Смерть на острие иглы - Владимир Синельников

Верг бросил взгляд на седого Шенда, отбивавшего темп гребли на барабане. Тот успокаивающе кивнул, и Верг, оставив у руля кнорра сына под присмотром старого друга, шагнул в трюм.

— Как там наверху? — улыбнулась ему Свельда, расположившаяся на лежанке, покрытой шкурами.

— Все нормально, к полудню должны быть у Пьющего Коня. — Верг присел на ложе, глядя в лучащиеся любовью голубые глаза жены.

От этого мыса, действительно похожего на припавшего к воде коня, до становища оставалось трое суток пути. И главное — дальше дорога шла по спокойным водам, которые почти всегда обходили стороной дикие осенние штормы.

— Слава Одину! — Свельда пошевелилась, устраиваясь поудобнее. — У меня почему-то неспокойно на душе.

— Небо чистое, ни единого облачка, — успокоил жену Верг.

Свельда должна была вот-вот родить. Верг даже не хотел брать ее с собой в плавание, но она настояла, и вождь викингов сдался. Он не мог отказать дочери в свидании со старым отцом, которого она не видела вот уже два года.

— Ольгерд?

— У руля, — улыбнулся Верг, вспомнив, с каким гордым видом сын сжимал кормовое весло. — За ним присматривает Шенд и…

Больше Верг ничего не успел сказать. Кнорр угрожающе качнулся под налетевшим из ниоткуда порывом ветра, доски бортов угрожающе заскрипели. Вождь вихрем вылетел на палубу.

За то небольшое время, пока он отсутствовал наверху, обстановка разительно изменилась. Небо потемнело и из бледно-голубого превратилось в темно-серое, а на горизонте клубились иссиня-черные тучи. Вода приобрела свинцовую окраску, и поднявшийся ветер срывал с гребней волн пену, швыряя ее в мгновенно посерьезневшие лица команды.

— Поворачивай к берегу! — моментально оценил обстановку Верг, бросаясь к мачте.

К нему присоединилась пара гребцов, но викинги так и не успели спустить парус. Очередной бешеный порыв ветра принес с собой снежную полумглу, оглушительно треснула рея, как нитки лопнули канаты, и парус исчез за бортом. Левый ряд мужчин сменил направление гребли, а правые загребали во все ускоряющемся темпе барабанного боя, стремясь как можно скорее развернуть кнорр кормой к надвигающейся буре.

Викинги не успели самую малость. Когда в редких просветах впереди уже проступили контуры прибрежных скал, на корабль обрушился невиданный ранее вихрь, закруживший в своей утробе кнорр со всем его содержимым, словно пушинку.

— Один! — раздался вопль одного из гребцов. — Мы иде-ем!!!

А потом последовал страшный удар, сопровождаемый треском лопающегося корпуса, и наступила тьма.

— Правитель Западного царства! — раздался каркающий, очень противный голос, вернувший Ольгерда в сегодняшний день.

А вслед за голосом накатила удушающая волна вони. Ольгерд поднял голову. На балюстраде балкона угнездилась самая отвратная тварь Бергонда — гарпия. Ольгерд с плохо скрываемым отвращением оглядел висящие неопрятными клочьями сальные черные волосы, обезображенное глубокими морщинами, немытое, в грязных потеках, лицо, сморщенные, болтающиеся двумя мешочками груди среди редко поросшего темно-коричневыми перьями торса, переходящего ниже пояса в две мощные птичьи лапы, снабженные устрашающего вида когтями.

— Чего тебе, чучело? — устало произнес он. — У меня нет никаких долгов перед Изначальными горами…

— Правитель Западного царства! — опять каркнула гарпия, не обращая никакого внимания на слова Ольгерда. — В твоих владениях появились чужаки. Ты должен уничтожить их! Это приказ!

— Приказ?! — внутренне вскипая, произнес Ольгерд. — Да что ты себе позволяешь?!

— Иначе тебе будет объявлена война соседними правителями, к которой присоединимся и мы! — докончила гарпия, взмахнув крыльями.

Ольгерда окатила еще одна удушливая волна.

Последние слова гарпии были достаточно серьезным предупреждением: Западное царство без труда померилось бы силами и с северными, и с южными соседями, но против одновременного удара с двух сторон устоять было почти невозможно. Хотя Ольгерду и хотелось бы утереть заносчивые носы соседним владетелям. Но если их поддержат гарпии Изначальных гор, шансов на победу никаких.

— А чем они вам не угодили? — Ольгерд заинтересованно посмотрел на помесь птицы и женщины.

В Бергонд и раньше попадали странники из других миров, но никогда они не привлекали такого пристального внимания со стороны этих злобных тварей.

— Моих родичей вы не старались убить во что бы то ни стало, — произнес он, видя, что гарпия шевельнула крыльями, собираясь улететь.

— Они уничтожили трех моих товарок, — прошипела злобно гарпия.

— Где?

— В Белой Степи.

Ольгерд удивленно присвистнул. А ребята из другого мира, оказывается, не промах. Каким-то образом попасть в Белую Степь, опоясывающую Изначальные горы и издавна считавшуюся владениями гарпий, и уничтожить патрульную тройку этих бестий… Тут надо быть или безрассудными шалопаями, или абсолютно уверенными в себе и в своих силах опытными воинами. Судя по тому, что гарпии так и не нашли своих обидчиков, вернее было второе.

— Как я их узнаю? — спохватился Ольгерд.

— Ты сразу определишь, что это чужаки, — снизошла до объяснений гарпия. — Они сильно отличаются от жителей Бергонда.

— Чем отличаются? — продолжал допытываться Ольгерд. — И люди ли это?

— Они чем-то похожи на тебя… — в задумчивости и с неким удивлением произнесла гарпия, пристально разглядывая Ольгерда.

— Они из моего мира?! — с внезапно загоревшейся надеждой произнес Ольгерд.

В ответ раздалось разъяренное шипение.

— Я вернусь через десять ночей! — каркнула гарпия, возвращаясь к привычному образу злобной фурии. — И будет лучше, если ты сможешь к тому времени предъявить их головы!

Когда дыхание Севы стало совсем слабым, а Ешка была уже не в силах плакать, в темноте раздался еле слышный шорох. Иван моментально вскочил на ноги, обнажив меч. Ешка торопливо подхватила самострел и, взведя струну, настороженно притихла, поводя оружием из стороны в сторону.

Иван потянулся к заготовленному хворосту, чтобы, несмотря на опасность быть замеченным со стороны, установить, кто же бродит вокруг в темноте.

И тут из мрака вдруг раздался голос.

— Я бы не советовала это делать, — произнесла темнота знакомым тихим женским голосом, — у живущих в степи зоркие глаза, а огонь в ночи не разглядит разве что слепой…

— Веда! — вскричал потрясенный Иван, моментально вспомнивший свой бред в замке некроманта. — Тебя нам послал сам Бог!

Появившаяся из темноты женщина молча улыбнулась Ивану, скользнула внимательным взглядом по девушке, все еще сжимавшей взведенный самострел, и наклонилась к лежащему без движения коньку-горбунку. Она приподняла ему веко и взглянула на полузакатившееся яблоко глаза, потом нащупала пульс на шее, провела ладонью над набухшими, воспаленными ранами. Иван со все возрастающей надеждой следил за действиями неведомо как появившейся в здешних местах целительницы.

— Ему можно помочь? — наконец спросил он, видя, что женщина задумалась.

— Можно, — кивнула головой целительница, — хотя и нелегко.

— Слава богу! — с облегчением произнес Иван.

— Но дело не в этом, — продолжила Веда.

— А в чем?!

— Я, как и другие, могу помочь тебе только один раз, — пояснила женщина. — И если позже в серьезный переплет попадешь ты, я буду бессильна что-либо сделать…

— Согласен, — без раздумий произнес Иван.

— Но не согласны остальные хранители рода, — произнесла женщина. — Мы не можем тратить милость богов на кого-то чужого. Слишком тяжело бывает получить ее…

Иван потрясенно замолк, переводя взгляд с Веды на неподвижного конька-горбунка и обратно.

— Да я, да я… — Он с трудом справился с охватившим его волнением. — Да на кой вы тогда мне нужны, такие предки! Лучше бы оставили меня гнить заживо в Закрытом мире!

— Что ж, — неожиданно усмехнулась женщина, — кажется, мы не ошиблись в тебе…

Иван замолк, сдерживая рвущийся наружу гнев, и недоуменно уставился на Веду.

— А ты что замерла, как статуя! — повернулась та к Ешке. — Оставь эту игрушку и иди сюда! Мне понадобится твоя помощь и твоя сила…

Ешка осторожно положила самострел на землю и так же осторожно приблизилась к целительнице.

— Дай свою руку! — властно скомандовала Веда. Сжав ладонь девушки, она протянула свободную руку над Севой и начала нараспев причитать на каком-то непонятном языке. Иван замер рядом, не в силах поверить в происходящее чудо. А целительница все выпевала и выпевала странные, завораживающие звуки, водя ладонью над телом конька-горбунка.

— Все! — резко завершила она свой ритуал. — Не тревожь своего друга до восхода солнца.