Рассказы и повести - Леонид Хайко

Но запомни, Серёжа, как только ты сел в кресло пилота ты лётчик, и никакая машина тебя здесь не заменит. Вот ты настраиваешь Спутниковую систему (ДЖ ПИ С) или навигационное вычислительное устройство (НВУ), ты в это время оператор. Но если оператор ошибочно нажал не на ту кнопку, ошибся на одну минуту долготы или широты, машина не исправит эту ошибку, а приведёт тебя к гибели, если лётчик не заметит её во время.

Сергей сдал необходимые зачёты, прошёл тренировку на тренажёре, начал программу ввода в строй в рейсовых условиях. Уже после первых полётов с командирского кресла, он понял, что то, что казалось лёгким на правом кресле второго пилота, стало на много сложнее на месте командира. Порой ему казалось, что он не осилит этот самолёт, особенно на заходах на посадку, да и посадка уже была не простым делом.

Он делился своими сомнениями с Петром Ивановичем, который его успокаивал, уверял его в том, что он только начал программу. Пройдёт некоторое время и всё станет доступным и понятным.

У Сергея Тучина появилось много вопросов, и он старался получить на них ответ у Петра Ивановича.

— Вот вы, Пётр Иванович, говорили о красной и опасной черте, что вы имели в виду?

— А имел я в виду, Серёжа, то, что для обеспечения безопасности полётов на высотах 9 — 12 километров и больших числах «М» требуется повышенное, особое внимание экипажа. И не важно, на каком типе самолёта ты будешь летать. Самолёт летит рядом с границей, за которой крыло перестаёт нормально работать, начинается срыв потока. Эта граница обозначена красной чертой, переступив которую возврата к жизни нет.

Пётр Иванович брал лист бумаги и чертил поляры самолёта и рассматривал аэродинамические характеристики, влияние числа «М» на эти характеристики, писал разные формулы. Он знал, что лётчики не особенно любят разные кривые, коэффициенты и формулы, то же он видел и на лице Сергея. Однако просил Сергея запомнить, то о чём он рассказывает, что вытекает из этих формул, и в самолёте на больших высотах проанализировать показания приборов и соответствуют ли они теории и тем точкам на поляре самолёта и продолжал:

— Вот ты летишь на эшелоне 11600 метров, выдерживаешь число «М» равное 0.85, скажи мне, какой критический угол атаки в этот момент? и какой текущий? Какой запас у самолёта по углу атаки?

— Да я как-то не замечал, выдерживаю число «М» и всё.

— Нужно видеть, прибор у тебя перед глазами, а запас всего 2–3 градуса. Началась болтанка или тебе нужно набрать высоту 12100 метров, что бы пройти выше грозового очага. Начинаешь набор высоты, штурвал энергично на себя и машина может достичь критического угла, а он обозначен красным сектором, за 0.5 градуса до него сработает сигнализация опасности, не примешь меры и самолёт за ЧЕРТОЙ, свалится в штопор из которого Ту не выходит.

Другая КРАСНАЯ черта на приборе числа «М», по которой ты выдерживаешь скорость. Ты её, конечно, видел?

— Конечно, Пётр Иванович.

— Так же ты можешь попасть в болтанку или нужно срочно снизиться и число «М» может уйти за красную черту.

— Пётр Иванович, я должен уменьшить «М» до 0.8 в болтанку, так требует руководство по лётной эксплуатации.

— Вот по этому руководство и требует, что бы ты не оказался за чертой, и на этом числе максимальный коэффициент подъемной силы.

— Что произойдёт, если допустишь превышение числа «М» и оно уйдёт за красную черту?

— Да нельзя уходить за черту, начнётся сверхзвуковое обтекание крыла.

— Всё правильно, на крыле сначала в некоторых местах появиться поток быстрее звука. В результате ухудшится управляемость и устойчивость, обратная реакция по крену, а затем страшные последствия, хотя на Ту-154 идеальная аэродинамическая форма крыла. Другие самолёты сразу самопроизвольно перейдут в пикирование.

Пётр Иванович снова рисовал крыло, показывал распределение сил при сверхзвуковом обтекании крыла и привёл пример:

— В практике был такой случай. Ночью на самолёте Ил-18, на высоте 7800 метров, один из пилотов непреднамеренно задел кнопку отключения автопилота на штурвале и никто не заметил этого. Самолёт плавно перешёл на снижение и начал увеличивать скорость. Скорость обтекания крыла достигла на верхней кромке скорости звука, и самолёт затянуло в пикирование. Страшный шум потока, треск конструкции, привёл в себя лётчиков. Но никаких сил не было, что бы вывести самолет из пикирования. Только когда звуковая скорость достигла и нижней части крыла, самолёт сам вышел из пикирования, перешёл в набор высоты, его вынесло на 10000 тысяч метров, где он потерял скорость, и стал управляем. Вот что значит зайти за КРАСНУЮ ЧЕРТУ по числу «М». Это явление погубило немало скоростных и первых реактивных самолётов в период их освоения. Так как не все тайны этого явления были изучены. Поэтому необходимо знать аэродинамику сверхзвуковых скоростей. Кстати, тот Ил-18, был повреждён, сорвана была местами обшивка, согнулись элероны, но русский запас прочности спас самолёт от гибели. Так что, Серёжа, почаще поглядывай на автомат углов атаки (АУАСП) и указатель числа «М».

В полете на разных высотах и скоростях Сергей выполнял расчёты на калькуляторе. Формулы и схемы оживали, он видел, его расчёты совпадают с показаниями приборов. Теперь на его глазах соединялась теория с практикой. Он по новому смотрел на показания приборов, читал их и чётко представлял, почему показания именно такие, какой запас надёжности, где она — КРАСНАЯ черта. Сергею стало понятно, как просто и логично устроена система управления самолётом, зависимость устойчивости и управляемости от скорости и центровки, и ещё то, что нужно много знать, что бы безопасно летать на большом транспортном самолёте.

Он с удивлением спрашивал своего наставника.

— Пётр Иванович, откуда вы знаете все эти подробности? Словно сами побывали в разных ситуациях, летали на критических углах и предельных числах «М».

— Серёжа, всему этому меня научила жизнь, годы полётов, опыт, беды других и стремление всегда самому анализировать, чтобы находить выход из сложных ситуаций. Мне всегда везло с учителями, ещё со времён учёбы в военном училище лётчиков. Когда я переучивался на Ту-154 в Ульяновской ШВЛП лётному мастерству, учил меня мастер своего дела, пилот — инструктор Виктор Фёдорович Самаркин. Он на практике показал мне полёт и поведение самолёта на критических углах атаки, и на предельных числах «М». В своё время он же был моим командиром звена в Бугурусланском лётном училище ГА, давал много ценных советов по пилотированию самолётов Як-18 и Ан-2, помогал методическими советами, как обучать курантов лётному мастерству.

Многое я почерпнул и у Заслуженного лётчика — испытателя Вячеслава Дмитриевича Попова. Это он испытывал Ту-154, написал руководство по его лётной эксплуатации. В годы освоения этого самолёта он был частым гостем у нас в отряде. Позже он преподавал в Центре подготовки лётного состава в ОАО Шереметьево и нередко бывал в моей эскадрилье, помогал разобраться в ошибках, их причинах, допущенных лётчиками, при анализе расшифровок «чёрных ящиков»

Учился и многое перенял я у старейшего лётчика — пионера реактивных самолётов, командира лётного отряда Петра Николаевича Картерьева. Пилот — инспектор Алексей Иванович Пятин помогал разобраться во всех тонкостях автоматической посадки. И ещё было много других мудрых учителей, к которым я всегда прислушивался и записывал разумные советы.

Свои знания старался передать пилотам в своей эскадрилье, а теперь рассказываю тебе.

И ещё советую тебе сходить на тренажёр, ты знаешь, там работает инструктором Юрий Васильевич Меньшенин, бывший пилот — инструктор моей эскадрильи. Попроси его, что бы он сымитировал полёт на критических углах атаки и предельных числах «М», а заодно по дублирующим приборам с отключенными авиагоризонтами.

Сергей Тучин успешно овладевал программу ввода в строй. На многие моменты смотрел по новому, и порой удивлял вопросами и выводами своего инструктора. О своих успехах и проблемах делился с Петром Ивановичем. Пётр Иванович понимал, что возможно не всё правильно может объяснить своему наставнику. Просил его читать специальную литературу и самому делать выводы, но не забывать, то о чём он ему рассказывает и продолжал:

— Я уверен в том, что взлетать, приземлять свой корабль ты сумеешь. Но главное для командира уметь вовремя принять верное решение на взлёт, посадку, вовремя прекратить заход на посадку, если не позволяют метеоусловия и уйти на запасной аэродром. Здесь нет автоматики, никто тебе не подскажет, где тебя подстерегает опасность, только твой ум, чутьё являются твоими помощниками. И ещё, старайся учиться не на своих ошибках, извлекай уроки из несчастия других, что бы избежать такой участи при подобных обстоятельствах. Всё возможное и невозможное лётчики уже совершили. Ничего нового нет. Всё повторяется как на ксерокопии.