Десять сигм и другие невероятные истории - Пол Мелкоу

В студенческом центре обнаружилась пиццерия под названием «У папы Боба». Джон заказал маленькую порцию пиццы, кока-колу и принялся механически жевать. На вкус пицца напоминала картон, жесткий и не жующийся.

Центр был пуст; все студенты разъехались по домам или сидели в общежитии — кто занимался, кто торчал перед телевизором. Джон размышлял, что ему делать дальше, и стоит ли нанести еще один визит Уилсону. Наверное, нужно было сфотографировать профессора или попросить его написать записку самому себе. Хотя все это можно объявить компьютерным монтажом или подделкой. Потом Джон заметил телефон-автомат.

Он подошел к таксофону и набрал домашний номер. Телефон потребовал 75 центов. Джон опустил монетки и услышал гудки вызова.

— Алло? — Трубку взяла мать.

— Алло, — ответил он.

— Джонни? — удивилась она.

— Нет, вы не могли бы позвать Джона?

Она засмеялась.

— Голос так похож. Я даже испугалась, когда услышала, хотя он стоит рядом. Даю трубку.

— Алло? — произнес его собственный голос.

— Привет, это Карл Смит из твоей группы по английскому. — Имя и предмет Джон выдумал на ходу.

— Да?

— Я сегодня пропустил урок и хотел спросить, задали что-нибудь на дом или нет.

— Задали. Сочинение по теме, которую мы сейчас проходим. Драма Теннисона «Мод». Найти поэтические компоненты — как в прошлый раз.

— Понятно, — сказал Джон. Произведение из того же раздела, что и стихи Хопкинса. Он его видел. — Спасибо, — поблагодарил он и повесил трубку.

Эта вселенная очень похожа на его собственную. Тут он мог бы легко приспособиться. Мысль испугала его, и Джон спросил себя, что его останавливает.

Потом он вернулся к автобусной станции и купил билет до Финдли.

Весь следующий день Джон помогал отцу по хозяйству. Он воспринимал это как искупление вины зато, что огорчил родителей. Они по-прежнему считают его Джонни Деревенщиной, и ему придется играть эту роль — по крайней мере до тех пор, пока его проекты не начнут приносить плоды.

Когда они с отцом заменяли подгнившие планки изгороди, Джон спросил:

— Пап, можно я возьму машину в субботу вечером? Лицо отца расплылось в широкой улыбке.

— Важное свидание, да? — помолчав, поинтересовался отец. По его тону Джон догадался: у того и в мыслях не было, что сын действительно собирается на свидание.

— Да. Хочу прогуляться с Кейси Николсон.

— Кейси? — Отец поставил планку на место, и Джон вбил в нее гвоздь. — Милая девчушка.

— Ага. Свожу ее в кино, в «Бижу».

— Какое «Бижу»?

— Я имел в виду «Стрэнд», — поправился Джон, мысленно обругав себя за длинный язык. Мелкие детали могут его выдать. Кинотеатры в разных вселенных всегда назывались «Палас», «Бижу» или «Стрэнд».

— А-а.

Джон взял лопату и принялся укреплять следующий столб.

— А что за фильм?

— Какая разница? — выпалил Джон и тут же прикусил язык.

Отец примолк, затем искренне рассмеялся.

— Никакой, если сидишь на балконе.

Джон удивился реакции отца, потом засмеялся в ответ.

— Не проболтайся матери, но мы с ней тоже все время ходили в «Стрэнд». Сдается мне, что мы не видели ни одного фильма.

— Папа! — Джон был ошарашен. — Значит, в молодости вы… тоже этим занимались?

— Единственное доступное для нас место, — ухмыльнулся отец. — Ко мне домой мы прийти не могли; твой дед вышиб бы из меня дух. К маме тоже было нельзя — твой второй дед меня бы пристрелил. — Он посмотрел на Джона и кивнул: — Тебе повезло, что времена теперь посвободнее.

Джон засмеялся, вспоминая вселенные, в которых эра свободной любви не закончилась в 60-х, и четверть населения умерла от СПИДа, а к 80-м годам 90 процентов были заражены сифилисом и гонореей. Там девушка являлась на свидание в сопровождении дуэньи, да и то после того, как ухажер сдавал анализ крови. — Я знаю, что мне повезло.

Рано утром Джон пересек Гарни-роуд, прошел через поле Уолдера и отыскал среди кленов удобное местечко, чтобы наблюдать за фермой. Опустившись коленями на мягкую землю, он подумал, что именно здесь мог ждать его Джон Первичный.

Ладони Джона горели от нетерпения. Ему задолжали жизнь. Его собственная жизнь украдена, и ему должны другую. Он хотел вернуть свою и пробовал это сделать. Выяснял, задавал вопросы, размышлял, но не смог найти путь назад.

Поэтому он был готов к запасному варианту.

Он обманет здешнего Джона Рейберна точно так же, как обманули его самого. Соблазнит безграничными возможностями. Сыграет на его любопытстве. А если ничего не выйдет, придется применить силу. Оглушить, привязать к груди прибор и отправить подальше.

Пусть сам выпутывается, как пришлось выпутываться Джону. Пусть ищет еще одну подходящую вселенную. Джон заслужил, чтобы ему вернули жизнь. Он не делал ничего плохого: был примерным мальчиком, любил родителей, каждое воскресенье ходил в церковь.

Все распоряжались его жизнью — Джон Первичный, профессор Уилсон, стая диких зверей. Он бежал и бежал, не имея перед собой никакой цели. Хватит. Пришла пора вернуть то, что у него украли.

Заря медленно окрашивала деревья розовым светом. Мать открыла заднюю дверь дома и вышла во двор с корзиной. Джон смотрел, как она открывает курятники собирает яйца. Даже с такого расстояния он сразу же узнал мать.

Умом он понимал, что это не она, но глаза убеждали его в обратном. Вот что главное.

По дороге в сарай отец поцеловал мать в щеку. На нем были грубые ботинки на толстой подошве, комбинезон и кепка «Джон Дир». Он вошел в сарай, завел трактор и поехал в поле. Джон знал, что через час отец вернется к завтраку. Бекон, яйца, тосты и, конечно, кофе.

Это его родители. Его ферма. Все точно так же, как в родном мире. И больше ему ничего не нужно.

В комнате Джона зажегся свет. Джон Рейберн проснулся. Скоро он выйдет из дома, чтобы заняться повседневными делами. Джон подождал, пока его двойник скроется в сарае, а затем помчался через тыквенное поле к задней двери. Она оказалась запертой, но Джон знал, что дверь откроется, если ее хорошенько подергать.

Он обхватил ладонью дверную ручку, прислушался к доносившимся из сарая звукам и энергично потряс дверь. Она не поддалась. Джон подождал несколько секунд, затем еще раз подергал, и дверь открылась, громко заскрипев. Джон проскользнул внутрь и спрятался в проходе между двумя рядами тюков сена.

— Стэн, дружище. Как ты сегодня?

Голос доносился из стойла. Этот Джон — он начинал отождествлять его с Джоном Вторичным — давал корм коню.

— Вот тебе яблоко. Овса хочешь?

Джон прокрался между тюками сена до того места, откуда он мог видеть лицо Джона Вторичного в другом конце сарая.