Перекресток миров. Начало - Павел Кобылянский

Внезапно совсем рядом под чьими-то сапогами скрипнул песок. Ой, майор вернулся, а я и не заметила. Вот только теперь он стоял ко мне спиной, облокотившись на борт повозки.

А еще где-то через половину малой стражи вернулся десятник. Ну и отправил нас своей дорогой, правда, навязав нам в сопровождение двух своих воинов, Венантума и Сердента. Отказаться, не вызвав подозрений, уже было нельзя, хоть я и поломалась… Насколько знаю т’сареш, держаться они от нас будут шагах в двухстах. Ну не любят вампиры людей, точнее, любят, но немного в другом смысле и только в нем, то есть гастрономически.

Люди еще где-то с малую стражу поизображали сборы, и мы наконец тронулись. Майор уселся рядом со мной на козлы и тихонько дернул поводья, заставив харру тронуться. Как это делается, я ему вчера показала. Ну вот, поехали. Только вместо облегчения я испытала чувство стыда. Ну как тогда, когда мои шутки над соклановцами заходили слишком далеко и переставали быть смешными, а превращались в откровенное унижение. Надо было извиняться перед человеком, да и не перед ним одним, а мне было стыдно…

— Всем отбой, связь в обычном режиме, — неожиданно сказал майор, — первую остановку планируем, когда темнеть начнет. Тогда переставим фургоны и рассядемся уже по-другому… Да, за клыкастыми приглядывайте. Потапыч, я понимаю, что пахнет, но вспомни границу Камбоджи… Ах, вспомнил. Шестого тошнит, говоришь? Ну а что я могу сделать… И между фургонами бегайте поменьше.

Майор снял с шеи свой жезл и положил его рядом с собой на козлы. Потом с каким-то ожесточением рванул воротник своей кирасы (оказалось, воротник расстегивается, просто не спереди, а сбоку), с силой выдохнул и как-то сразу расслабился.

— Прости меня, пожалуйста, — наконец решилась сказать ему. — Я срывала свое дурное настроение и заставила вас нервничать…

Майор молчал. Долго молчал.

— Потапыча жалко, — наконец сказал он. — Это было на границе Камбоджи, есть такая маленькая страна в моем мире. Там джунгли, если ты знаешь, что это такое. Там всегда из-за очень плотных крон деревьев полумрак, всегда очень жарко и очень сыро. Мы там были в сезон дождей. Операция пошла неудачно, у меня положили половину группы, семь человек из пятнадцати. Трупы забрать не было никакой возможности. И так из восьми оставшихся трое оказались ранены, один из них тяжело. Так получилось, что нам пришлось почти семь суток просидеть в яме, которая играла роль помойки для крохотной деревушки. Туда сваливали весь мусор, туши животных. Два трупа наших товарищей тоже туда бросили на третий день. На шестой день самому тяжелому раненому я лично дал яд. Даже если бы мы его вытащили, шансов выжить у него не было бы. Да и не вытащили бы мы его. Еще одного раненого убил Стингер, у него воспалились раны, и он не мог идти, а тащить его — значило погибнуть всем. Но это ладно, для нас это в принципе нормальная ситуация. Но больше всего не повезло Потапычу, в первый же день ему фактически на голову скинули тушу свиньи. Не знаю, есть здесь свиньи или нет, но это такое домашнее животное где-то в половину лошади размером. Туша уже была подгнившая… В общем, он это нюхал семь дней. С тех пор ненавидит запах тухлятины.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросила я.

— Не знаю, — пожал плечами человек, — просто вспомнилось. А может, из-за того, что я у себя дома никому не имею права этого рассказывать, вот только не спрашивай почему…

— Ты не сердишься на меня?

— А смысл? Ты не моя подчиненная, наказывать тебя я права не имею, да не очень и рвусь, если честно… Ты извиняешься, значит, понимаешь, что поступила неправильно…

— Ох… значит, сердишься. — Я подлезла человеку под руку и прижалась к нему поплотнее, одновременно состроив свою самую умильную мордашку. Раньше работало со всеми, кроме папы. — Все равно прости. Я очень постараюсь впредь так не делать, хотя и не обещаю. И поверь мне, я не рисковала больше необходимого, ничего бы они нам не сделали…

— Блин, Шелли, ну что с тобой делать… — тяжело вздохнул человек. — Вот только не надо мне строить глазки, как у какающего котика. А то ты выглядишь при этом такой несчастной… К твоим рогам это совершенно не идет.

— Ладно, не буду, — покладисто согласилась я, — а кто такой котик и почему он такой несчастный, когда какает?

Глава 15

Мы — не рабы, рабы — не мы.

Майор Воронов Константин Аркадьевич, человек, Дея,

44–50 день первого сезона,

1218 смена от Основания (по сменоисчислению Оэсси)

…И упаси меня Господи от своих детей, иначе я точно впаду в грех детоубийства. Нет, я понимаю, что это богохульство. И вообще, дети — цветы жизни, вот только растут эти цветочки однозначно на могилах родителей и удобряются точно их прахом.

Ну вот зачем Шелли стала дразнить этих упырей? Нам назло, что ли? Или просто из спортивного интереса? Ведь когда ей наш план объясняли, говорила, что все поняла. Не понимала только, зачем нам все это, и твердила, что упыри нападать не будут, и наоборот, общаться с нами станут подчеркнуто вежливо. Ну не могло у меня в голове уложиться, что стражи порядка, прибыв на место, где покрошили их соплеменников, начнут вежливо расшаркиваться с людьми, собственно, их и убившими. И даже не отрицающими этого. Особенно если верховодит этими убийцами несовершеннолетняя девчонка.

Самое смешное, что Шелли оказалась права. Вампиры общались подчеркнуто вежливо, ну с ней, по крайней мере. С нами же… На нас они реагировали так же, как я, наверное, стал бы обращаться с зачуханным салабоном — первогодком из стройбата. Но я бы так делал не из офицерского гонора, а потому, что по-другому этот салабон попросту не поймет, особенно если не русский. Да и русские в стройбат такие попадают, что с чурками общий язык найти гораздо проще. Вот черт, неужели у них все люди в таком же состоянии находятся? Или по крайней мере большая часть…

Во всей этой операции с местными кровососами на самом деле было всего два опасных момента. Точнее, один просто скользкий, а вот второй по ходу реально опасный. То, что Шелли постоянно хотелось есть, как она объяснила, из-за ран, это понятно, но вполне могла бы часик и потерпеть. Объясняли же, что у нас все роли расписаны и что перед упырями нам лучше поменьше отсвечивать. Но вроде как Тирли смог разрулить ситуацию. Когда я пошел показывать начальнику трупы рогатых, он, навалив в тарелку остатки завтрака, быстро проскочил через фургон и, не высовываясь наружу, из-под полога пихнул еду тифлингессе, а потом так же быстро вернулся назад к костру. А вот ко второму случаю девушка была абсолютно непричастна. Трупы упырей так аккуратно, как тифлингов, мы не раскладывали, просто свалили в одну кучу. Да еще и Стингер, согласно моему приказу, что называется, надругался над телами. И не только ножом попластал, а еще топор нашел и попросту расчленил несколько тел. В общем, куча выглядела весьма неприятно и никакого желания копаться в ней не вызывала. Впрочем, именно такого эффекта мы и добивались. И вот когда я подвел вампирского начальника к этой самой куче, один из воинов, которые шли с нами, крайне раздраженно зарычал и выпустил клыки. Я уже решил, что все, понеслась, рука сама потянулась к автомату, однако десятник ожег своего подчиненного взглядом, и тот моментально превратился в невозмутимую статую. Меня же послали подальше. Ну я и пошел.