Дикие Фейри (СИ) - Валенти Сюзанна

Огромная, разветвленная молния обрушилась с неба прямо над нами, ослепительный свет молнии прочертил путь прямо до земли.

Она врезалась в землю в нескольких метрах слева от нас, и у меня вырвался крик, когда сила удара пронзила землю и пронеслась по моему телу, как цунами.

Мои ногти впились в плоть Данте, а его мрачный смех сопровождал капли дождя, которые каскадом падали с облаков.

Мое сердце наконец вспомнило, как биться и я тоже издала дрожащий смешок, моя покалывающая кожа наслаждалась ощущением капель дождя, которые капали на нас.

— Черт, Данте, это было невероятно.

— Невероятно, — согласился он, но его взгляд был устремлен на меня, а не на грозу, и от интенсивности его глаз у меня на щеках поднялся жар.

— Нам пора возвращаться, — вздохнула я, дождь насквозь промочил нас, хотя никто из нас не сделал и шага.

— Нам пора.

— Еще немного, — добавила я, когда над нами снова загрохотал гром, уже не нуждаясь в магии Данте, чтобы привести его в действие.

Губы Данте скривились в понимающей улыбке и он откинул голову назад, чтобы дать дождю пройти по нему, наслаждаясь ощущением бури, омывающей его. И пока дождь проливался на нас, приклеивая нашу одежду к телу и заглушая весь остальной мир, я не могла не думать о том, что в сердце бури есть что-то поистине волшебное. Особенно рожденной Драконом. И я могла только надеяться, что она омоет и меня. 

29. Габриэль

Я отправился в Железный Лес перед самым закатом, желая поступить правильно по отношению к Элис. Я знал, что она мне не доверяет, да и я не давал ей повода для этого. Но если я расскажу ей, как я поступил с Гаретом…

Мое горло сжалось, а разум заволокло темным туманом.

Почему я это сделал? Почему я не мог контролировать себя в ту ночь?

Сбросив с себя путы этого воспоминания, я попытался освободиться от ошейника на шее, который навсегда привязал меня к нему. Если бы я знал, что он в беде, если бы я знал, зачем ему нужны деньги…

Отдал бы я их ему? Если бы все было по-другому, если бы он был честен. Если бы он не шантажировал меня?

Вопросы кружились в моей голове, но у меня не было ответов. Мне хотелось бы верить, что я помог бы парню, особенно теперь, когда я знал Элис. Но я не знал наверняка.

Я вздрогнул, сжимая челюсть. Я бы помог… верно?

Проблема была в том, что все, что я знал о своей природе, крутилось вокруг той ночи. Я не думал, что могу сделать такое с кем-то, но я сделал. Так как я могу знать, как бы я поступил, если бы все было по-другому? Если бы я знал, через что ему пришлось пройти.

Может быть, я был бы эгоистичным мудаком. Может быть, я бы отказался помочь ему в любом случае.

Я не могу это исправить, но я могу попытаться выяснить, кто напал на Элис в ночь вечеринки. Я могу помочь ей с расследованием, насколько это возможно. Но я боюсь, что все это приведет ее прямо ко мне.

В лесу было темно, но мягкие сумерки стелились между ветвями, освещая тропинку достаточно, чтобы видеть. Я направился вглубь между деревьями, где стояла густая тишина и даже птицы не пели.

В конце концов я наткнулся на хижину, в которую забрали Элис. Там, где собралась Черная Карта, и где я видел тело парня, который покончил с собой. Какая бы магия ни была здесь, она была темной и я чувствовал, как ее остатки покалывают мою кожу и обостряют мои чувства.

Я поднялся по деревянным ступеням на крыльцо, подошел к двери и повернул ручку. Она распахнулась внутрь с громким скрипом, от которого по моему телу пробежала дрожь.

Запах затхлости и крови витал в воздухе, когда я проник внутрь. Тут не было ничего, кроме длинного стола и изъеденных молью занавесок на окнах. Тишина давила на меня, и я чувствовал, как Зрение дергает мой разум, пытаясь куда-то меня направить. На этот раз я почти контролировал его, с нетерпением шагая навстречу видению, которое ожидало меня. Мистис был прав: когда я больше всего нуждался в Зрение, им было легче управлять. Мое желание помочь Элис было настолько сильным, что смогло преодолеть мощную магию, сдерживающую мои силы. Я подумал, не потому ли это, что она была моей Элизианской Парой.

В глубине хижины стояла фигура в капюшоне, лицо которой было скрыто тенью. Пока я пытался мысленно определить его рост и телосложение, их форма, казалось, менялась. Они стали короче, шире, потом снова выше. Я моргнул от странной магии и понял, что преступник скрыт под мощным заклинанием сокрытия.

Один за другим члены Черной Карты проходили мимо меня, приближаясь к фигуре и опускаясь перед ней на колени.

Голос, доносившийся из-под глубокого капюшона, был то женским, то мужским. Это был голос друга, родственника, незнакомца и я проклинал их за то, что они так хорошо спрятались. Но одно я знал точно — они были скрыты под мощной магией. А в этой школе было не так много фейри, способных на такое.

— Забудьте эту ночь. Забудьте лица, которые вы видели. Забудьте поступки, которые вы совершили. Забудьте юношу, который умер и силу, которую я получил от него, — от этого голоса задрожали половицы. Этот кусок дерьма использовал Темное Принуждение. Запрещенная магия, которая заставляла тех, кто ее слышал, беспрекословно выполнять их приказы. Она была невероятно мощной и требовала железной воли, но я не сомневался, что наблюдаю именно это. Фигура повторяла слова, пока члены Черной Карты выстраивались в очередь к нему, а затем, когда все было готово, выплыла обратно из кабины.

Я отошел в сторону, чтобы поискать следы тела, но их не было. Другая девушка, которую привели сюда умирать вместе с Элис и парнем, стояла в очереди, крепко удерживаемая членами Черной Карты. Так что для этого ритуала требовалась только одна жертва… добровольная. Киллблейз мог омрачить разум и питаться самыми темными мыслями. Если у погибшего парня была депрессия или он подумывал о том, чтобы покончить с собой, препарат мог зацепиться за эти эмоции и усилить их в четыре раза, заставив его действовать.

Я сошел с крыльца и видение исчезло, мир вокруг меня слегка посветлел, когда закат пробился сквозь навес.

Я мало что понял, кроме того, что Черная Карта была бесполезна. Темное принуждение нельзя отменить, так что, похоже, помощники убийцы не годились для получения информации. Единственная магия, о которой я когда-либо слышал, чтобы разрушить подобную привязку — огонь Феникса. А Орден Феникса вымер уже тысячу лет назад, так что шансов использовать его не было.

Я сбросил рубашку и засунул ее в карман джинсов, после чего расправил крылья и взмыл в небо. Я пробился сквозь ветви и вырвался в свет над деревьями, прохладный ветер пронесся надо мной, пока я летел обратно к общежитию Вега.

Приземлившись на вершине башни, я отправил Элис все, что узнал. Когда я закончил, я пересел на край здания, наблюдая, как солнце опускается за горизонт и окрашивает небо в тысячи пастельных тонов красоты.

Я сомневался, что она вообще ответит. Я не дал ей больше никаких зацепок. Я только усложнил ей задачу, давая понять, что Черной Карте нечего предложить.

Мой Атлас пикнул, и я удивленно взглянул на него, расположенный на стене рядом со мной.

Элис:

Где ты?

Я подумал, не проигнорировать ли мне ее, но в груди нарастала боль, а в голове пронеслось видение, Элис в моих объятиях. Я развалился на части, впитывая это видение. Она свернулась калачиком у меня на коленях, ее пальцы скользили по моей челюсти, а в глазах звенело серебро. Я наклонился, чтобы поцеловать ее и она поцеловала меня в ответ со стоном удовольствия.

Я моргнул, чтобы прояснить фантазию и прорычал себе под нос. Моя рука лежала на атласе и набирала сообщение для нее еще до того, как я решился на это.

Габриэль:

Крыша.

Она оказалась рядом со мной в одно мгновение, ее волосы взметнулись назад от скорости, с которой она летела. Она опустилась рядом со мной, свесив ноги через карниз и прикусив губу, как будто это ее нервировало.