаю, что эта смена недавно продала партию заключенных какой-то частной компании. Нечаянно подслушал, а потом начался бунт, и… — Парень снова затрясся всем телом и заплакал, заплетаясь в собственных ногах.

— Что дальше, офицер? — потребовал Первый.