Свечи - Александр Смирнов

– Вы бросали гранаты в прохожих на улице, и если газ действовал на человека, то вы начинали отпаивать его водкой.

– Капитан тоже метал гранаты? – спросил Александр.

– Нет, ему очень понравилось стрелять из гранатомёта, и он искал Кремль, чтобы расстрелять и его.

– И что теперь с Кремлём? – испугался профессор.

– С Кремлём всё в порядке, а капитан не выдержал алкогольной нагрузки и вырубился.

– А подполковник? – спросил профессор.

– Он так достал всех с зелёными крышами, что директор приказал за ночь перекрасить все крыши в красный цвет.

– Боже мой, стыд-то какой! – воскликнул профессор. – Как нам теперь директору в глаза смотреть?

– Да директор в полном восторге. Всем так понравился банкет, что сегодня будет продолжение. Я слышала, что он договаривался с кем-то о танках.

– О танках? – не поверил ушам Александр.

– Да. Ему обещали прислать списанную военную технику. Так что сегодня вечером ожидаются бои с применением бронетехники.

– Надо валить отсюда, – сказал Александр.

– Неужели такое станет возможным всего через десять лет? – покачал головой профессор.

Маша вытащила из спортивной сумки гранаты и положила на стол.

– Я решила припрятать их, а то после второго банкета ничего не останется.

– У тебя всё готово? – спросил профессор Александра.

– Надо впаять диод, который я выломал при возвращении.

– Проблем не будет?

– Нет, эти диоды в каждом радиомагазине продают.

– А сколько диодов надо? – спросила Маша.

– Один. Хотя, нет: надо отправить домой военных, а потом уже оттуда за Ричардом и Джонм. Следовательно – два.

– Надо нашим сказать, что мы в магазин пойдём, – предложил профессор. – Всё-таки, мы вместе.

Профессор ушёл к военным, Александр и Маша остались одни.

Девушка присела на кровать Александра и прижалась к нему. Положив головку ему на плечо, она, как ласковая киска, замурлыкала.

– Ты что-то задумала? – спросил Александр.

– А ты не рассердишься на меня?

– Это смотря, что ты задумала.

– Тогда не скажу. Дай слово, что не рассердишься.

Александр хотел казаться очень серьёзным, но не смог: во-первых, девушка ему очень нравилась, а во-вторых, ему очень хотелось знать, что она задумала.

– Хорошо, даю слово – не рассержусь.

– Мы же сейчас находимся в будущем, – начала Маша.

– Ну и что?

– Неужели не понимаешь?

Александр помотал головой.

– Неужели тебе не хочется посмотреть на себя, на родителей, на то, что будет потом? Мы ничего не будем менять, просто посмотрим, и всё.

– Я был в прошлом, – ответил Александр, – ели ноги оттуда унёс, тебя вчера чуть не убили. Неужели не понимаешь, как это опасно?

– Сравнил, тоже! В прошлом ты был чужак, пришелец: языка и обычаев не знал, одежда из другого века, да ещё чертей нарисовал. А здесь мы свои, всего десять лет прошло, мы даже внешне не успели измениться. А самое главное – ничего не надо делать. Подойдём к дому и заглянем в окошко. Неужели тебе самому не хочется увидеть себя.

– Меня, к сожалению, надо искать не дома, а в психушке.

– Какая психушка? Ты забываешь, что прошло десять лет. Уже нет твоих мучителей, нет той воинской части, которая тебя в эту психушку упрятала. Да что там части, страны той уже нет!

Честно говоря, Александру и самому хотелось хоть одним глазком заглянуть в будущее, поэтому устоять против аргументов Маши было нелегко. А она всё подливала и подливала масла в огонь.

– За Ричарда и Джона не переживай, – продолжала она, – к ним не опоздаем. Ты ведь назад можешь отмотать на своём генераторе сколько угодно?

Последний аргумент сломил сопротивление и Александр сдался.

– Хорошо, – сказал он, – купим диоды, а после этого заглянем в окошко.

Маша подскочила от радости, взвизгнула и звонко поцеловала Александра. Скрипнула в дверь и в комнату вошёл профессор. В руках он держал корзину, покрытую белой салфеткой. Профессор подошёл к столу и стал извлекать из корзины салаты, пироги и фрукты.

– Кушать подано! – провозгласил он. – Горячий кофе сейчас принесут.

В дверях показалась официантка с тележкой. И, хотя тележка была закрыта такой же белой салфеткой, никто не сомневался, что там был кофе, ибо такой дивный запах мог исходить только от него. Официантка ушла и все расселись вокруг стола.

– Как там наши вояки? – спросил его Александр.

– А наши вояки не собираются возвращаться домой, – ответил профессор.

– То есть, как не собираются? – не поняла Маша.

– А что им там делать? Ждать, когда их арестует? Даже если они каким-то образомотвертятся от ареста, какая перспектива у них дальше?

Маша пожала плечами.

– Нищета, – продолжал профессор, – развал семьи, развал армии, развал государства.

– Да, перспектива незавидная, – согласился Александр. – Но ведь у капитана нет никакой семьи.

– Капитан уже прекрасно адаптировался в будущем, – засмеялся профессор, – он уже предложил план директору, как закошмарить всех его конкурентов.

– Он это сможет, – улыбнулась Маша.

Профессор несколько замялся и с хитрецой посмотрел на Александра и Машу.

– Вы хотите что-то сказать и не решаетесь? – догадалась Маша.

– Я бы очень хотел, – робко начал профессор, – хотя бы одним глазком…

– Заглянуть в окошко своего дома, – продолжил Александр.

– Да. А как вы догадались?

Все трое громко рассмеялись.

После завтрака путешественники отправились в город. Покупка диода не должна была занять много времени. Всем хотелось побыстрее решить эту техническую задачу, чтобы приступить к задаче главной и, несомненно, интересной – посмотреть на себя со стороны через десять лет.

Хотя путь пролегал по родному городу, родным он почему-то не казался. Заводские трубы, испускающие всегда свои пышные клубы дыма, торчали одиноко и безжизненно. Сам завод, который всегда чем-то звякал, брякал и свистел, стоял тихо, напоминая собой старые настенные часы, у которых кончился завод. Проходная была закрыта и через её двери никто не входил и не выходил.

– Сегодня какой день недели? – спросила Маша, – случайно, не выходной?

– Заводы работают без выходных, – понял её вопрос профессор.

То, что день не был похож на выходной, можно было догадаться по прохожим: они были какие-то серые и угрюмые. Люди с потухшим взглядом, явно чем-то озабоченные, шли по улицам, не обращая внимания друг на друга. Казалось, что если кто-то из них упадёт, то остальные если и заметят это, то пройдут мимо, даже не подумав протянуть попавшему в беду руку помощи.

Словно для того, чтобы подтвердить эту страшную догадку, старик, опиравшийся на клюку, запнулся и упал, разбив об асфальт лицо в кровь. Он не протягивал руки к людям, не звал на помощь, а сам пытался подняться, вероятно, понимая, что помощи ему всё равно никто не окажет. Самое ужасное то, что старик был прав: никто из прохожих даже глазом не повёл в его сторону. Более того, люди, которые вынуждены были обходить старика, выражали крайнее неудовольствие и обзывали его.