Каменное сердце (СИ) - "Лакфен"

***

Раздался резкий крик в палатке, заставляющий подскочить с постели и схватиться за меч стоящий у ящика. Лезвие лязгнула из ножен заблестев в свете свечи.

— Ганзел! — Лезвие остановилось в сантиметре от северянина, ели касаясь подбородка. — Ты чего? И что с твоими глазами? — Недоумевающе, рыжий наёмник вытер глаза на которых были подледеневшие слёзы, убирая меч.

— Говори. — Грубость его голоса тут же донесла до ушей великана из-за чего Бьёрн сморщился словно съел дольку или половину лимона.

— Нам подали знак со стен, скора ворота будут открыты, и мы пойдём в штурм. — Довольно проговорил северянин, поглаживая топор в ножнах.

— Господин Ганезалис! — Один из наёмников, слегка приоткрывая ткань палатки, заглянул и испуганно бросил взгляд на недовольного рыжего предводителя. — Ворота со скрипом начинают открываться, а за стенами начались раздаваться звуки битвы.

— Скажи, чтобы готовились! Я скора выйду, и возьму командования на себя. Все свободны, и ты Бьёрн тоже. — Северянин недовольно хмыкнул и вышел из палатки бросив пару слов.

— Как скажете господин Ганзалис.

***

Пронёсся хруст снежного бугра под тяжёлыми латными сапогами, медленно приближавшихся к проржавевшей решётке. Отряд переговаривался между собой осматривая по округе. Их было около десятка, а вёл их бородатый воин с выбритыми боками, державший крепко меч в кожаных перчатках. На решётке висела цепь с амбарным замком, которая от одного касания сыпалась словно песок.

— Мы на месте. — Проговорил воин, выхватив у одного тяжёлую булаву, и с размаху ударил об замок, следом отдал её. Цепь слетела в сугроб вместе с лопнувшим замком; решётка скрипнула, отворяя вход в тёмный коридор с подледеневшим полом. — Идём осторожнее, смотрите как ноги ставите.

В дали виднелся тёплый свет пламени, крепко прикреплённого к каменистой стене на чугунный канделябр факел. За углом находилась каменная лестница в местах треснутая и обрушенная, ведущая наверх. Стражи не было, что очевидно, ведь потайной вход находился вплоть к самым стенам со скалой. Подобраться к нему почти невозможно из-за большого количества часовых на стенах. План удался из-за двух умелых лучников из основного отряда, которые ловко убрали вечно жужжащих мух со стен. Добравшись до лестничного пролёта, воин заглянул на покрытые мраком ступени. Сделав несколько шагов по ней, раздался звон доспехов, и медленно приближающийся свет факела. Отряд скрылся в тени тунеля оставляя бородатого мечника с воротником из лисьих шкур у самого входа. Доспехи звучали уже в близи и как только показалась фигура, воин затащил её за стену. Человек в белом доспехе с тканью голубоватого оттенка схватился за руки, державшие его. Пытаясь вырваться, а следом понимая, что это не удастся, закричать. Бородатый подставил остриё у самого горла и лёгким движением руки, как обычно он это делал, без чувств и сожалений, словно взмахнув пером по бумаге перерезал горло. Кровь брызгуна на клинок, а стражник святого писания, кряхтя пытаясь прикрыть рану руками перебирая ногами, рухнул на обледеневший пол, покрывая его красным. На лице красовалась удовлетворяющая улыбка, а дыхания от радости чужой смерти спёрло.

— Двигаемся дальше. — Наёмники слегка сглотнули, но нечего не возразили.

Поднимаясь по извилистой лестнице, вышли в небольшую комнатку, где стоял стол пару стульев, несколько ящиков и трое сидящих в доспехах солдат. Увидев чужаков, они тут же подскочили, но не успели вынуть мечей. Одному лезвие вошёл в живот почти под самую гарду, заставляя сплюнуть кровью. Второй получил тяжёлой булавой по каске и продолжал получать удар за ударом, пока лицо не превратилась в отбивную. Третьему стражнику промеж глаз прилетела стрела, наполовину войдя в череп завалив противника.

— Кажется здесь закончили. — В плотную к холодной кладке стен находились ступени, ведущие на верх башни. Человек стоявший сверху в белом доспехе и со шлемом на затылке у которого было перо хищной птицы, увидел картину и тут же исчез. Подняв голову, воин с бородой заметил лишь часть латного сапога, растворявшегося высь по ступеням. — Чёрт! Убейте его!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хорошо Ведогор. — Бородатый воин схватил его за ворот пока трое пошли в погоню и ударил со всей силы головой по лицу. Наёмник отскочил, упав на своих, а нос был сломан и кровоточил.

— Для тебя господин. А теперь подымись и пошли к воротам. — Остальные молчали, не произнеся не слова. Знали, что за любой проступок, один из братьев может убить на месте, даже за неверно сказанное имя.

— Конечно… Господин… — Злобный взгляд был брошен в след Ведагора, но тот не обернулся, а открыл дверь, выходя в заснеженный двор крепости, где находились несколько патрульных.

— А теперь мальчики и девочки! Начнётся веселье! — Задорно расхохотался бородатый воин, подняв перед собой меч. — В атаку! Реж, жги и убивай!

***

Человек с севера стоял вдали, наблюдая за крепостными воротами. Те не как не отпускались, а со стороны стен во всю доносились звуки битвы и крики. Северянин скривил лицо в недовольной гримасе и сплюнул себе под ноги держа скрещённые руки на груди. Пурга продолжалась, перекидывая снежинки с одних белых бугров на другие. Заставляя большинство солдат, дрожать от мороза и холода. Муирец подошёл к громиле, посмотрев на его недовольное лицо, а следом на ворота.

— Ты предупредил Ганзела? — Бьёрн ещё сильней скривился и плюнул в сторону. — Значит предупредил. Давно там звуки битвы?

— Совсем недавно. Предварительно я услышал, как кричал тот липрикон. Он созывал всех святош с крепости. Безмозглый дождевой червь. — Он оскалил зубы. Позади начали раздаваться шаги, медленно приближавшиеся к ним. — А вот любезный господин Ганзалис пришёл. — Рыжий наёмник не как не среагировал, а лишь смотрел на ворота. Следом на стене, начал двигаться огонь делая восьмёрку.

— Сигнал. — Ганзел развернулся к остальным наёмникам. — А ну подняться и приготовиться! Сейчас будут опущены ворота, быть всем готовым к бою! — Поправив на себе доспехи и пояс, ждал. Раздался треск и мост начал медленно опускаться, но тут же тяжело замер. — Да что у них там происходит!?

***

У рычага с цепями стоял один из солдат, пытаясь прокрутить колесо и открыть ворота, но те встали не опускаясь. Во двор продолжали приходить всё больше рыцарей с гравировкой открытой книги и свечой по центру. Трое убитых наёмников лежали в луже собственной крови. Бородатый воин, отражал атаки убивая поочерёдно каждого нападавшего, пробивая латные доспехи, перерезая горла.

— Что так долго! — Со злобой и усталостью проговорил он, пока со лба шла струя крови.

— Ворота заклинило! — Сплюнув в сторону и оттолкнув своего оппонента, сделал несколько шагов назад. — Взрывайте цепи! Действуем по второму плану! Крепите пороховые бомбы! — Трое из оборонявшихся присоединились к воротам, начиная крепить к цепям пороховые заряды. Остальные держали оборону, не позволяя рыцарям до них добраться.

— Остановите их! Лучники! Убейте этих еретиков прежде чем они зажгут фитиль! — Прокричал один из командиров, в закрытом шлеме с пером дикой птицы на нём.

***

Раздался взрыв. Разорванные цепи, отлетели в каменные стены отламывая от них куски. С грохотом рухнул мост, недавно висевший в нескольких метрах над землёй, подымая лежащий до этого снег словно пыль, позволяя войти в крепость где во всю бушевала битва. Несколько наёмников лежала со стрелами у самых ворот, остальной отряд держался из последних сил.

— В атаку! — Выкрикнул рыжебородый. — Убейте каждого святого сукина сына. Главу крепости оставьте мне! — Толпа заликовав, с гулом рванула во внутренний двор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Давно пора. — Сплюнув, северянин достал топор и направился в крепость, муирец следом за ним. Ганзел не торопился, медленно шёл в перёд держа меч наготове. С лезвием на одной стороне и зазубренным с другой словно пила.

Солдаты святого писания увидев такую толпу, тут же приготовили оружие выставив перед собой. У некоторых дрожали глаза, многие даже попятились, но никто не сбежал. Командующий в закрытом шлеме, осмотрел солдат, поднял голос начиная отдавать команды. Он стоял впереди, готовя воинов, до тех пор, пока большая часть наёмников не оказалась в крепости.