С кем и за что боролся Сталин? - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Лаврентия Павловича. Были успешно проведены испытания термоядерной бомбы. Советский Союз первым в мире получил такое оружие. Только самого Берии уже не было на этом свете. При Сталине протоколы допросов высокопоставленных лиц представлялись в Политбюро. Но Каганович и Молотов признавались потом, что ни одного документа, подтверждающего вину Берии, не видели. Следственное дело ни в одном архиве не значится. Исчезло. Если оно вообще существовало.

Объявлялось, что Лаврентий Павлович по-прежнему содержится на гауптвахте. Единственным человеком, якобы обслуживавшим его, и единственным конвоиром был комендант штаба ПВО майор Хижняк, который и прожил там без выхода полгода. Получил подполковника, орден, денежную премию. А в воспоминаниях не смог назвать даже состав суда, где он, вроде бы, присутствовал. В это же время репутацию Берии вовсю заливали грязью.

Вопреки требованиям судебной процедуры в ноябре была распространена брошюра «Обвинительное заключение по делу Л.П. Берии». Ее под расписку доводили до всех партийных работников, офицеров в войсках. И в ней-то было все: измена, шпионаж, заговор, разврат, наркотики, растление малолетних. А в декабре как будто бы состоялся суд над «бандой Берии». Председателем назначили видную фигуру — маршала Конева. На скамье подсудимых оказались ближайшие помощники Лаврентия Павловича — Меркулов, Кобулов, Деканозов, Мешик, Володзимирский, Гоглидзе. Берии с ними, естественно, не было. Объясняли, что его судили отдельно и расстреляли отдельно.

Шестерых невиновных, изображавших «банду», тоже быстренько осудили и уничтожили. Любопытно, что в роли палачей выступили… два члена суда! Лунев — новый начальник правительственной охраны, и заместитель Главного военного прокурора Китаев. А главные исполнители расправы над Берией круто пошли в гору. Москаленко стал маршалом, Батицкий — генерал-полковником. В ближайшие годы они получили больше орденов, чем во время войны. Но жертв было гораздо больше. Прокатился еще ряд процессов над членами «банды Берии», к которым причислили его видных выдвиженцев. На Украину он назначил заместителем министра внутренних дел своего доверенного, генерала Мильштейна. Летом 1953 г. его убили сразу при аресте, как самого Берию. И понятно, почему: Украина была лучшим местом для сбора компромата на Хрущева.

В Азербайджане к «банде» причислили старого друга Лаврентия Павловича Багирова — первого секретаря компартии Азербайджана. Вместе с добавленными на его процесс Маркаряном, Борщевым, Григоряном его расстреляли. Еще двое подсудимых получили 25-летние сроки заключения. Порой репрессии противоречили всякой логике. В Грузии министр МГБ Рухадзе по указанию Игнатьева состряпал «мингрельское дело», требовал показаний против Берии от прежнего министра МГБ, Рапавы. Теперь оба оказались членами «банды Берии», оба были расстреляны, и с ними министр внутренних дел Грузии Церетели, другие здешние начальники Савицкий, Кримян, Хазан, Парамонов.

В Москве судили и казнили Рюмина, навесив на него дела Игнатьева. Но и для Абакумова с подручными, арестованных с подачи Рюмина, устроили процесс в Ленинграде. Причем с падением Берии экс-министр, судя по всему, воспрянул надеждами — тем более, стали освобождать арестованных по «сионистскому заговору». Абакумов был просто шокирован, когда и его включили в «банду Берии». Всячески доказывал, что они были врагами. Но его вместе с бывшими помощниками Леоновым, Комаровым, Лихачевым приговорили к расстрелу. Похоже, Абакумов до последнего момента надеялся на чье-то вмешательство. Но вместо 10 дней, положенных на апелляцию после приговора, его убили через час. Перед выстрелом он пытался кричать: «Я все, все напишу в Политбюро…» Очевидно, слишком много знал.

По структурам МВД прокатились массовые перетряски. Не менее сотни одних только генералов и полковников попали в тюрьмы или были уволены. И тогда же, после убийства Берии, пошла зачистка документов о смерти Сталина. Напомним, непонятное вторичное заключение о смерти в черновике датировано не мартом, а июлем 1953 г. А в марте 1954 г. были сняты с должностей и арестованы министр здравоохранения Третьяков, начальник Лечсанупра Кремля Куперин и все врачи двух комиссий — лечившей Сталина в последние дни и делавшей вскрытие. Один из них, профессор Русаков, «внезапно» умер. Третьякова, Куперина и еще двоих отправили в Воркуту, работать в лагерной больнице.

Стоит вспомнить еще профессора Майрановского, специалиста МГБ по ядам, который был арестован Рюминым и быстренько спрятан Игнатьевым во Владимирской тюрьме. После освобождения он почему-то записался на прием к Хрущеву! И глава партии и государства его принял! О чем они говорили, неизвестно. Но очень смахивает на попытку шантажа. Потому что через два дня после визита Майрановского арестовал КГБ, выслал в Махачкалу, где тот… «скоропостижно скончался».

Как тут не обратить внимания на эпизод, описанный А.И. Аджубеем: где-то уже в 1958–1959 годах Ворошилов, придя в гости к Хрущеву, крепко выпил. «И вдруг он положил руку на плечо Никиты Сергеевича, склонил к нему голову и жалостливым, просительным голосом сказал: “Никита, не надо больше крови…”» Ну а автору, закрывая эту главу, хочется напоследок склонить голову перед памятью маршала Советского Союза, Героя Социалистического Труда Лаврентия Павловича Берии. Ведь мы с вами обязаны ему до сих пор. Если бы не ядерное оружие, которое он обеспечил нашей стране, то американцы давным-давно раздавили бы нас. Как раз поэтому на него не устают и сейчас выплескивать потоки клеветы. Он остается актуальным, сегодняшним врагом для врагов России.

Глава 28. Обманчивая «оттепель»

Смена власти сопровождалась крупными реорганизациями. Молодые деятели, которых Сталин выдвигал в последние годы жизни, очутились «за бортом». Убрали почти всех руководителей компартий союзных республик. Для этого Хрущев провел постановление ЦК — первыми секретарями республиканских ЦК должны быть представители «титульных» народов.

А в августе 1953 г. начал свои реформы Маленков. Они нацеливались на быстрое и значительное повышение уровня жизни населения. Были выделены крупные дотации на производство товаров народного потребления, на них резко снижались цены. Пересматривались планы, показатели роста по предметам широкого потребления были удвоены. Впервые в советской практике их выпуск должен был обогнать производство средств производства. Маленкову очень пригодился сталинский выдвиженец, экономист Косыгин. Его поставили во главе нового Министерства промышленности продовольственных товаров (созданного из четырех министерств — легкой, пищевой, мясной и молочной, рыбной промышленности).

Но и Хрущев сперва пристроился в качестве соавтора реформ — ведь они должны были поднять авторитет новых правителей. На той же сессии Верховного Совета, которая приняла поправки в курсе промышленности, он выступил с предложениями значительно снизить сельскохозяйственные налоги. А в сентябре был созван пленум ЦК по сельскому хозяйству. Вероятно, какие-то шаги в данном вопросе готовил еще Сталин. Мы уже отмечали публикацию в «Правде» очерков «Сельские будни» осенью 1952 г. В последних документах, которые затребовал Иосиф Виссарионович для работы, была и справка министра финансов о налогообложении села. Но и Микояна он раскритиковал за предложение серьезно снизить налоги с колхозников. Вероятно, предполагал более плавную линию по улучшению их жизни.

Но на сентябрьском пленуме Хрущев заявил о бедственном положении в деревне