Судьба - Фиона Макинтош

— Мы должны уходить. Регент Силк ждет вас снаружи, — это прозвучало, как преднамеренное предупреждение, чтобы она не сболтнула ничего лишнего. — Пожалуйста, следуйте за мной, — добавил Тит.

Лаурин коснулась руки мужчины, а когда он повернулся после этого прикосновения, девушка прижала палец к губам, чтобы он не задал никаких вопросов. Она опустила палец в чашку с водой, а затем написала на деревянной скамье: «Адонго?» Когда пленница закончила писать, он отвел взгляд от скамьи и очень серьезно посмотрел на Лаурин.

Человек один раз медленно кивнул, почти незаметно. Но и этого оказалось достаточно. Сердце в груди у нее учащенно забилось, и она одними губами произнесла «благодарю». На глаза навернулись слезы. Девушка почувствовала себя защищенной, словно на нее накинули какую-то специальную накидку. Он здесь, чтобы защищать ее. Ее Паладин нашелся!

Адонго покачал головой, предупреждая, чтобы она не расплакалась, а потом показал пальцем на мокрые пятна на скамье. Лаурин поспешно стерла буквы юбкой.

— Только после вас, госпожа, — сказал Адонго, и на этот раз сам почувствовал, как улучшается настроение. Она нежно ему улыбнулась.

Адонго молился, чтобы Лаурин не попыталась открыть канал мысленной связи. Он все еще не знал, сможет Орлак их подслушивать или нет. Они вышли на палубу. Молодой бог находился там, но проигнорировал вышедших. Их ждала карета, и Лаурин велели садиться в нее. Хозяин последовал за ней, а Адонго пришлось устраиваться на козлах вместе с возничим. Паладин боялся за подопечную и решил все-таки рискнуть открытием канала мысленной связи. Он вспомнил, как Тор как-то упомянул, что не слышит разговоров Элиссы и Саксона. Возможно, между Паладинами и теми, с кем они связаны, устанавливался какой-то особый канал, в то время как его связь с Тором, как например, несколько ночей назад, была открытым использованием магии. При таком отправлении сигнала наугад любой человек, обладающей силой и чувствительностью к магии, как у Орлака, в состоянии к нему подключиться.

Осторожно открывая канал связи с Лаурин, Адонго рисковал всем в надежде, что переговоры между Паладином и тем, с кем он связан, остаются закрытыми.

«Попытайся не демонстрировать свой страх».

«Теперь, зная, что ты здесь, я больше не боюсь, — ответила она удивительно спокойно. — А нам не опасно так разговаривать?»

«Я надеюсь, что он не сможет подслушать. Но мы вскоре узнаем».

«Похоже, мы в безопасности. Он совсем не реагирует».

«Что он делает?»

«Смотрит».

«На что?»

«На меня!»

«Я буду держать канал связи открытым».

«Не уходи».

«Я не уйду до самой смерти, дитя. Я сейчас существую только ради тебя».

— Чему ты улыбаешься? — спросил Орлак у девушки.

— Простите, регент Силк. Это личная мысль.

Он удивился, когда она ему ответила. Лаурин не сказала ему ни слова после того, как он ее захватил. Орлак задумался над тем, чем вызвана эта перемена.

— Меня зовут не Силк, — мягко произнес он, все еще глядя на нее.

Ему было немного грустно видеть темные круги у нее под ввалившимися глазами. Она также похудела. Но красота осталась, и его восхитил вызов, появившийся у Лаурии в голосе. Он получит от нее удовольствие.

— Как вы хотите, чтобы я вас называла?

— Моим настоящим именем.

— Значит, я буду называть вас Орлак, — ответила аурин, надеясь его шокировать.

И это у нее получилось. Она также услышала по каналу связи, как Адонго резко выдохнул.

«А это разумно?» — спросил он.

«Не знаю, но будь я проклята, если буду сжиматься перед ним».

У Адонго не нашлось времени на ответ. Орлак заговорил снова:

— Откуда ты это знаешь?

— Давайте скажем, что мы вас ждали.

— Ты и…

— Мы ждали.

Бог улыбнулся. У этой девочки есть настоящее мужество и твердость характера, а если она еще и обладает волшебными способностями… Дочь Элиссы даже не пыталась использовать их против него. Умная и красивая.

«Она над тобой смеется!» — прошипел Доргрил, которому совсем не понравилось впечатление, произведенное девчонкой на его племянника. Орлак его проигнорировал.

— А как мне называть тебя? — вместо этого спросил он у Лаурин.

— Вы уже знаете мое имя. Я не прячусь ни под какими масками, — усмехнулась она.

— Мне нравится имя Лаурин, хотя я все время прикидываю, что обо мне подумает твой отец, узнав, что я наслаждаюсь плотскими отношениями с племянницей.

Орлак прямо смотрел на девушку, пока произносил эти слова. Он намеревался нанести ими удар.

До этой минуты Лаурин снова чувствовала себя сильной, но внезапно хрупкая защита рухнула. Он смотрел на нее по-особенному, словно затягивая в кокон.

— О-о, ты не знала? — добавил он, изображая невинность после того, как убедился, что удар достиг цели. — Твой отец, Торкин Гинт, — мой брат. Разве это не мило?

— Ты лжешь! — закричала она, и ее голос внезапно прозвучал очень резко.

— Правда? — сказал он. — Подумай об этом. Ты очень умная женщина, догадалась, кто я… А теперь подумай, как все это выстраивается в схему. Я считаю, что ты согласишься: мы из одной семьи.

Он взял ее руку и поцеловал.

— Приехали. Добро пожаловать в мой дворец, — сказал он и покинул карету.

Орлак услышал смех внутри себя.

«Прекрасный ход, — признал Доргрил. — От этого удара она нескоро оправится».

Тор и Элисса провели вместе прекрасную ночь, заново открывая друг друга. Они полностью отдавались удовольствиям, искупались в пруду, где впервые занимались любовью, а потом сидели обнаженными, прижимаясь друг к другу и наслаждаясь этим временем.

— Ты научился кое-каким новым штучкам, — признала Элисса, слегка выгибая брови.

— Ты не довольна? — ответил Тор и поцеловал ее идеальную, налитую грудь.

— Нет, совсем нет. Я просто думаю, где ты набрался такого опыта?

— Говорят, что для совершенствования и достижения идеала нужно практиковаться. Поэтому я снова и снова практиковался, пока не решил, что достиг идеала, — сказал он с невинным выражением лица.

— Болван! — она бросила в него палочкой. — Я тебя ненавижу! — но Элисса, тем не менее, смеялась.

— Но я тебя люблю, — сказал он, снова притянул ее к себе и нежно поцеловал.

— А ты любил кого-нибудь после меня, Тор?

— Никого.

— А девушку, из-за которой ты так расстроился? Ты мне про нее расскажешь?

Внезапно Тор стал серьезным.

— Эйрин… Она была очень близким, очень дорогим другом. Я до сих пор не могу поверить, что она мертва, притом умерла такой жуткой смертью. На этот раз Гот заплатит своей жизнью за это. Клянусь.