Признание в любви - Патриция Хэган

— Не скажем, — нежным голоском сказала Верена, — если ты не скажешь ей, как мы ее называли.

Суди покачала головой:

— Что вы, мэм, конечно, не скажу. Она же расстроится. Зачем же я буду ее расстраивать, когда вы теперь знаете, что называли ее так зря, и больше так называть не будете.

Верена с довольным видом облизала губы. Теперь она знает секрет Джеси!

— Конечно, не будем, детка. А ты сказала мастеру Блейку, зачем уехала мисс Джеси? Ты ему сказала, что она поехала искать свою мать?

— Нет. Он про это не спрашивал. Но она ее, наверное, не нашла. А ему вы не скажете? — испуганно спросила Суди. — Я не хочу, чтобы мисс Джеси на меня сердилась. Я и так вам слишком много рассказала.

— Не беспокойся. Мы никому не скажем. Мы даже забудем, что ты нам рассказала, — заверила Суди Верена, выпроваживая ее из комнаты.

— И порки мне не будет?

— Не будет.

Когда за Суди затворилась дверь, Элайза приготовилась к потоку очередной брани, но, к своему удивлению, увидела, что мать удовлетворенно улыбается.

— Теперь ясно, что нам надо делать, — сказала Верена. — Мы должны спасать не только себя, но и Майкла. Он хочет заняться политикой. Если когда-нибудь мать Джеси, грязная индейская скво, вдруг заявится в Редоукс, это погубит его политическую карьеру. Мы не можем этого допустить. И мы обязаны думать о чести семьи. Это же и наша семья. Нет, ты должна такое предотвратить, — решительно заявила Верена.

— А что я могу сделать? — недоуменно спросила Элайза. — Если уж тетя Оливия не может его переубедить, то мне и подавно не удастся.

— Оливия про это и не узнает, дурочка ты моя. Да разве он осмелится ей сказать! Ты слышала, что он говорил в гостиной — будто Джеси уехала с Мелонгой, а потом потерялась. Он никогда не скажет матери правду, потому что убежден, что она не потерпит такого родства. Он знает, как она ненавидит индейцев.

Элайза грустно смотрела в окно на поля, которые ей скоро придется покинуть. И куда они поедут? Она не знала и даже особенно об этом не задумывалась. Она любила Майкла и хотела стать его женой. А если этому не бывать, остальное не имеет значения.

— Вот увидишь, мы добьемся своего, — злорадно сказала Верена.

— Ты, наверное, хочешь, чтобы я все это рассказала тете Оливии, — уныло проговорила Элайза. — Так вот, я этого делать не буду. Майкл мне этого не простит. И никогда на мне не женится.

— Конечно, нет. Да его и не остановят возражения Оливии.

— Тогда давай бросим все это. Если Майкл так любит Джеси, что готов жениться на ней, несмотря ни на что, какой смысл вмешиваться? Давай уедем в Чарлстон. Неужели там не найдется мне жениха?

— Ты надеешься найти жениха, живя в доме призрения? Да порядочный, состоятельный человек на тебя и смотреть не станет. А выйти замуж за такого, кто не может содержать нас обеих, я тебе не позволю. Нет, ты выйдешь за Майкла Блейка.

Элайза прислонилась лбом к оконной раме и закрыла глаза. Что бы там ни придумывала ее мать, она рано или поздно поймет, что все бесполезно.

— Тебе надо послать письмо Заку Ньютону.

Элайза так и подскочила.

— Какое еще письмо?

— Чтобы он увез Джеси отсюда. Не важно, что он потом будет с ней делать, лишь бы она больше здесь не появлялась.

— Мама, что ты говоришь!

— Напишешь ему, что есть возможность отомстить Майклу. Для этого ему надо приехать в Редоукс и похитить Джеси. И посулишь ему за это тысячу долларов.

Элайза засмеялась:

— И где же мы возьмем тысячу долларов?

— Займу у Оливии. Она не станет спрашивать, на что они мне. Да ей сейчас не до вопросов.

— Нет, я не могу этого сделать.

— Ты любишь Майкла?

— Ты же знаешь, что люблю, — тоскливо отозвалась Элайза.

— Тогда делай, что тебе говорят. Ничего другого не остается. А не то Майкл вот-вот женится на Джеси. Она его околдовала. Он не понимает, что делает.

Элайзе не по душе была затея матери.

— А что, если Зак прикарманит наши денежки и только мы его и видели?

— Об этом я уже подумала. Положишь в конверт пятьсот долларов и скажешь, где он найдет остальные пятьсот, когда сделает свое дело. Об этом я не беспокоюсь, — уверенно сказала Верена. — Деньги для него не главное. Главное — отомстить Майклу за то, что он его уволил. Вряд ли он в Бофорте получил такое место, какое имел здесь. Небось проклинает Майкла днем и ночью.

— Все равно, — проговорила Элайза.

— Это — единственное, что нам остается, — настаивала Верена. — Оливия никогда не узнает, что это ты помешала ее сыну жениться на белой швали, но, если узнает, то будет тебе бесконечно благодарна. А у меня будет обеспеченная старость. Разве я этого не заслужила?

Верена поцеловала Элайзу в одну щеку, потом в другую:

— А разве ты не заслужила выйти замуж за человека, которого любишь?

Нет, Элайза все же не могла решиться на такой подлый поступок — даже во имя любви.

— Сейчас принесу бумагу и перо, — деловито сказала Верена. — Время не терпит.

В тот вечер никто не явился в столовую к ужину.

Джеси сидела у себя в комнате, оплакивая Люка. Она была благодарна Майклу за то, что он дал ей возможность побыть одной.

Оливия, потрясенная событиями дня и заявлением Майкла, что он намерен немедленно жениться на Джеси, легла в постель.

Верена и Элайза попросили принести им ужин наверх. Ни та, ни другая не хотели встречи с Майклом.

А Майклу вообще никого не хотелось видеть; несмотря на радость оттого, что он привез Джеси домой и скоро женится на ней, Майкл пока не справился с демоном ревности. Из его памяти не изгладилось воспоминание о том, как обнимала Джеси того индейца, в каком горе она была. Хотя он твердил себе, что должен про это забыть, ему не давал покоя вопрос: в каких отношениях Джеси была с этим Люком?

Огни в доме погасли раньше обычного. Все затихло. Никто не видел, как слуга, которого обещали засечь насмерть, если хоть кто-нибудь прослышит, куда его посылали, уехал из Редоукса.

Он направился в Бофорт и вез письмо, адресованное мистеру Заку Ньютону.

Люк останавливался на ночлег, только когда наступала кромешная тьма, и на рассвете опять садился на коня.

Рана в шее сильно болела, но он, как и подобает воину, не обращал внимания на боль.

Только бы найти Джеси! Если она откажется уехать с ним, что ж, так тому и быть. Но она должна узнать, что он жив. Он не хотел, чтобы она испытала те же душевные муки, какие выпали на долю ее матери. Не хотел, чтобы она с горя согласилась выйти замуж за Майкла — потому только, что не видела другого выхода.

Добравшись до Редоукса, Люк собирался снять армейские штаны и сапоги и предстать перед тамошними обитателями тем, кем он был, — индейцем-команчи.