Наши фиолетовые братья - Евгений Прошкин

— Откуда... вы все это узнали? — Даун несколько стушевался. — Про корабль, трюм, базы данных...

— Так ведь вон твой разведчик висит, — маршал указал на тактическую карту, — в паре мегаметров от Земли, на краю злосчастного силового кокона... А на борту у него, кроме твоего мастера-ломастера, мои лейтенанты... недоделанные... Они уже охрипли отчеты диктовать...

— Вот видите, вопрос о недополученной прибыли решился сам собой, — не замедлил пойти в наступление Чан.

— Это всего лишь версия господина маршала! — резко возразил Даун. — Мы напрасно теряем время! Кстати, взгляните на экраны системы раннего обнаружения. Мне это кажется, или на них действительно наблюдается некое возмущение материи? Уж не флот ли это Звездных корсаров? Или это злобная орда Вольных торговцев с Зиндана-тридцать три?!

— Черт! — пробормотал Страшный, разглядев картинку. — Гец, шутки в сторону...

— Шутки?! Я потерял немыслимые барыши, а вы говорите — шутки?!

— Я серьезно, Даун! — Маршал поднял на рассерженного корпреза суровый взгляд. — Это не Звездные корсары. Это армада чужаков...

Глава 39

— Умора?.. — Борисов хмыкнул, напряженно прошелся по рубке, в который раз взглянул на обзорный монитор и в который же раз испуганно отпрянул. — Н-да, умора... — Он, что-то бурча себе под нос, сделал еще один круг и попытался сунуть руки в карманы, однако карманов на скафандре не оказалось. — Полная проверка планетарных двигателей! — неожиданно приказал Шуберт. — Прогнать все тесты. Живо!.. — добавил он полушепотом и словно бы с угрозой. — Отчет о результатах...

— Уже готов, мастер, — доложил кибермозг так же тихо, отчего у всех троих космонавтов захолодело в груди, у Дарьи — значительно сильней. — Отчет готов, — повторил «Кореец».

— Мне нужен полный...

— Абсолютно полный отчет, мастер. Исчерпывающий и...

— Слушаю, не тяни! — в свою очередь перебил Борисов.

— Наша мобильность равна нулю, — скорбно произнес кибермозг.

— Двигатели?! — воскликнул Шуберт.

— Никак нет. Система в порядке. Топливо на исходе, но запас не ниже критического. До Марса нам не дотянуть, а до Венеры хватит вполне. Виноват, мастер Борисов. Не «хватит», а «хватило бы».

Никто даже не заметил, что «Кореец» уже справился со своим временным «помутнением» и докладывал если не по всей форме, то, во всяком случае, без акцента, жаргона и различных двусмысленностей. Кибермозг вновь стал образчиком корректности и предупредительности — как и подобает приличному кибермозгу. Впрочем, сейчас это мало кого волновало: люди были озабочены совсем другим.

Первое сообщение о странностях с флотом ОВКС особых переживаний ни у Дарьи, ни тем более у Матвея не вызвало. По штату оба они относились не к летному составу, а к службе тактической поддержки и с летунами отношения имели далеко не простые. Привыкшие к вечной конкуренции между родами войск, лейтенанты в первый момент злорадно друг другу улыбнулись. Спустя секунду они оценили масштаб происшествия и слегка скисли, а услышав, что корабль Борисова не исключение, закручинились еще сильней.

— Шуберт, дорогой, — молвила Дарья, — сделай же что-нибудь! Ты ведь мастер...

— В этом конвое сотни тысяч человек! — Борисов потыкал пальцем в экран, указывая на длинный хвост из малых, больших и огромных кораблей. — Треть личного состава — боевые офицеры. О мощности их планетарных и гиперпространственных двигателей я уж не говорю. И все они торчат на месте как прибитые. Что мы можем сделать на нашем корыте? «Кореец»! Что мы можем сделать? — повторил Шуберт.

— Отправить последнее сообщение, мастер, — ответствовал кибермозг, правда, уже без былого сарказма. Безвыходность ситуации вызвала отчаяние даже у него.

— Не будем! — отрезал Борисов. — К тому же все почтовые серверы Земли наверняка забиты. Столько кораблей, столько экипажей, и каждый сейчас что-нибудь отправляет...

— Совершенно верно, мастер, — произнес «Кореец». — Из доступной связи осталась только офф-лайновая, с замедленной покадровой разверткой, да и та — через ретранслятор на Фобосе, который в данный момент...

Голос кибермозга внезапно прервался, и на обзорном мониторе, самом большом из всех находящихся в рубке, возникло до боли знакомое лицо.

— О нет!.. — простонал Матвей. — Только не он...

Звук так и не появился, зато над нижней кромкой экрана, подрагивая и притормаживая, поехала строка уставного армейского шрифта:

«На линии майор ОВКС Калашников. База 13... Э-эх!.. Какая теперь база?.. Друзья мои! В недобрый час обращаюсь я к вам. Настает время тяжких испытаний и...»

— А где же мат?.. — растерянно спросила Дарья, оборачиваясь к напарнику.

— Чудно... — произнес Матвей. — Что это случилось с нашим Калашниковым? Шуберт, неужели у тебя установлен авторедактор?

— Зачем он мне? Корпорация на такие излишества не тратится. Начальство говорит все, что ему вздумается, а если я что-нибудь такое скажу... Да вы читайте, читайте! — встрепенулся Борисов. — Этот ваш Калашников... он с вами прощается!

«...бывал груб, несдержан, часто горячился... — продолжала ползти строка. — Но это же не от злобы, а от желания сделать как лучше... Простите, если обидел — вольно ли, невольно... Простите за все, друзья!..»

— Что такое?! — Дарья подскочила к серверу и торопливо набрала:

«В смысле?»

«Так вы еще не знаете? — письменно отозвался Калашников. — Эх, наверное, не стоило вам и говорить. Погибли бы в неведении, это гораздо лучше, чем ожидать смерти с минуты на минуту...»

Дарья, чтобы не терять времени, щелкнула по клавише «повтор команды» и вновь отправила:

«В смысле?»

«На подходе вражеская армада, а мы не в состоянии даже перегруппироваться. Противник выйдет к нам в тыл и расстреляет весь флот, как банки в тире. А потом возьмется за Землю и колонии. Возможно, гражданскому населению повезет меньше, чем нам: нам предстоит погибнуть, им — сносить гнет вечного рабства... Простите еще раз, друзья. И прощайте...»

Фотография Калашникова постепенно растворилась в черноте, и из мрака вновь проступила циклопическая колонна неподвижных кораблей.

— Да что за дела?! — вскричал Шуберт. — «Кореец»! — Он яростно схватил в руки клавиатуру, словно пытался взять кибермозг за грудки.

— Извините, мастер Борисов, — откликнулся тот.

— Ты прям как наш Калашников... — процедил Матвей.

— Извините, что не оповестил вас сразу, — продолжал «Кореец», — но в словах этого майора есть рациональное зерно. Ожидание смерти хуже самой смерти. Смерть — это лишь миг, отделяющий живое от неживого. Ждать ее и думать о ней — значит растягивать это мгновение на многие часы. Я не солгал, мастер, машина на ложь не способна. Я всего лишь скрыл часть правды, не доложил вам о показаниях гиперсканов. Согласно моим данным, к Земле действительно направляются значительные силы противника — того самого, с которым мы столкнулись в открытой вами системе.

— Вот уж не думал, что ты способен на такое, — буркнул Шуберт.

— Я совершил должностное преступление, но...

— Даже не предполагал, что ты можешь сочувствовать людям, — добавил Борисов. — Если мы все-таки выживем, то впредь я обещаю...

— О, не утруждайтесь, мастер, — горько произнес «Кореец». — Вы не выживете. Единственное, чем я могу вас порадовать... ну, скрасить последние минуты...

— Опять танцы? — скривилась Дарья.

— Нет-нет. Каждый военный корабль имеет режим самоликвидации. Вы могли этого не знать, мастер Борисов...

— Откуда, интересно? — спросил Шуберт. — Погоди, но ведь ты исследовательское судно!

— Корпорация оснащает этой программой все свои борта, — признался «Кореец», — и я не исключение. Прежде чем инициировать перегрев реактора, по инструкции я обязан наполнить рубку газом «Би-Зет восемнадцать плюс».

— Психотропный?.. — изумился Борисов. — Но где ты его возьмешь?

— Микроконтейнер встроен в антиперегрузочное кресло.

— То есть все годы службы в корпоративной разведке я сидел на своей смерти?!

— Весьма приятной смерти, мастер, — уточнил кибермозг. — Смесь нейростимуляторов и галлюциногенов погружает человека в состояние глубокой эйфории...

— Такой глубокой, что уже и не выбраться... — проронил Матвей.

— Это и не нужно. В момент взрыва реактора пилот уже должен находиться без сознания. Согласитесь, трудно представить себе более гуманный способ умерщвления разумного существа... Ну так что, мастер, я включаю? — осведомился «Кореец». — Надеюсь, вы не против?

— Как это?.. — растерялся Борисов. — Что значит «не против»?.. Ты с ума сошел?! Против! Еще как против, понял?! Я против! Отставить!

— А может, он уже того?.. — сказала Дарья. — Может, он газа подпустил уже?.. И вся эта кутерьма нам только мерещится? А на самом деле мы спокойненько подлетаем к Земле, и... Хотя нет, не мерещится...

— К сожалению, — кивнул Шуберт. — Если бы это были наши галлюцинации, они бы оказались... э-э... как-то поинтересней... повеселее...