Сяо Тай, специалист по переговорам (СИ) - Виталий Абанов

Потому ей интересно, состоится ли этот разговор, так нужный и ей и самому Главе. Ей для того, чтобы понять, как именно он относится к ней и на каком этапе его великий план с троянским конем. Если все без изменений, то Глава будет испытывать небольшую вину и готов будет пойти ей на уступки… а ей нужна уступка. Благодаря короткому разговору с скрытником Лу Цзижэнем, она кое-что знает о местной системе правил и норм, которыми руководствуются кланы, высокие дома, секты, и прочие объединения. Всем нужны правила, всем нужны договоры, иначе невозможно сотрудничество.

— Где-то года три назад в город приезжала знаменитая Гу Тин, Волшебная Певчая Птичка. — говорит госпожа Мэй: — эх, если бы удалось уговорить ее приехать снова и спеть для нас. Надо было тогда с ней контракт заключить. У нее с собой целый оркестр был и ансамбль. Тогда все было по-другому, между уездами можно было безопасно передвигаться. Говорят, что она вместе со своими людьми в лапы разбойникам попалась, никто не знает, что с ними. Надо было ее выкупить, и ее и всех ее людей… Эх.

— Выкупить? Эта Гу Тин — служанка? — спрашивает Сяо Тай. У местных долговые рабы или наемные работники — одинаково назывались слугами. Для приличия. Однако на самом деле существовали рабы или рабыни за долги — так называемые «бэй», рабы — военнопленные, так называемые «злые рабы» или «сюн-ну», и отличие в статусе между наемным работником и рабом были довольно сильны. Подумать, что известная певица была рабыней — было довольно странно. Хотя с другой стороны, все работницы местных публичных домов были именно долговыми рабынями, работали до тех пор, пока не выплатят долги.

— Она из «бэй-сы». Ее папаша задолжал крупную сумму одному землевладельцу из южных Сунов, вот и отрабатывает. К сожалению, Глава не в самых лучших отношениях с южными Сунами и если бы он показал интерес к выкупу контракта, то цена этого контракта взлетела бы до небес. — вздыхает госпожа Мэй.

— Надо было купить через посредников. — говорит Сяо Тай: — или еще — сперва сделать предложение, а потом отказаться от него. И сделать еще одно, но уже через другого человека. Тогда можно было бы здорово сбавить цену.

— Задним числом все умные. — отмахивается госпожа Мэй: — а тогда не сообразили. Жалко эту Гу Тин, да и людей их тоже. Говорят горные разбойники людей едят, когда им мяса не хватает. У этих варваров хватит невежества чтобы съесть певчую птицу вместо курицы! Белых цветков лепестки, девичьей невинности цвет!

— Уважаемая госпожа Мэй! — робкий стук в дверь. Наверное, еще вина принесли, или сладостей, думает Сяо Тай. Дверь открывается и на пороге стоит ее личная служанка Минмин в сине-белом одеянии. Она торопливо кланяется.

— Прошу меня простить, досточтимая госпожа Мэй! Юная госпожа Тай! Глава просит юную госпожу провести чаепитие с ним в павильоне Восточного Ветра!

— А? — поднимает голову госпожа Мэй: — что? Глава хочет провести чаепитие? Я сейчас…

— Досточтимая госпожа Мэй! Глава особо велел указать, что он желает провести чаепитие наедине с юной госпожой Тай! Простите эту ничтожную служанку! — сгибается едва ли не пополам Минмин. Госпожа Мэй некоторое время смотрит на согнувшуюся девушку. Моргает. Господин Баошу хочет провести чаепитие с его приемной дочерью? Само по себе это не такое уж и событие, однако наедине? Без его первой и единственной жены? Вот это уже странно. Тем не менее госпожа Мэй не первый год уже первая и единственная жена Главы и потому сдерживает зарождающийся где-то в глубине души протест. И любопытство тоже.

Сяо Тай встает, прощается с госпожой Мэй, первой и единственной супругой Главы, прощается как положено, выражая вежество и испрашивая прощения за вынужденную отлучку, кланяясь и не поворачиваясь спиной, пятясь к двери, тихонько семеня босыми ногами к выходу.

— Погоди. — говорит вдруг госпожа Мэй и эта Сяо Тай — останавливается. Бросает взгляд на госпожу. Госпожа же делает нетерпеливый жест и Минмин, пришедшая позвать ее на чайную церемонию к господину Баошу — кланяется и исчезает за дверью, оставляя их наедине.

— Я знаю, что ты очень сильная девочка. — говорит госпожа Мэй и замолкает. Просовывает правую руку в рукав и вынимает оттуда маленький белый цилиндр. Как будто фарфоровая палочка с полмизинца. Она берет этот цилиндр двумя пальцами и некоторое время смотрит на него, держа его так, словно бы может увидеть содержимое насквозь, на просвет.

— Когда в свое время меня выдавали замуж за господина Баошу, я очень сильно переживала. — говорит она, разглядывая этот странный предмет: — и тогда моя матушка дала мне с собой вот это. Чтобы у меня всегда был выбор. Она сказала мне, что у порядочной девушки всегда должен быть выбор — смириться с происходящим, или… вот.

— Что это такое, досточтимая госпожа Мэй? — задает вопрос Сяо Тай, хотя уже знает, что это такое. Маленький белый фарфоровый сосуд с половину мизинца с притертой пробкой. Через проушину — продет шнурок, чтобы носить на шее, чтобы всегда был с собой. В таких вот штуковинах никто не станет носить чай или вино, уж больно он мал… значит все-таки яд.

— Ты знаешь, что это такое. — откликается госпожа Мэй, встает и вкладывает маленький фарфоровый сосуд на шнурке в ее ладони: — я не знала твоей матери, но уверена, что она хотела бы чтобы у тебя всегда был выбор. Про семью Фениксов всякие слухи ходят… бери. Если не пригодится — передашь потом своей дочери… которой, надеюсь, тоже не пригодится.

— Спасибо, матушка Мэй. — кланяется Сяо Тай, поневоле тронутая этим жестом. За все это время госпожа Мэй ни словом, ни жестом не выдала своего отношения к этой помолвке, это дело Главы семьи, не ее юрисдикция, не ее сфера ответственности. Она никогда не упоминала сомнительную репутацию юного наследника клана Лазурных Фениксов, не подавала виду что знает хоть что-то об этом. Но сейчас она просто вложила в ее ладони фарфоровую капсулу с ядом, тем самым выразив свое истинное отношение. Госпожа Мэй не была в силах предотвратить помолвку или спасти ее от наследника Фениксов, но она могла дать ей выбор. Потому в этот раз Сяо Тай решилась назвать ее не обычным «досточтимая госпожа Мэй»…

Госпожа Мэй вдруг прижала ее к своей груди, ненадолго, всего на пару секунд, потом — несильно подтолкнула ее