Апокалипсис XX века. От войны до войны - Андрей Буровский

Генерал Н.М. Потапов (1871–1946), сослуживец Кутепова по Преображенскому полку, до революции работал военным атташе в Черногории, выполняя задачи разведывательного характера. Потапов перешел на сторону большевиков одним из первых среди генералов, еще в ноябре 1917 года. Его назначили начальником Главного управления Генштаба, в дальнейшем он снова в военной разведке. С сентября 1921-го Н. Потапов — помощник главного инспектора Всеобуча и занимается военно-преподавательской работой. 21 июля 1936-го Потапову было присвоено звание комбрига. С 1938-го в отставке, умер своей смертью в Москве.

Включение в руководство «Трестом» видных военных — великолепный ход ГПУ. В Белом движении военным доверяли намного больше, чем штатским. В эмиграции знали, что в верхах Красной Армии были командиры, сочувствовавшие Белой армии. Ходили неясные слухи о связях с эмиграцией то одного, то другого… Тухачевского, например.

Идеология «нового движения» продумана не хуже, чем состав.

Монархическое объединение Центральной России (МОЦР) оно же «Трест». Чекисты отлично придумали, на какую приманку ловить эмигрантов. Расскажи им, что в Советской России готовится попытка реставрации дореволюционной монархии образца 1913 года, — никто не поверил бы. Но Якушев ничего подобного и не говорит! В его речах — нечто очень похожее на «Царь и советы», гибрид монархизма с фашизмом… Примерно то, что писали сами же эмигранты.

Арестованный и завербованный Якушев поехал в командировку… вроде опять по делам внешней торговли.

В Риге к нему присоединились Артамонов и Петр Арапов, племянник Врангеля и к тому же ярый евразиец.

Якушева принимают в Высшем монархическом совете, и он активно ведет пропаганду объединения большевиков и монархистов на основе патриотизма. С его подачи (фактически — с подачи ГПУ) в программных документах Высшего монархического совета МС появляются лозунги «Царь и советы», «истинно русские, народные, христианские советы».

Что еще опаснее, Арапов ввел Якушева в круг ближайших сподвижников Врангеля. Великий князь Николай Николаевич три часа разговаривал с ним, лично познакомил с главой контрразведки генералом Климовичем.

Климович сомневается: как такой большой организации удается не быть раскрытой?

Якушев: Везде есть свои люди[114].

Удивительно, но если Врангель не поверил Якушеву, то ведь поверили многие! Пусть плохие конспираторы, но ведь люди далеко не глупые… Понять феномен «Треста» можно только одним способом: ГПУ запустило то, о чем и так мечтали эмигранты, о чем они постоянно говорили.

Что в России происходит «распад большевизма», что там «ищут замену Ленину», и хотят поставить во главе правительства Г. Пятакова как русского человека и «ярого антибольшевика». Что режим опирается на армию, и ориентироваться надо на антибольшевистские силы Красной Армии. Белая же армия «свое уже отслужила».

Якушев еще несколько раз приезжал в Варшаву, Берлин и Париж, встречался с видными монархистами, в том числе с Великим князем Дмитрием Павловичем. Некоторые из них уже тогда обратили внимание, что в беседах Якушев слишком уж настойчиво проводил мысль о том, что, несмотря на «взрывное» положение в России, недопустимо вмешательство в ее внутренние дела иностранцев, интервенция — недопустима. Это настораживало, но такой ярый антисемит и монархист, как Марков-2, заявлял сомневающимся: «Вы не знаете, что делается в России. Красная Армия требует монархического лозунга. Монархическое движение переходит в России в стихию злобы».

Тем более, все проверки «Трест» прошел совершенно блестяще. В Москву посланы «супруги Шульц»: Мария Захарченко (кавалер двух Георгиевских крестов) и ее муж Георгий Радкевич. Перешли эстонскую границу нелегально, но под нежным контролем чекистов. Пришли на явку к Стауницу… агенту чекистов Эдуарду Оттовичу Опперпуту. Тот показал им отличнейшие явки, и супруги донесли о силе «Треста».

Позже в Москву приезжают и Арапов, и Мукалов. Им показывают подставных «командиров РККА», которые монархисты в душе, и они уезжают в восторге.

1924 год — Якушев и Потапов опять в Париже. У Великого князя Николая Николаевича просят они 25 млн долларов: на свержение большевиков. «Дайте денег, и через полгода большевиков не будет!» Денег у самого «императора» нет, а связанные с Николаев Николаевичем промышленники отказываются и давать свои деньги, и брать взаймы у иностранцев. Интересно… А если бы агенты ЧК попросили бы более реальную сумму? Допустим, 1 миллион?

Тут надо сказать, что суммы, выделяемые зарубежными штабами на разведку и попадавшие через «Трест» в ГПУ, были настолько велики, что дали возможность существовать КРО ГПУ на хозяйственных началах, и даже выделять деньги дезинформационному бюро Разведупра: для фабрикации передаваемых за рубеж военных, экономических и политических «секретов».

В 1925 году Шульгину устроили поездку в Россию. Он нелегально перешел границу и под контролем ГПУ два месяца пробыл в России. Якушев даже уговорил Шульгина написать путевые заметки, отражающие деятельность «Треста». Шульгин даже посылает черновик своей книги из Белграда в Москву для сверки! В январе 1927-го книга Шульгина «Три города» выходит в Берлине, и на некоторое время скептики замолкают[115].

В «Трест» верят и англичане! 24 сентября 1925-го матерый британский агент Сидней Рейли нелегально перешел границу по приглашению «Шульцев». Ему устроили встречу с «Трестом», и Рейли послал за границу открытку: «Все в порядке!». Тем же вечером арестован. 29 сентября на финской границе инсценирована «гибель Рейли при переходе границы». Мы не знаем, что говорил «уже покойный» Рейли на допросах, пытали ли его и что он рассказал. Известно, что 3 ноября его расстреляли.

А вот поляки — не верят. Маршал Юзеф Пилсудский распорядился устроить проверку секретного плана мобилизации и наступления Красной Армии на Польшу… «Трест» продает сей «секретный план» за 10 тыс. долларов. «План» изучают и приходят к выводу: фальшивка. Поляки выдвигают две версии: Якушев или мошенник, или агент ГПУ, после чего бесповоротно обрывают все контакты с «Трестом».

В 1926-м в ГПУ понимают, что «Трест» сыграл свою роль, его время кончается. Под занавес ГПУ устраивает похищение генерала Монкевича и распространяет слух о том, что генерал был тайным агентом Советов.

Вот кто не идет на контакты, так это Кутепов. Он отказывается встречаться с Якушевым и Потаповым, и похоже, с самого начала сильно подозревает их в темной игре. А ведь он — главная фигура.

«Трестовцы» постоянно и настойчиво доказывали, что террор, проводимый внутри Советского Союза, лишь помешает организации антисоветских сил, в частности, группирующихся вокруг «Треста». Якушев в письмах к Кутепову прямо взывал: не мешайте нам своими разрозненными выступлениями, мы лучше знаем ситуацию, чем эмигранты.

Кутепов даже соглашается стать представителем «Треста» в Париже и ввести РОВС в правление МОЦР («Трест»). До сих пор спорят — было ли «доверие» со стороны Кутепова, или он просто играл с чекистами?

Во всяком случае, в СССР Кутепов не поехал. В 1927 году он встречается с «Трестом» на финской территории, в Териоках. На его прямые вопросы не было дано ни одного конкретного ответа. Стало ясно, что операцию надо сворачивать, что и было сделано.

О дальнейшем могут быть две версии. То ли Опперпут и дальше действовал, как человек ГПУ. То ли к тому времени Опперпут уже чувствовал, что операции конец. И чтобы избежать неизбежной «ликвидации», сыграл собственную игру.

Во всяком случае, 9 мая 1927 года в рижской эмигрантской газете «Сегодня» появилась заметка под интригующим названием «Советский Азеф». В ней сообщалось о бегстве из Москвы в Гельсингфорс некоего Стауница-Опперпута…который утверждает, что «монархическая организация» в СССР была не чем иным, как… ловушкой для монархической эмиграции, созданной ГПУ.

17 мая в той же «Сегодня» написал сам Стауниц-Оппер-пут. Он сознавался, что с 1922-го состоял секретным агентом контрразведывательного отдела (КРО) ГПУ и в качестве такового являлся одним из главных действующих лиц гэпэушной ловушки, так называемой Монархической организации Центральной России (МОЦР), кодовое название — «Трест».

Он рассказывал, что «Трест» глубоко внедрился в самые высокие политические круги русской эмиграции правого толка и в значительной степени контролирует ее действия. А через эмигрантов «Трест» установил связи с разведками и генштабами европейских стран и постоянно закидывал им дезинформацию. Он заявляет, что даже начальник польского генштаба является советским агентом. Рассказывает, каким образом удалось арестовать и расстрелять Сиднея Рейли. И наконец, Опперпут говорит о том, для чего «Трест» нужен Советам: благодаря работе его агентов на Западе русским эмигрантам не удалось совершить ни одного настоящего диверсионного акта на территории СССР.