Обыграть судьбу (СИ) - Леванова Марина

Но было уже поздно. Как только Печати уничтожили защиту, маги смерти разорвали связь между личами и жнецами и тут же использовали заклинание Вечности, выкрикивая вслух: «Что было мертво, прахом вернётся в землю». И как только они это произнесли, а их руки коснулись древков, зелёная дымка соединила все посохи. Маги одновременно толкнули её от себя в сторону жнецов. И всё, что было неживым, тут же прахом осыпалось на землю.

Некроманты тёмных пустошей с недоумением взирали на серую пыль, лежащую у них под ногами. Личи растерянно переглянулись между собой и попытались восстановить защиту. Они раз за разом сводили вместе свои наручи, читая заклинания, но у них ничего не выходило. Зазвучал унылый зов горна, ударили в барабаны, призывая тёмных эльфов к бою. Но они даже шага не успели сделать.

Вдоль всей стены воинство светлых земель бросилось в наступление. И первыми ударили маги и стихийники. Всё смешалось: вода, огонь, земля, воздух. Отовсюду доносились крики, стоны, вопли и… чувствовался запах смерти. Магический удар был такой силы, что ослепил и оглушил обе стороны противников, не давая какое — то время разглядеть происходящее. Но как только дым и пепел развеялись, в атаку бросились первородные. Огромные звери ранили своими клыками и безжалостно рвали глотки врага. За ними вступили в схватку вампиры. Но самым неожиданным и решающим ударом стало то, что заставы открыли свои ворота, через которые на врага потоком ринулись войска тёмных земель: Зелёные патрули, асуры, имперцы.

Тёмные эльфы сражались, как безумные. И сейчас они уже бились не за то, чтобы привести в этот мир нового бога, а чтобы просто выжить. И было понятно: если сейчас не остановить это, эльфам из пустошей грозит полное истребление как вида. Видно, об этом же подумали и драконы. Они опускались на землю и принимали свою человеческую ипостась, чтобы остановить это безумие.

— Пощады для врага! — выкрикнула Аллиана — королева — мать. За её спиной стояла часть воинства, остальные продолжали биться с костяными тварями в небе. — Будем судить всем миром и назначим им наказание.

— Пощады живым! — Таворлг — старейшина дома Адрагон, вышел вперёд и создал огненный символ прямо в воздухе, означающий, что драконы берут под защиту оставшихся в живых тёмных эльфов. — И смерть — творящим зло, — указал рукой на личей, стоящих тут же.

И как только он это произнёс, некроманты по одному, по двое стали исчезать через разовые порталы. Они трусливо бежали с поля боя в своё последнее прибежище, к алтарю своего любимого бога. Владыка защитит! Владыка спасёт!

— Ко мне, мои верные слуги! — Саброн не верил собственным глазам: драконы остановили бой возле стены и взяли в кольцо живых эльфов, которые тут же с радостью сложили перед ними своё оружие. Бой продолжался только возле разлома между первой и второй заставой. — Как же живые непостоянны, — в его голосе прозвучало презрение. — Цепляются за свои никчёмные жизни. Нужно было всех обратить в личей. — Пытливым взором обвёл своих самых верных некромантов, которые собрались возле него и ожидали приказа. — Никого не подпускайте к алтарю! — Быстро взглянул на небо: — Осталось продержаться совсем чуть — чуть. — Его голос воодушевлял. — Деритесь, дети мои! И для каждого из вас засияет вечность. Обещаю, моя месть будет страшной.

— Ним — Хард, бери трёх личей и направляйся в пустошь, откроешь портал и переместишь сюда нежить. Нужно их, — кивнул в сторону воинства, успешно пробивающегося к ним, — отвлечь от наших воинов, а то они уже на последнем издыхании. — Дер — Хавель уверенно выстраивал оборону. — И поднимите мёртвых! Что зазря добро пропадает? Пустите их в бой!

И некроманты тут же бросились выполнять приказ. Уже через мгновение на живых ринулись мертвецы.

К алтарю с трёх сторон пробивались вампиры вместе с оборотнями. Арникус и Катариус, стоя друг к другу спиной, без остановки вращали своим грозным оружием и шаг за шагом неумолимо продвигались к своей цели. Айелет формировала тонкие ледяные иглы и прицельно жалила ими врага, не подпуская ни на шаг ни к себе, ни к своему брату, да ещё успевала присматривать за королём севера. По правую руку от неё шёл незнакомый асур, который постоянно прикрывал ей спину, создавая воздушные вихри и молнии; а с левой стороны от Кассиана двигалась Алисия, бросаясь огненными шарами. Впереди всех выступали вожаки отогорских оборотней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вокруг творилось что — то невообразимое: выло, визжало, скрежетало. Замертво падали вампиры, асуры, имперцы. Живые их просто переступали и шли дальше. Где — то тоскливо завыл зверь, возвещая о потере близкого, его скорбный зов подхватили родственники, чья кровь не могла не отозваться болью на горе… ещё и ещё… От жуткого зрелища кровавой сечи кровь стыла в жилах и сжималось сердце.

Во время битвы Алиар с Давиром отделились от основного отряда и сейчас двигались вместе с кронхорскими вампирами, которые своим видом больше напоминали горных дикарей. Они даже одеты были иначе: в кожухи и меховые безрукавки, на головах и шеях необычные украшения, а вдоль пояса висели настоящие лисьи и волчьи хвосты. Худой высокий юноша со своим странным воином вызывал священный ужас у вампиров, но они были рады такому соседству: маг смерти мастерски управлялся со своим посохом, беспощадно разя врага налево и направо, а двуручный меч исполина, которого окружала зелёная дымка, останавливал нежить навсегда с первого удара. Они настолько слажено действовали вместе, будто были единым целым: если юноша поворачивался влево, то его воин брал врага справа, и наоборот.

Саброн вдруг ощутил всей сущностью едва уловимую, чем — то до боли знакомую магию. Резко обернулся и посмотрел на них.

— Знаешь, кто я? — выкрикнул Алиар, почувствовав его взгляд на себе.

— Кто ты? — Саброн напрягся, копаясь в закоулках своей памяти.

— Я тот самый Тведучи, — Алиар засмеялся, потому что увидел ужас на лице Восьмой Печати. — Да, да, именно мой предок создал твою клетку.

— Не подпускайте его к алтарю! — в панике закричал Саброн, опуская руки и теряя контроль над костяными тварями в небе; драконы тут же воспользовались этим и развеяли в пепел нежить. — Не дайте ему пройти сюда. — Его голос сорвался на визг: — Убейте его. — Он дрожащей рукой указывал на приближающегося мага смерти. — Слышите? Убейте сейчас же!

— Джи — и–им! — Выкрикнули друзья одновременно, появляясь за спиной Саброна.

— Солнышка! — позвал Кассиан. — Вернись ко мне!

Восьмая Печать замер, опустил руки и удивлённо уставился в одну точку перед собой, но тут же гневно зарычал, тряхнул головой и… снова застыл истуканом. А через мгновение все увидели: на алтаре по — прежнему клубилась чёрная дымка, внутри которой стояла Джим. Её огромные испуганные глаза были наполнены слезами. Она удивленно посмотрела на левую руку, на которой цвели цветы жизни, подняла голову и встретилась взглядом с Кассианом.

— Я не могу, — тихо прошелестел её голос. — Прости!

— Нет. Нет! — закричал Алиар, уворачиваясь от посоха лича и нанося ответный удар. Резко ушёл в сторону, пропуская Давира, который тут же нанёс удар своим мечом, и лич рассыпался в прах. — Джим, ты можешь! Борись! Он в твоём теле только с твоего позволения. — Создавалось впечатление, что девушка к чему — то прислушивается. — Джим, сойди с алтаря.

И вдруг она снова исчезла. Раздалось жуткое рычание, и перед ними предстал Восьмая Печать.

— Глупцы! Чего вы добиваетесь? — Саброн смотрел прямо в лицо крылатого демона. — Она умирает, и ты это прекрасно знаешь. Демон, — Восьмая Печать усмехнулся, — смерть уже коснулась тебя, — и он засмеялся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Джи — и–м! — Кассиан рухнул на колени, протягивая руки к алтарю. — Я хочу, чтобы ты знала: не станет тебя — не будет и меня. — Сорвал с себя куртку: цветы жизни распускались на плече и заходили на шею, оставалось всего несколько бутонов и лепестков, чтобы рисунок стал полностью завершённым. — Прости, малыш! — Он стал заваливаться вперёд. — Но у меня больше не осталось сил.

— Ка — а–асс, — Айелет бросилась к брату и подхватила его. — Приди в себя! Ты нужен ей. Посмотри на меня. — Ударила по лицу. — У нас есть силы! У нас их много. Возьми мои, — она приложила ладонь к его груди, туда, где находилось сердце, и закрыла глаза.