Закон вне закона - Валерий Гусев

Неустановленное лицо: Вы, Алексей Дмитриевич, имеете хорошие идеи. Но доводите их до абсурда, извините. Вчера был свидетелем дикой сцены. Она у меня вызвала жалость и сострадание. Какой-то мальчуган, доев мороженое, бросил обертку на асфальт, что совершенно естественно для его возраста. И что вы думаете?- всплеснул руками. - Тут же спохватился, знаете, так испуганно, затравленно огляделся, подобрал грязную фольгу и донес ее до урны. Разве так можно? Вам не жаль этого мальчугана?

Сергеев: Нам наших мальчуганов не жалеть надо, а бояться. Через год-два, если ручками всплескивать, он эту фольгу с остатками растаявшего мороженого не на асфальт бросит, а вам на лысину налепит. И попробуйте не улыбнуться ему в ответ. А так, что ж? Привыкнет, иммунитет к хамству появится.

Начальник Отдела образования: Алексей Дмитриевич, мы с интересом и в общем-то с одобрением (в целом) заслушали проект Программы. Смело, решительно и, может быть, действенно. Но - маленькая запятая. На ее реализацию потребуются деньги. Где они?

Сергеев: Деньги будут.

Начальник: Когда, смею спросить?

Сергеев: Наверное, завтра. Если не забуду.

Завуч (ехидно): Вы уж постарайтесь вспомнить.

Сергеев: Но это будет кредит, для разгона.

Завуч: А дальше?

Сергеев: Дальше будете зарабатывать сами. Вы вот, например, на эти деньги оборудуете у себя мастерскую по пошиву школьной формы. Что пошьете, то и носить будете. Кстати, педсостава это тоже касается".

Были еще вопросы. Были сомнения. А как же без этого? И еще будут. Но главное - инерцию набрать. А уж там, на марше, решения сами придут.

(В скобках. На этом же совещании Сергееву удалось протолкнуть и проект Указа по принудительной кастрации и стерилизации алкоголиков, наркоманов и психически неполноценных.)

Визит из Центра

Молодец правозащитник Наобум Лазаревич, - сумел-таки удрать из города. Как уж он миновал наши посты - про то почти один Сергеев знает, но как преодолел заслоны бандитские- вопрос! Впрочем, не из самых сложных. Скорее всего, пояснил Наобум: дескать, пахану бегу жаловаться. Поняли его, конечно,- одна ведь банда. И пахан, стало быть, один.

Значит, вскорости принимай, Сергеев, важных гостей. Статья Путанина, ябеда правозащитника, опять же слухи самые соблазнительные - не оставят ТАМ такое без внимания.

Однако это проблема завтрашнего дня. До него еще дожить надо. А сегодня у меня другая проблема - насущная. Холодная...

Я встретился (на конспиративной скамейке в центре города) с Юрашкой - юным Сусаниным.

- Ну и куда ты их завел, что они до сих пор выбраться не могут?

- В "чайник" посадил, дядя Леша. Оттуда теперь хода нет. Водой его залило.

- А сам как выбрался?

Юрашка усмехнулся.

Ну да нынешние пацаны, как и мы в свое время, свои ходы знают.

Здесь необходимы некоторые пояснения.

В самой неведомой и недоступной глубине Пещер находится большой гранитный зал, прозванный еще нами за свою форму "чайником". Полусферический купол, ровное, немного покатое, покрытое песком дно, а вход - не через крышку, ее здесь нет, а через узкий лаз в виде изогнутого "носика".

Мы ныряли в этот "носик", скользили на животе и приземлялись в "чайнике" - кто на какую точку сумеет. Выбраться тем же путем было невозможно - до "носика" достаточно высоко, а главное - он гладок и скользок, как ледяная горка. И так же крут.

Выход находился в другом месте. Через небольшую, почти незаметную, трещину на стыке купола и дна "чайника" - будто здесь он прохудился от ржавчины - можно было узким лазом попасть в коридор, который кончался колодцем со ступенями. На дне колодца был тайный выход на каменистый берег реки Вольная.

Конечно, местные власти постоянно пытались закрыть нам доступ в Пещеры из соображений нашей же безопасности. Входы в них заваривали решетками, цементировали, обрушивали динамитом. Но мы находили новые. Не так давно, после серии заградительных взрывов, внутри Пещер что-то сдвинулось и вода (то ли подземная, то ли речная) вошла в "чайник" и почти полностью залила его дно. Только с одного края сухой косячок, а кругом черная спокойная вода.

Юрашка провел Гошину группу в "чайник" и, пока бандиты чиркали зажигалками - фонарик был только у Юрашки,- нырнул, знакомым путем миновал щель, выбрался на берег реки и был таков. В общем, за старшего брата достойно рассчитался.

Бандиты остались в недрах Пещер - в холоде, без света, пищи и без надежды.

Группа была значительной, и если они еще не съели друг друга, пользуясь темнотой, можно считать, что около двух взводов из Ваниной гвардии мы надежно изолировали. Вывели из строя, стало быть.

Юрашка страшно расстроился, что я не возьму его проводником, но тем не менее дал мне необходимые консультации. А когда я поручил ему важное задание, даже взбодрился, ощутил свою значимость.

- Даю тебе два дня. За это время сделаешь мне самый подробный план Пещер - какой только сможешь. Покажешь на нем все входы и выходы, открытые и закрытые, все ходы и переходы во всех уровнях и этажах, все колодцы и сифоны. Сможешь, по памяти? Ты как, кстати, учишься?

- Плохо.

- Вот видишь, сейчас тебе, как моему главному разведчику, нужны хорошие знания. Ведь если плохо сделаешь план или ошибешься, мы можем проиграть бой, погибнет много хороших людей.

- Да ладно, дядь Леш. Учусь плохо, но ведь не дурак же.

Довод, ничего не скажешь. Из неотразимых к тому же.

- И через два дня мы с тобой по этому плану пройдемся по всем Пещерам.

- Это с ночевой придется.

- Значит, с ночевой.

- Батареек у меня нет.

- Батарейки и все другое снаряжение - моя заботка. Твоя- чтоб мы не заблудились.

- Не заблудимся.

Вернувшись с конспиративной встречи в Замок, я забрал у Ляльки длинный круглый фонарик, с которым она лазила по чердаку в поисках Бакса, осмотрел его. Потом попросил Ляльку купить мне презерватив.

Она изумилась, заподозрила, возмутилась.

- А сами-то что, стесняетесь?

- Неудобно как-то, - признался я, - весь город станет догадки строить.

- А невинную девушку, стало быть, можно об этом просить. Это не стыдно?

- Какую такую невинную? - удивился я демонстративно.

Лялька хмыкнула.

- Ладно, пойду у Юльки узнаю. Может, у нее от прежнего образа жизни остались.

Ушла, вернулась.

- Спрашивает - какого вам цвета надо?

- А какой нынче в моде? - разозлился я.

- Пойду спрошу, - презрительно дернула плечом - мол, ну и начальник мне достался.

- Не спрашивай. Белый мне нужен, самый прозрачный.

Фыркнула.

Пока она добывала презерватив немодного цвета, я упаковал пистолет в пластиковый пакет и перетянул его горловину аптечной резинкой.

Фонарик замечательно разместился в презервативе.

- В поход собрался? - ревниво спросила Лялька.

Она, правда, другое слово подобрала, более точное. Но я его здесь не рискую приводить.

- Да вот, - уклончиво пояснил я, - друзей надо навестить. Скажи Майору - пусть зайдет.

Лезть в Пещеры мне не особо хотелось. Тем более что там голодные Гошины боевики заблудились. Но раз уже пообещал деньги на молодежную программу добыть - придется. Заодно и голодающих проведаю. И, стало быть, еще одну подлянку Ване Заике кину. Не последнюю, однако...

Оставив машину на обочине, я продрался кустарником к берегу реки, отыскал нужную мне дырку в подошве горы. Благополучно (не считая того, что почти в темноте и в промозглом каменном холоде) проделал всю подземно-сухопутную часть пути, дошел до конца коридора, резко нырнувшего вниз, в черную ледяную воду. Луч от фонарика лежал на ней, как на замерзшей луже поздней осенью. Я еще не разделся, а уже задрожал. Оно и понятно - в Пещерах отопления все еще не было.

Сложив одежду у стены, я остался в одном поясе, к которому прицепил пакет с пистолетом. Предосторожность такая - ведь в двух-трех метрах от меня маялись голодные и злые бандиты. И кто знает, может, они сумели добыть огонь трением или другим каким способом (например, выбиванием друг у друга искр из глаз) и сидят сейчас у костра, сложенного из автоматных прикладов, поджаривают кого-нибудь из своих неудачников.

Ступив босой ногой в лужу, я понял, что и горячую воду в Пещеры тоже еще не провели. Впрочем, обожгла она так, что я чуть не взвизгнул и не сказал: "Вот еще!"

Зайдя по грудь, я погрузился с головой и в мутном свете презерватива увидел перед собой верхний край щели. Ухватился за него рукой, погасил фонарик и поднырнул в "чайник". Беззвучно всплыл, встал на ноги, подождал, пока восстановится ровное дыхание. Прислушался. Потому что смотреть было нечего - чернильная тьма и в ней редкие стоны и вздохи.

- Проголодались? - громко и дружелюбно спросил я.

Мой голос, отразившись от купола, с силой обрушился на меня самого.

- Кто это? - вздрогнул чей-то вскрик.

- Зеленый бредит, - слабо отозвалось ему.

- Нет, - поправил я. - Серый! В здравом уме и твердой памяти. Помолчал. - Стрелять не советую, оглохнете. Да и не попадете все равно. И рикошет вас не порадует.