Огненный трон - Рик Риордан

Больше всего меня поражало количество и разнообразие мумий. Некоторые были завернуты в ткани, украшенные тончайшими листами золота. Их глаза, необычайно живые, казалось, следили за каждым нашим шагом. Эти мумии были окружены предметами роскоши, украшениями, вазами и даже шабти. Зато другие мумии выглядели так, словно их делала детсадовская малышня. Грубо запеленатые, расписанные корявыми иероглифами, а фигурки богов – с тщедушными телами и палочками вместо рук и ног. Что касается лиц… такую жуть и я могла бы намалевать. Мумии «второго сорта» заполняли неглубокие ниши (их туда заталкивали по три штуки), а то и просто были свалены в углах.

На мой вопрос, откуда они взялись, Бешеный Клод презрительно сморщился и махнул рукой:

– Простолюдины. Стремились подражать знати. Денег на художников и погребальные ритуалы у них не было, вот и изощрялись, как умели.

Я посмотрела на ближайшую мумию женщины. Ее лицо наверняка рисовали, окуная палец в краску. Кто? Возможно, дети, хотевшие сделать последний подарок своей матери. Рисунок, хоть и плохой, отличался искренностью. Пусть у детей этой женщины не было ни денег, ни умения. Тем не менее они сделали все, чтобы достойно проводить мать в посмертную жизнь. Когда я снова увижу Анубиса, обязательно спрошу его об этой женщине. Она заслужила право на счастье в загробном мире.

Уолт молча шел за нами. Он высвечивал фонариком мумии. Мне казалось, он пытался угадать их судьбу. А может, думал о правителе Тутанхамоне – своем знаменитом предке, чья гробница находилась в похожей пещере.

Наконец Бешеный Клод привел нас в древнюю гробницу. Она сильно отличалась от всех гробниц, попадавшихся нам по пути. Стенные росписи потускнели, но это были настоящие египетские росписи. Фигуры на них стояли в типичных позах (с головами и ногами, изображенными в профиль), а иероглифы действительно обозначали слова, а не бессмыслицу, намалеванную «для красоты». Лица этих мумий были нарисованы по древнеегипетскому канону: улыбающимися и широкоглазыми. Мне сразу вспомнились египетские посмертные маски в музеях. Некоторые здешние мумии совсем рассыпались. Другие, вделанные в каменные саркофаги, неплохо сохранились.

– Да, это египтяне, – подтвердил Бешеный Клод. – Египетская знать. Их похоронили задолго до нашего появления. Свиток, который вы ищете, должен находиться где-то здесь.

Я оглядела помещение. Второй выход был завален камнями и мусором. Уолт в раздумье остановился перед завалом. Мне вспомнились слова Беса. Гном говорил, что два свитка «Книги Ра» помогут найти третий. Я достала из сумки свитки и взяла их в обе руки. Думала, может, они сработают наподобие лозы, какой ищут воду. Увы, свитки молчали и не желали показывать направление.

– А это кто тут стоит? – вдруг крикнул Уолт.

Он остановился перед… даже не знаю, как это правильно назвать. В некоем подобии ниши в стене стояла статуя человека, запеленатого, словно мумия. Но фигура была вырезана из дерева и украшена драгоценными камнями, золотом и серебром. В свете фонарика она вся блестела и переливалась. Статуя держала в руке золотой посох с серебряным «джедом» на рукоятке. Возле ног деревянного человека я увидела нескольких золотых зверьков. Скорее всего, крыс. Лицо статуи отливало лазурью.

– Это мой отец, – вырвалось у меня. – То есть… Осирис.

И зачем я это ляпнула? Бешеный Клод удивленно посмотрел на меня.

– Твой отец?

Уолт меня выручил.

– Нет, – сказал он. – Совсем не твой отец. Взгляни на его бороду.

Борода у статуи была очень тонкая и идеально прямая. Казалось, кто-то провел по деревянному лицу склеивающим карандашом, а затем прилепил сам карандаш в качестве бороды.

– И воротник другой, – продолжал Уолт. – Смотри, от воротника на спину спускается кисточка. У Осириса такого не увидишь. А что это за животные? Никак крысы? Я знаю одну историю о крысах.

– Я-то думал, вы – настоящие жрецы, – презрительно бросил нам Бешеный Клод. – Это не кто иной, как бог Птах.

Конечно, имена египетским богам давали без оглядки на фонетику английского языка. Многие звучали более чем странно. Но такого имени я еще не слышала. Сама не знаю почему, меня потянуло выдать очередную глупость.

– Птах – по черепу трах, – изрекла я. – Он что, бог крыс?

Клод свирепо посмотрел на меня.

– Ты всегда бываешь столь дерзкой и непочтительной?

– Нет, это я еще вполсилы, – ответила я, продолжая непоправимо портить свою репутацию.

– Ты не только плохо образованна, но вдобавок дурно воспитана, – отчеканил призрак. – Что ж, дерзкая девчонка. Конечно, не мне учить тебя истории твоих же богов, но, видно, такова моя участь. Насколько я помню, Птах был богом ремесленников. Мы сравниваем его с нашим богом Вулканом.

– Тогда что он делает в здешних катакомбах? – спросил Уолт.

Клод почесал свою призрачную голову.

– Это мне самому непонятно. Большинство египетских погребальных церемоний обходились без него.

Уолт показал на посох статуи. Я присмотрелась. «Джед» соединялся с какой-то очень знакомой штучкой:

– Этот символ называется «уас», – сказал Уолт. – Он означает силу и власть. Многие боги изображены с такими же посохами, но я и подумать не мог, что это похоже на…

– Да, представь себе, – нетерпеливо прервал его Клод. – Это церемониальный жреческий нож для открытия рта умершим. До какой вопиющей степени невежества дошли египетские жрецы! Римлянин знает больше о ваших богах, чем вы. Неудивительно, что мы с такой легкостью завоевали Египет.

Моя рука самопроизвольно полезла в сумку и достала черный нож нетджери, врученный мне Анубисом.

У Бешеного Клода заблестели глаза.

– Беру свои слова обратно! Вы не столь безнадежны, как мне показалось. Очень хорошо, что вы захватили с собой этот нож. С его помощью и произнеся нужное заклинание, вы коснетесь моей мумии и отправите меня в Дуат.

Призрак говорил что-то еще, но я его не слушала.

– Уолт, тут не все так просто. Нож, «Книга Ра», статуя этого странного бога. По-моему, между ними есть какая-то связь.

Лицо Уолта просияло.

– Птах был не только богом ремесленников. Для египтян он олицетворял также открытие неведомого.

– Да?.. Возможно.

– Ты же сама нам рассказывала об этом. Или Картер?

– Я такую скучищу не рассказываю. Наверное, Картер.

– Это не скучища, а очень важные сведения, – возразил Уолт. – Птах был богом-творцом. Легенды утверждают, что он создавал человеческие души, произнося слова. Он мог оживить любую душу и открыть любую дверь.

Мои глаза сразу повернулись ко второму заваленному выходу.

– Открыть любую дверь? – повторила я.