Путь Анубиса - Бабакин Валентин

   Чуть выше подобное чудовище вцепилось двумя когтистыми лапами в гравифлюг, и тот закрутился в воздухе пытаясь сбросить с себя тяжелую ношу.

   Василий взирал на все это действо с бессильной яростью. Он желал разорвать голыми руками любого паука, гравифлюга, всех этих темных чертей, скачущих по воздуху, крылатых тварей, вывалившихся невесть откуда, он готов был уничтожить весь мир вокруг себя. Всё в нём клокотало от всепожирающей ярости и собственного бессилия. Оружия у него не было. Ракетная установка на корме уничтожена. Катер превратился в бесполезное корыто.

   Он сжал кулаки, глядя на приближающегося паука, и выплеснул ему навстречу яростный рык загнанного в ловушку зверя. Паук резко изменил траекторию полета, как будто натолкнулся на невидимое препятствие, взмыл вверх, завис на пару секунд, а затем, беспорядочно кувыркаясь, рухнул в воду в сотне метров от катера.

   - Мразь, - прошептал Василий. - Так тебе тварь.

   Он почувствовал боль в правой ладони. Глянув на руку, с удивлением обнаружил, как кулак сжимает весомый кусок стального фальшборта.

   Василий разжал ладонь. Кусок упал на палубу. Сталь была не менее пяти миллиметров толщиной. Но как можно было голой рукой разорвать ее? На куске виднелись вмятины от пальцев. Подняв его, Василий попытался согнуть сталь обеими руками. Не получилось.

   Что это? Бред? Он сходит с ума? А, может быть, ему кажется все это? Галлюцинации? А Вовка жив. Он не погиб. Это все бред или дурной сон. Надо только проснуться и все будет хорошо. Надо проснуться. Но как? А вот так!

   Он с замаха ударил себя куском фальшборта по левой руке. Острая сталь должна была рассечь плоть до кости. Но этого не произошло. Василий лишь боль почувствовал. Но раны не было. Он заметил красноватую полоску от удара. В ярости ударил еще раз. Эффект тот же.

   - Бред! - завопил он, швыряя кусок в пролетающего мимо киборга. Тот ответил выстрелом из бластера. Не попал и был срезан на лету оружием гравифлюга.

   - Почему? Почему я жив еще? Зачем я живу среди этого месива смерти? - отчаянно крикнул Василий, озираясь по сторонам, словно, в поисках ответа. - Зачем мне надо все это видеть?! Все уже потеряло смысл! Убей меня! Какой смысл в том, что я еще жив?! Зачем?!

   - Зачем? - уже тихо повторил он, без сил опускаясь на колени и поникая головой.

   - Папа! - будто далекий вскрик чайки едва слышимо пробился сквозь грохот битвы возглас.

   - Вовка? - Василий встрепенулся. Что это? Показалось?

   - Папа! - послышалось уже громче, откуда то из -за спины.

   Василий вскочил на ноги, оглянулся и увидел лодку. Она летела по бурлящей воде, приближаясь к катеру.

   - Вован, - прошептал Василий. - Живой.

   Он не верил своим глазам. Может быть это нереальность? Галлюцинация? Он боялся моргнуть, опасаясь, что лодка исчезнет с глаз, раствориться в волнах призрачным видением. Но та, уверенно преодолевая волны, продолжала свой путь. Она несла троих. Василий отчетливо видел сына, сидящего ближе к носовой части, Степана возле мотора и еще одного человека. Это был Джафар.

   - Вовка! - хрипло заорал Василий и, не дожидаясь пока лодка подплывет вплотную к катеру, прыгнул в воду и поплыл навстречу. Уже вскоре он обнимал сына.

   - Вован, - шептал Василий. - Живой. Все хорошо. Теперь у меня тебя никто не заберет. Мы вырвемся отсюда. Я обещаю тебе. Обещаю.

   - Не говори гоп, пока не перепрыгнул, - послышался голос Степана. Он успел развернуть лодку, направляя ее обратно в самое пекло битвы. Василий оглянулся.

   - А вы -то как? Как вы тут? Джафар? А ты как здесь? - начал он бессвязно сыпать вопросами.

   - Джафар меня вытащил, до того, как крейсер взорвался, - пояснил Вовка. - Он мечом там всех на своем пути положил. Жутко хлещется. Джафар сказал, что ты не хуже его мечом владеешь. Это правда?

   - Правда, правда, - отвечал Василий, не понимая, о чем его спрашивает сын. Он всё ещё не мог прийти в себя после пережитого. Невероятная радость переполняла все его существо.

   - А как нашел? Джафар, как ты сына нашел? Как Степана нашел? - снова зачастил он вопросами.

   - Некогда рассказывать, - прикрикнул на него Джафар, нахмурив брови. - Выбираться надо. Пригнитесь, а то ненароком заденет. Видите, что твориться. Мне Степан кое-что рассказал. Похоже, что вы ребята, чем-то инопланетян заинтересовали. Кто с кем бьётся здесь - не пойму. А тут еще Темная зыбь из себя монстров вытолкнула. Ну да ладно. Пока они тут меж собой разбираются, у нас есть один шанс из тысячи, чтобы выбраться отсюда.

   - А камешек где?! - перекричал грохот битвы Степан

   - Здесь! - Василий хлопнул ладонью по карману. - Плывем к Темной зыби.

   Плывем-то плывем. Но под тяжестью четверых человек лодка не набирала той прежней резвости. Она тяжело буровила волны. Степан прижимал ее вправо. Он старался пройти подальше от двух немецких кораблей и торчащих из воды обломков крейсера. Там был эпицентр битвы.

   Амон-Ра наблюдал за ходом сражения из иллюминатора своего корабля.

   - Нашел? Нет? - изредка бросал он отрывистые фразы-вопросы в адрес Бест-Ха, колдующего возле кристалловизора поискового сканера. Уже продолжительное время приборы слежения не могли обнаружить информатора. Он просто исчез, и Амон-Ра опасался, что тот уничтожен в жарком котле битвы. Тогда вся миссия утрачивала всякий смысл. Вместе с тем он не терял надежды найти его, предполагая, что защитные поля участников этого сражения со множеством энергетических выбросов наверняка, служат помехой невидимым щупальцам поисковых приборов в обнаружении столь желанной цели.

   - Что там? - нетерпеливо спросил он уже в который раз.

   - Ничего, - ответил Бест-Ха.

   Амон-Ра стиснул зубы и сжал кулаки. С высоты своего корабля он полностью обозревал картину сражения. Она все более застилалась дымной мглой.

   Корабль-киборг не мог дать оценки силам, участвующим в схватке. Одна из сторон представляла собой людей, но их силы не укладывались в рамки характеристик, заложенных в информационную базу кратонов. Сотни тварей, выброшенных Темной зыбью и грызущих всех на своем пути, не считывались приборами. Потерпевший аварию корабль пирата Дао был не в счет.

   - Нашел? - снова спросил Амон-Ра. Он начинал терять терпение, решив для себя, что если не найдет информатора, то пожжет здесь все и вся ударными установками корабля.

   - Нет, - ответил Бест-Ха.

   - Запускай уничтожитель, - приказал Амон-Ра кораблю-киборгу. - Всеобщее поражение.

   - Понял, - ответил тот. - Есть запуск на всеобщее поражение. Обратный отсчет.

   Душный тяжелый дым царапал горло и разъедал глаза. Лодка вспарывала носом пляску волн и медленно продвигалась вдоль берега. Часто рядом с ней падали обломки не то пауков, не то гравифлюгов. Шальные заряды, то и дело беспорядочно вспарывали воду. Бьющиеся стороны, казалось, не обращали на маленькую посудину внимания. Они были заняты друг другом. Несколько раз неподалеку проносились их боевые единицы. В паре десятков метров заряд с паука разорвал на куски крылатое чудовище. Брызги его густой крови окропили лицо Василия.

   В нескольких сотнях метров слева по борту дымил корабль нацистов. Катеров не было видно. Похоже - все они погибли в огне сражения.

   Василий внимательно посмотрел на Вовку. Взгляд сына был напряжен, но в нем не читалось страха. Лишь пламя битвы отражалось в его глазах.

   Маленькая лодчонка продолжала упорно пробиваться вперед, и Василий увидел ее, как бы сверху. Она показалась ему маленьким зернышком жизни посреди океана смерти, и в этом океане бурлила бешеная сила. Эта сила присутствовала здесь во всем. Волнами пауков она сталкивалась с потоками гравифлюгов, захлебывалась кровью драконов, выбрасывалась выстрелами с кораблей и металась по небу чернотой Темной зыби. В ее слепой ярости присутствовала жуткая красота. Она завораживала, приковывала взгляд и проглатывала сознание. Так может завораживать человека извержение вулкана, бурлящий водопад, или же яростный ураган.

   Раскаты битвы ушли куда-то далеко от Василия, и вместо них в его ушах зазвучала далекая музыка. Она была знакома ему, но он не мог понять, когда и где ее слышал. Одновременно с этим он почувствовал, что когда-то уже видел все происходящее здесь. Оно было когда-то. Происходило. На него нахлынуло ощущение отстраненности от всего этого действия. Он как бы созерцал на все извне, будто на пламя костра в ночи.

   Течение времени словно замедлилось. Лодка застыла на волне. Медленно, как перышко птицы, переворачиваясь в воздухе, падал гравифлюг, величественно распахивал крылья летающий ящер, а Темная зыбь лениво шевелила багровыми сполохами своего черного бархата.

   Стало тихо. Василий не шевелился, опасаясь спугнуть застывающее мгновение. Оно было беспредельно, как отражение всего мира в маленькой капле росы. Василий ощутил, что может взять эту капельку в руку и протянул ладонь.