Три одиночества. Созидающий башню: книга II - Елена Райдос

даже волны́ негодования эмпатический датчик Семёна не уловил. Это могло свидетельствовать только об одном — чего-то фальшивый Магистр не догоняет, и следовало немедленно прекратить переговоры, ввиду непредсказуемости их последствий.

— Ладно, я освобожу бессмертных, — ответ Медины застал Семёна врасплох, и тот заметался в поисках выхода. — За это я получаю право на ещё десять минут слияния сознаний, причём именно тогда, когда мне это понадобится. Если мне это понадобится, — последняя фраза прозвучала как-то тоскливо, словно пришелец пытался убедить в чём-то сам себя.

Отступать Семёну было некуда, хотя он буквально нутром чувствовал, что загнал себя в ловушку. Самым поганым в этом раскладе было то, что бессмертный не мог определить даже контуры этой ловушки, не говоря уж о том, чтобы из неё вывернуться. Впрочем, ещё не факт, что придётся заморачиваться с этой проблемой. Её актуальность стояла сейчас где-то в нижнем конце списка прочих проблем, а на первом месте находился очень нетривиальный вопрос: как воспримут бессмертные своё освобождение. От ответа на этот вопрос зависело само существование остального списка. Если Медина прав в своих прогнозах, то разбираться с ним окажется просто некому.

Для ритуала освобождения бессмертных собрали в большом зале, где Медина устраивал своё представление в честь обретения нового носителя, причём никого из остального братства внутрь не пустили. Это, разумеется, вызвало серьёзный переполох, особенно, в управляющей верхушке, но к открытому бунту орденские братки были ещё не готовы, а потому подчинились. Пока зал заполнялся приглашёнными, Семён стоял на небольшом возвышении и отстранённо смотрел поверх их голов.

— Сэм, ты же понимаешь, что для большинства этих людей кодекс бессмертных давно уже превратился в смысл их существования, — голос Медины прозвучал спокойно, даже задумчиво, хотя этот вопрос его явно волновал не по-детски. — Что они станут делать, лишившись этого смысла?

— Найдут другие смыслы, — уверенно ответил Семён, — как нашёл я. Хватит бессмертным умирать за то, чтобы какие-то мерзавцы могли беспрепятственно набивать свою утробу. Пусть каждый из них сам решает, ради чего стоит жить.

— Я знаю, что в Алате тебя ждёт семья, — Медина сделал последнюю попытку отговорить бессмертного от отчаянного шага. — Зачем ты жертвуешь своей жизнью ради тех, кто этой жертвы даже не оценит?

— Когда-нибудь оценят, — отрезал Семён. — Они мои братья, а значит, тоже моя семья. И вообще, хватит тянуть резину, заводи свою шарманку.

Медина перестал спорить, поскольку понял, что отговорить Семёна от этого самоубийственного шага у него не получится, и приступил к ритуалу освобождения, а вернее, блокировки встроенных в сознаниях бессмертных установок. Собственно, сам ритуал прошёл довольно буднично, выпендриваться перед суровыми вояками с магическими фокусами Магистр счёл неуместным, так что обошлось небольшой речью и формальным заявлением об освобождении бессмертных от их обязательств перед Орденом. Правда, в конце Медина всё-таки сподобился произнести какое-то заклинание, чем вызвал удивление в зале и возмущение Семёна.

— Не психуй, — одёрнул его подселенец, — это та же формула, только произнесённая на моём языке. Она подействует быстрее, чем слова твоего языка, собственно, практически мгновенно. Всё, дело сделано, самое время удирать.

— От бессмертных? — насмешливо поинтересовался Семён, на автомате перехватывая управление своим телом.

— Чего ты строишь из себя героя, Сэм? — Медина откровенно занервничал. — Верни мне управление телом, я всё сделаю.

— С тремя сотнями бессмертных даже Магистр не справится, — отозвался тот.

— Да не собираюсь я с ними воевать, — Медина уже откровенно злился, — просто перенесу тебя в безопасное место. Давай, Сэм, времени осталось мало.

— Ах ты жук, — Семён, казалось, даже развеселился, — так вот почему ты так легко согласился. Прикольно, я и не знал, что Магистры умеют трансгрессировать. Извини, Медина, но я, пожалуй, откажусь. Это же бессмертные, бегать от них бессмысленно. Если захотят, они меня достанут даже не луне. Будь другом, исчезни, мне нужно поговорить со своими братьями без посторонних.

Пока Семён мысленно переговаривался со своим подселенцем, толпа бессмертных уже окружила его со всех сторон, но никто пока не произнёс ни слова. Напряжённое молчание, словно густой туман, окутало ритуальный зал, глаза бессмертных в упор смотрели на мнимого Магистра, но ни один из них не отваживался заговорить. Впрочем, судя по их хмурым лицам, слов благодарности Семёну ждать не стоило.

— Нам нужна правда, Магистр, — наконец решился высокий парень со шрамом через весь лоб. — Что здесь сейчас произошло?

— Правда состоит в том, что я не Магистр, — Семён словно нырнул в ледяную воду, отрезав себе даже призрачную возможность к отступлению, — я такой же, как вы, бессмертный, только из альтернативной реальности.

— Дезертир, — презрительно процедил кто-то из задних рядов.

— Нет, меня освободили от клятвы так же, как только что я освободил вас, — спокойно пояснил Семён.

— Мы об этом не просили, — голос раздался из-за спины Семёна, так что ему пришлось обернуться, чтобы ответить.

— Знаю, это было моё решение, — твёрдо произнёс он. — Ваши установки подчинения больше не активны, и вы можете сами решать, кому служить.

— Думаешь, если ты предал Орден, то все мы тоже станем предателями при первой возможности? — это сказал тот же парень, что назвал его дезертиром.

— Никто не заставляет вас уходить со службы Ордену, — Семён поднял руку, так как предыдущая реплика вызвала довольно громкий ропот в рядах бессмертных, — только теперь вы больше не сможете закрывать глаза на нравственную сторону выполняемых вами заданий. Вам придётся брать ответственность за них на себя, поскольку у вас появилась возможность отказаться от того, что вы сочтёте неприемлемым.

— Невыполнение приказа и есть предательство Ордена, — не унимался парень из задних рядов.

— Выполнение заведомо безнравственного приказа — это предательство себя, — отпарировал Семён. — Вам придётся разобраться в том, чем действительно занимается здесь Орден, и боюсь, что очень многим правда придётся не по вкусу.

— Мы не собираемся копаться в политических разборках, — процедил сквозь зубы стоящий прямо напротив Семёна боевик.

— Говори за себя, — одёрнул его парень со шрамом.

Поднялся общий галдёж, некоторое время бессмертные перебрасывались довольно резкими репликами, постепенно переходящими в откровенные оскорбления. Наконец Семёну надоело слушать эту перебранку, и он снова поднял руку, устанавливая тишину в зале.

— Ритуал, через который вы все прошли, можно обратить, — спокойно объявил он. — Те из вас, кто не желает или не может нести бремя ответственности за свою жизнь, смогут прийти к Магистру и попросить снова активировать заблокированные установки. Это несложно, только кодовую фразу нужно будет произнести перед настоящим Магистром, а не передо мной.

— А куда делся Магистр? — поинтересовался один из бессмертных.

— Я его прогнал из своего тела, — Семён насмешливо ухмыльнулся, — но после моей смерти он сможет завести себе нового