Ключ от всех дверей - Яна Смородина

к тебе соваться. Сидит, наверное, в укромном уголке зализывает раны, — словно прочитав мои мысли, успокоил Федька.

Я с беспокойством посмотрела на друга.

— Ты сам-то как? Может тебя в больницу отвезти?

— Я отвезу! — встрепенулась Светка.

— Ничего, оклемаюсь, — он принял нарочито бодрый вид.

— А Ян?.. Он… С ним всё в порядке, как думаешь? — от смущения мои щёки залила краска.

— С ним-то всё хорошо, даже если он ранен, то быстро восстановится. Уж точно раньше меня, — он внимательно следил за моей реакцией — после его слов я заметно с облегчением выдохнула. — А вот ты, похоже, больна. Увы, не мной!

— Почему это увы?! — тут же взвилась Городецкая.

— О, боже, только не начинайте свой мексиканский цирк! — резво вскочила с дивана я и раздражённо утопала на кухню.

Глава двадцать первая. Муки совести, чулки и «Молот ведьм»

Сразу, как только проснулась, я нашла телефон Янова офиса и принялась туда звонить Федькиного домашнего.

— Доброе утро, компания «Константа групп».

— Здравствуйте, могу я поговорить с Яном Александровичем?

— Представьтесь, пожалуйста, — потребовал женский голос.

— Майя Русакова, — моё сердце учащенно забилось.

— Яна Александровича нет на месте, как только он появится, я ему передам, что вы звонили.

— Спасибо.

Я угрюмо положила трубку.

Светка с Федькой после бурной ночи уже успели разругаться в пух и прах, естественно, из-за моего навязчивого присутствия (зримого и незримого) в Фединой никчёмной жизни, везде и всюду. Поэтому утро проходило за чашкой мерзкого растворимого кофе, но тихо и мирно, ровно потому что Городецкая только что феерично и с помпой свалила в рассвет.

Мы решили, что я пока останусь у Федьки — бережёного бог бережёт. Да и помогу ему чем-нибудь… Хотя бы вот синяки да ссадины вонючими бабушкиными мазями обрабатывать. Пока он не придёт в себя после безумного приключения у Лютичей.

Целый день я провела в ожидании звонка. Ходила как зомби, что-то делала, говорила, даже не помню что. Федька с беспокойством на меня смотрел, время от времени спрашивал, что со мной происходит, но получал неизменный ответ: «всё хорошо» в совокупности с механической улыбкой. И по его лицу было видно, что ни фига он мне не верит. А мне было всё равно — главное, глубже не копает и ладно — объяснять ему я ничего не хотела.

Почему Ян мне не звонит? Может быть, что-то случилось? Или просто злится на меня? Я так накрутила себя этими бессмысленными терзаниями, что к вечеру чувствовала себя как разбитое корыто из сказки Пушкина.

Он мне так и не позвонил. Только ближе к ночи меня осенило, что Ян не знает номера моего телефона. Да и телефона у меня нет — я его потеряла, а новый ещё не купила. Куда же ему звонить-то? Завтра же исправлю эту досадную оплошность! Воодушевившись этим, счастливая, я уснула.

Ночью мне приснился очень странный сон. Я видела дверь, ничем особенно не примечательную: старая, деревянная, потёртая, наличники украшены резьбой с какими-то символами. Один из них напоминал знак триединства, как мне показалось. Ручка у двери была массивная, кованая, в виде головы хищной птицы, а под ней виднелась прорезь замка, тоже на вид старинного. Ключ к нему должен быть довольно большим. Я подергала за ручку. Заперта.

Однако я прекрасно знала, какой ключ к ней точно подойдет. Знала, что он у меня есть, точнее, отчетливо ощущала его тяжесть в кармане. Того самого, что дал мне Джаред. Чем больше я разглядывала узоры на панелях, патину на ручке, тем больше мне хотелось к ней прикоснуться снова. Дверь будто дразнила, приглашала, звала. Не открыть, так подглядеть в замочную скважину… Рука чесалась скользнуть в карман.

Пробовать ключ, совать свой нос, куда не следует, наживать себе новые проблемы — совершенно не хотелось. И не следовало. С этими мыслями я проснулась.

Вот и всё.

Сон меня озадачил, но думала я об этом совсем недолго. Слишком много дел было запланировано на день.

Утром, вооружившись новым телефоном с восстановленной сим-картой, я радостно побежала в офис Яновой компании. Но там меня ждало разочарование: Яна нет, и сегодня не будет. Я едва не расплакалась от обиды. Сначала хотела спросить номер его телефона у Федьки, но передумала — он снова будет с новой силой надо мной стебаться. Но потом вспомнила, что сегодня должны вернуться Жанна и Фил и, пообщавшись с подругой, я отвлекусь от мрачных мыслей. И под каким-нибудь соусом выведаю у неё нужную информацию.

Я списалась с Жанной — они, действительно, сегодня прилетели. С подругой мы договорились встретиться у нас дома. Как между делом узнать бы у неё номер Яна, не посвящая её в перипетии своих запутанных отношений с ним? Я так устала от неё что-то скрывать, и было это настолько непривычно, что казалось, будто вся моя жизнь изменилась с того самого момента, как я вдохновенно врала Жанне про каратистов: друг другу мы всегда рассказывали всё. Я жутко тосковала по нашим совместным вечерам, когда можно объесться мороженым, посмеяться и поплакать или просто поболтать о всякой ерунде. Но как я вывалю на неё проблемы с Ярославом?

Жанна после перелетов и акклиматизации не очень хорошо себя чувствовала, но это не портило её настроения. Она увлеченно рассказывала о впечатлениях от отдыха, о романтических ужинах под луной и прочих счастливых моментах с Филом. Случайно она обмолвилась, что Фил и Ян с друзьями идут сегодня в «Бальтазар», с ними она не пойдет — хочет отоспаться.

Итак, решено. Я тоже пойду в клуб и, поймав Яна, поговорю с ним. Надо только приодеться и привести себя в порядок. Федьке ничего не буду говорить, а то увяжется за мной. А мне его компания только помешает.

К выбору наряда я подошла ответственно. Перелопатила кучу барахла, и пришла к выводу, что мне пора лечиться: большая часть содержимого моего шкафа лежала мёртвым грузом — зачем покупать вещи, которые не носишь? А самое главное: что всё-таки надеть?! Без Жанны мне не справиться: только она сможет мне помочь выглядеть так, как нужно. И я не выдержала.

* * *

— Ну это уже лучше, — заключила подруга, придирчиво разглядывая меня, стоящую на журнальном столике и прижимающую к груди платье и клатч.

— Блин, но у меня колготок нет! Может брюки?

— Какие к чёртовой матери колготки? Чулки! Только чулки! Там в моём шкафу возьми. А про брюки вообще забудь.

— Зачем чулки?

— А вдруг? Ты хочешь, чтобы у вас дошло до самого