Злой лев - Михаил Алексеевич Ланцов

— В чем же?

— Он пытается возродить старую Империю.

— Звучит… странно… — покачал Карл головой и вновь приложился к трубе, рассматривая войска.

Московское войско бросалось в глаза сразу. Аккуратные группы полков двигались организованно и упорядоченно. Как и их обозы. Особенно на фоне остальных, которые казались едва ли не кочующим табором цыган.

— Красиво? — спросил Антуан, поняв, куда смотрит его брат.

— Не то слово… Нашим еще так учится и учится.

— В близи еще интереснее.

— И не уговаривай. Я не хочу идти на Рим.

— Ты разве не понимаешь, что там будет решаться судьба всей Европы? И если мы не придем, то мы в этом и участвовать не станем. И наши интересы там никто представлять не будет.

— Поход на Рим — это перебор. Я Иоанна понимаю, но… не принимаю это.

— А что тут принимать? Рим пытался его убить. Несколько раз. Рим попустительствовал походам на него. Рим организовал поход на него, после того, как он по его просьбе освободил Константинополь. Ты считаешь, что это нужно понять и простить?

— Это же Рим!

— Вот именно. И такое поведение выходит за рамки.

— Я же сказал — мы не идем!

— Я тебя когда-нибудь обманывал или подводил?

— Нет. Но тут другое!

— Он, — указал Антуан в сторону проходящего войска, — задумал что-то грандиозное. Руины Венеции не дадут соврать.

— А зачем он с ней это делает? — спросил Людовико Сфорца. — Красивый город был…

— Что делает? Присылает к городу пиратов, которые убивают всех, кого встретят на островах и засыпают землю солью? — уточнил с усмешкой Антуан.

— Да. Это совершенно лишнее. Он наказ виновных. Разорил все и сжег. Зачем же город изводить? К чему? Место то хорошее.

— А ты не заметил, что каждый год об этом расходятся слухи по округе. И каждый год все вспоминают, за что Иоанн их покарал. Сурово покарал. Одна из вещей в которых он последователен и неумолим — это рабство. И он на это не жалеет ни денег, ни сил. Тем более, что сделать это нехитрое дело пиратам не сложно.

— Ладно. Мне этого не понять. Но причем тут Рим? Почему в связи с этим походом ты о Венеции вспомнил.

— Во-первых, она у нас перед глазами. А во-вторых… ты прям вот уверен, что Иоанн не засыплет Рим солью?

— Ты верное шутишь! Какой солью?! Это же Рим! — воскликнул Карл.

— А это, — указал Антуан на руины города на острове, — Венеция. Еще двадцать лет назад она казалась если не вечным городом, то несокрушимым. Ее могущество простиралось так далеко, что даже Курия ему иной раз завидовала. А что Венеция представляет собой сейчас? Ты видишь? А все почему? Потому что крепко поссорилась с одним человеком, с которым еще круче разругался Рим.

— Вижу… — хмуро произнесл Карл. — Но Рим. Рим он не посмеет.

На этот довод у Антуана начался приступ истеричного смеха. Даже Моро улыбнулся сдержано.

— Что смешного я сказал?! — крикнул раздраженный король Бургундии.

— Иоанн посмеет все, что посчитает нужным, — тактично ответил Моро. — Если бы у него был трепет перед Римом, он бы не устраивал Виленского и Краковского Сеймов. Да и говорил о том, что Рим — проклятый город.

— К Риму уже подходили с войском христианские правители, дабы воззвать к голосу разума Пап. — заметил, отсмеявшись Антуан.

— Но не разоряли.

— Его разоряли. Такое тоже бывало в истории. Думаешь, в этом есть что-то особенное? Да и… вспомни наследником какого рода он является. Скьёльдунги. Это один из древнейших родов норманн. А не Рим ли возносил молитвы, прося защитить его от ярости норманн?

— Те времена прошли!

— Что мешает их возвратить?

Карл промолчал.

Антуан же продолжил.

— Вот скажи мне, зачем Иоанн тащит с собой Патриарха Константинополя? Просто из тоски по доброму другу, что притащил ему реликвии из сокровищницы султана осман?

— И зачем?

— Я не знаю. И никто не знает. Но очевидно одно — не спроста. Иоанн что-то задумал. Что-то грандиозное. Он не разменивается на мелочевку в таких играх. Видишь — он уже сломал Священную Римскую Империю. Играючи. Словно та была хрупкой игрушкой в его руках. А потом Фридрих предложил сословиям избрать Иоанна королем Германии и принять его наследником. Ты понимаешь, что это значит?

— Так это не слухи? — переспросил Моро. — А то болтают всякое.

— Если бы… Сам Иоанн отказывается. Он даже поставил довольно жесткие условия. Их не примут. Но обсуждают. Что само по себе удивительно.

— Что же там за условия такие?

— Упразднения внутренних таможен с созданием общей имперской. Введение единого имперское налогообложение, имперских законов и армии. На последнее, как вы понимаете, никто не согласиться.

— А на остальное согласится?

— Вполне. Я кратко их изложил. Логика же, озвученная Иоанном, звучит куда как интереснее. На первый взгляд идет ущемление власти на местах. Но если его послушать и подумать, то это приведет к бурному развитию торговли и производства товаров. Что скажется очень благодатно на местных властях, которые получат куда больше денег и иных ресурсов, чем раньше. Это и вызвало бурное обсуждение в Империи. Говорят, что Имперские города прям возбудились. Но армия…

— А вы представляете, если они согласятся? — тихо произнес Карл.

— Это невозможно.

— Пусть так. Но представь. Они согласились. Ты видишь эту армию. — махнул он рукой в сторону войск Иоанна. — Как по-твоему, какую после этого Империя сможет выставлять? В десять раз больше? В двадцать?

— Боюсь даже предположить. — чуть подумав произнес Антуан. — Но их согласие будет означать, что ни Бургундии, ни Франции, ни Милана как независимых держав более не будет. Входят ли они в состав Империи или нет — не важно. Старая Империя времен Трояна будет возрождена. В расширенном и дополненном виде. Иоанн ведь и сейчас в состоянии нас разгромить, не сильно вспотев. И завоевать. А тогда… боюсь, что даже поход не потребуется. Мы сами на все согласимся. Только бы этот поход не состоялся. Он превратится совсем уж в несокрушимую стихию… как императоры древнего Рима времен расцвета Империи…

— Есть в этом что-то сакральное, — философски заметил Людовико Моро.

— Сакральное?

— Завоевание без войны и кровопролития. Не каждый так может.

— Кровь будет. — возразил Антуан. — Посмотри на османскую державу. Хороший тому пример.

— Пусть так. — кивнул Сфорца. — Она будет. Но проливает ведь ее не он и не его люди и не его приказу. Злодеи творили это зло по воле своего сердца. Иоанн их не заставлял, не провоцировал и не подталкивал к этому. Просто султан ослаб, и они, как шакалы, набросились на него.

— Но если бы Иоанн туда