Капкан (СИ) - Анкай Виктория

Земля ушла из-под ног. Шум праздника оглушил, заставляя вернуться в реальность и осознать происходящее…

— Хорошо… — от стыда хотелось провалиться сквозь землю. — Мне… Мне надо… тоже выйти. В туалет…

Отвернулась. Отчаянно желая уйти первой, на негнущихся ногах устремилась к выходу из зала…

*35*

Склонилась над раковиной, плеснула в лицо ледяной воды. Стиснула зубы, чувствуя, как холодные капли стекают по шее, затекают под лиф платья, смешиваясь с горячим потом. Подняла глаза в зеркало…

Щёки горели огнём. От бурлящего в крови нездорового адреналина, от перешедшего все границы перевозбуждения, от пожирающего изнутри стыда… Наверное, мне следовало забрать сына и уехать домой. Это единственное и последнее, что я могла бы сделать, чтобы не сжечь напалмом ту тонкую нить, что ещё осталась между мной и Верой…

Но я уже знала, что не поступлю так. Осознавала, что останусь до конца, плавясь в собственном извращённом предательстве и сходя с ума от близости Адама. Нет во мне столько гордости, чтобы уйти сейчас… Ничего нет. Будь я немного трезвее… умнее, лучше, порядочнее, я бы ушла. Но в этот момент просто не могу…

Хотелось заплакать. Вытравить вместе со слезами этот разъедающий яд, иссушить отравленные воспалённые внутренности, успокоить кипящую кровь. Избавиться от раздирающего губительного жала… Но слёз не было. Глаза оставались сухими, лишь сияли ненормальным неоновым светом в полумраке стерильного помещения…

Хлопнула дверца кабинки. Какая-то женщина быстро сполоснула руки, оторвала бумажное полотенце, на ходу скомкала его, выбросила в мусорку… Ушла, цокая шпильками по мраморному полу…

Что мне делать, Господи?! Даже не сейчас, а завтра, послезавтра… Так нельзя. Просто невозможно жить… А самое страшное, что вернуть всё на круги своя уже не получится…

Оттолкнулась от раковины. Глубоко вздохнула, оглядывая себя в зеркале. Всё это платье, причёска, макияж… Красиво, но так неестественно почему-то… Хочется надеть простой летний сарафан, выбежать из подъезда, торопливо залезть в салон лендкрузера, прижаться губами к колючей щеке, точно зная, что впереди маячат несколько часов свободы и счастья…

Я больше не подойду первая. Я вернусь на своё место рядом с Сергеем, я больше не сяду между Верой и Адамом, я даже не стану ловить его взгляд. Я просто останусь с ними до конца вечера… Для неё тенью, для него застрявшим осколком. Ей я просто нужна, а он… Пусть только тоже не подходит, не говорит ничего, не смотрит так… Но уйти я не могу. Не могу, мать вашу!

Со злостью толкнула дверь. Вышла в коридор, свернула в сторону зала — если Адам уже там, то я смогу с чистой совестью тоже сходить покурить, не опасаясь наткнуться на него. Прошла мимо лифта к выходу в холл…

Сергей вырулил из-за поворота прямо мне навстречу, преградив путь. Несколько секунд с удивлением созерцал мою растрёпанную физиономию…

— Оле-е-есь… — он выставил руку, уперев ладонь в стену и наконец расплываясь в горькой пьяной улыбке. — Как дела, молодая?

Да бля-я-ядь…

— Серёж, ну не сейчас… — я попыталась обогнуть его с другой стороны. Ну почему все мужики такие — когда я жду его визита месяцами, он даже не звонит, а когда он только раздражает и мешается под ногами — так сразу "Оле-е-есь"? Бесит…

— Да погоди ты… — он приобнял меня одной рукой. Тут же перехватил поперёк живота второй ладонью, едва я попробовала увернуться и позорно сбежать. Удержал за талию, обнял со спины… — Поехали домой, Олеська… — он прижал меня к себе, пристраивая подбородок на моём плече. — Так я что-то заебался уже сегодня…

Затихла на пару секунд, мысленно рисуя дальнейшую картину происходящего — вполне ещё бодрый бывший муж, быстрый секс где-нибудь в ванной, ибо дожидаться, пока сын уснёт, Сергей сейчас не станет, пьяный храп на всю спальню после… На миг захотелось поддаться этому привычному течению обстоятельств — ещё пару месяцев назад подобный расклад был потолком моих мечтаний. Но сейчас это всё почему-то кажется таким примитивным и бессмысленным…

— Серёг, перестань, — я примирительно усмехнулась, пытаясь расцепить его руки. — Праздник в самом разгаре, я не хочу домой. Поезжай, раз устал, могу ключи дать, если своих нет…

— Да что я у тебя один делать буду? — Сергей порывисто возмутился. — Поехали, Олеська… — он шумно задышал мне в ухо, прилагая усилия, чтобы удержать меня. — Выглядишь шикарно, кстати, всё хотел тебе сказать…

— Я всегда шикарно выгляжу, Серёж, — я всё-таки рассмеялась, смягчаясь от комплимента, молясь про себя о том, чтобы Игорь не выбежал в туалет и не увидел меня, зажимающуюся с его отцом. — Но мне приятно, что ты хотя бы сегодня это заметил…

— Конечно заметил! — муж присосался к моей шее слюнявым поцелуем. — Все заметили… Вон даже этот… — он больно прикусил кожу, попытался зарычать, но лишь хрипло булькнул. — Амбал Веркин… Адам…

Боже… Замерла от этих слов, чувствуя, как щемящий детский восторг затапливает сознание, как в груди вспыхивает щекотное удовлетворение. Я знала…

— Серьёзно? — развязно хихикнула, даже наклонила голову, позволяя мужу продолжать себя целовать. — Это к нему, кстати, твой сын ходит на занятия по стрельбе…

— Реально? — Сергей, кажется, искренне изумился, забыв о милостиво предоставленной возможности дать волю губам и языку. — То есть ты с ним плотно общаешься? Я так и думал… — он тихо усмехнулся. — Блядь, ну Олеська…

Мать его…

— Чего Олеська?! — я излишне активно ударила его по руке, безрезультатно пытаясь повернуться к нему лицом. — Ничего такого, что ты там себе напридумывал…

— Да нихуя я не напридумывал, мне-то ты не пизди, а, — его голос стал грубым и нахальным, показательно-разочарованным. — Подружка, сука…

Поджала губы, прекрасно понимая, что обмануть я могу кого угодно, но не бывшего мужа, который меня знает как свои пять пальцев. Он и раньше всегда ловил меня даже на мелком вранье, будь то лишняя тысяча, потраченная на очередное платье, или внезапная занятость в выходной день, когда он просил отогнать машину на мойку, а я ленилась и ссылалась на домашние дела…

Прошипела, злясь прежде всего на саму себя:

— Не знаю, что ты имеешь ввиду, но я очень надеюсь, что ты не будешь делиться своими подозрениями с кем бы то ни было. Сам потом в дураках окажешься…

— Да ты что, Оле-е-есь… — Сергей вновь прижался щекой к моей щеке, стискивая объятия. — Ты же меня знаешь…

— Знаю, — я глубоко вздохнула, обмякая в его руках.

Вот он — свой, родной, привычный, вечный, которому можно полностью доверять. Так какого чёрта так противно сейчас? Я так осуждала образ жизни бывшего мужа, а теперь сама скатилась до его уровня…

— Серьёзно у вас всё, Олесь? — Сергея, кажется, весьма забавляла сложившаяся ситуация. — Или как?..

— Отстань, — я дёрнулась в его руках. — Вообще не понимаю, о чём ты…

Он только рассмеялся, зарываясь носом в мою уже изрядно помятую прическу.

— Эх, Олеська…

Наверное, я ощутила присутствие Адама в этом коридоре ещё до того, как он сам дал о себе знать. Уловила какую-то странную напряжённость в воздухе, испытала мгновение отчаяния и раздрая…

— Олесь! — хорошо поставленный громкий голос, как раз такой, чтобы быстро и чётко отдавать команды во время стрельбы…

Вздрогнули оба. Серёжа ещё на секунду замешкался, но тут же разжал руки, повинуясь моему истошному порыву оглянуться…

Сердце ударилось где-то в горле, перекрывая дыхание и провоцируя приступ лёгкой тошноты. Щёки вспыхнули разбушевавшимся огнём, на висках проступила испарина…

Адам смотрел так, словно готов был вцепиться в горло. Не Сергею, нет. Мне.

— Д-да?!. - я с трудом выдавила подобие так называемой улыбки.

Видела, как блестят в полумраке его глаза, как из-за пристального взгляда исподлобья чёрные брови разлетаются вверх, как лоб прорезает чёткая морщина, как подрагивают крылья носа, как губы превращаются в тонкую бескровную линию…