Бродяга - Владимир Яцкевич

Он увидел ее лицо, молящие глаза, она пытается ему что-то сказать. Нет, он знает, что хочет сказать мама, и пока ее слова пытаются преодолеть бездну, разделяющую их, Радж взмахнул ножом, целя в каменное сердце.

На стене, за спиной Раджа висел застекленный портрет Риты. Рукоятка ножа попала в стекло, со звоном треснувшее от удара.

Радж обернулся. Змеящиеся трещины изуродовали портрет, но глаза Риты по-прежнему смотрели тепло и нежно, в них было столько любви и доброты, что Радж на мгновение остановился.

Рагунат не упустил такой возможности, подскочил сбоку и, схватив юношу, заломил ему руку.

– Ну вот и все, – торжествующе произнес судья, – ты трус, а чтобы убить, нужна смелость.

– Благодарите свою звезду, – простонал Радж, – это случайность, что я не убил вас.

Судья отобрал нож и взмахнул им над головой юноши:

– Я бы мог всадить этот нож в твою глотку, и меня оправдает любой суд. Все признают, что я защищал свою жизнь от сбежавшего из тюрьмы преступника.

Рагунат подумал, а не воспользоваться ли такой возможностью, чтобы раз и навсегда избавиться от соперника? Ведь рано или поздно он все равно выйдет из-за решетки и все начнется снова, но он забыл о свидетеле, который с ужасом смотрел на происходящее.

– Остановитесь! – крикнула Рита. Она бросилась к судье, пытаясь перехватить его руку. – Вы с ума сошли!

– Да, пожалуй, – в раздумье произнес судья. Он бросил Раджа на пол. – Он не достоин этого. Такому, как он, бродяге нужна только веревка.

Рагунат сложил нож и отбросил в сторону. Рита подбежала к возлюбленному.

– Радж!

Она прильнула к нему, гладила его по растрепанным волосам. Ничто на свете не могло убедить ее, что Радж преступник, даже происшедшая на ее глазах сцена, когда он пытался убить опекуна, не поколебала любви Риты. Несмотря ни на что, она верила в Раджа.

– Милый Радж! Зачем ты это сделал?

Юноша устало поднялся, опираясь о девушку.

– Он преступник, он не лучше любого убийцы, только его оружие не нож, а его закон, его принципы, которыми он убивает людей.

– Ты бродяга и вор, я не желаю с тобой разговаривать. Ты будешь говорить с палачом, вот достойный тебя собеседник!

При этих словах Рита задрожала, слезы навернулись ей на глаза:

– Как вы можете так говорить, вы же судья, каким законом вы руководствуетесь, приговаривая к смерти человека, вина которого даже не доказана?

– Ты попала под дурное влияние, Рита, – раздраженно сказал судья.

Он взял сигарету, щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся, ощутив боль в сердце. Рагунат не в силах был смотреть на влюбленную пару, он отвернулся и позвонил в колокольчик, вызывая слугу.

Через несколько секунд после сигнала прибежал испуганный Басант. Он очень удивился, увидев неизвестно откуда взявшегося Раджа.

– Вызови полицию, – приказал Рагунат, – в наш дом забрался убийца.

Оставшись один, Рагунат долго ходил по комнате, куря сигарету за сигаретой. Он уже не думал о наставлениях врача, убеждавшего его бросить курить, иначе жизнь недолго продлится.

Но вот он остановился у портрета на стене, разбитого ножом Раджа. Паутина трещин закрывала лицо Риты, она словно спряталась за ними, отдаляясь от судьи.

Рагунат понимал, что в его жизни произошли необратимые изменения, ничего уже не будет, как прежде. Рита потеряна для него, вор и бродяга прокрался в их дом и среди бела дня украл самое дорогое, при этом еще пытался убить его самого. Как ни странно, но этим поступком юноша вырвался из рук этого судьи – теперь он не мог вести заседания по делу обвиняемого Раджа.

«Я все равно не отдам тебе Риту, – думал Рагунат, – пусть даже мне придется пойти по твоему пути и стать убийцей и вором. Зачем мне все – карьера, деньги, репутация, эти мелочи не стоят главного – любви Риты!»

Он мысленно спорил с Раджем, разговаривал с Ритой, умолял ее вернуться. Так Рагунат провел всю ночь.

Глава сорок шестая

Раджа отвели обратно в тюрьму. Рагунат стал свидетелем по делу, и вместо него процесс повел его первый помощник.

Покушение на убийство – это серьезное преступление, ведь зарезать пытались не какого-нибудь обывателя, а уважаемого человека, преуспевающего судью. По городу поползли слухи и сплетни, в день суда в зале не было ни одного свободного места. Интерес публики подогревался еще и тем, что адвокатом обвиняемого выступила воспитанница Рагуната.

Круг замкнулся. Рагунат стоял на возвышении перед судьей, Рита заканчивала свою речь. Она рассказала все, что знала, Рагунат был потрясен услышанным.

– Теперь вы знаете всю жизнь обвиняемого Раджа, теперь вы знаете, почему он встал на путь преступлений.

Господин судья, преступник не он, а его отец, это он выгнал беременную жену из дома, он бросил на произвол судьбы своего сына. Сын его рос в трущобах, с детства он вынужден был жить среди воров и бандитов, мог ли он стать честным человеком?

Господин судья, господа присяжные, я считаю, что судить надо не Раджа, а того, кто во всем виноват, – его отца!

В зале зашумели. Никто не ожидал такого поворота событий, процесс становился настоящей сенсацией.

Присутствующий здесь корреспондент вечерней газеты, ведущий отдел уголовной хроники, очень оживился и принялся бойко строчить в блокноте.

– Господин судья, – возмущенно сказал Рагунат, – позвольте мне ответить.

Важный, седоусый судья кивнул головой.

– Я полагаю, что уважаемый адвокат руководствуется личными чувствами, рассказанная история мало похожа на действительность, – Рагунат усмехнулся. – Она утверждает, будто я отец прирожденного преступника. Я хочу спросить, как она докажет это?

– В мире не существует доказательств, если вы сами не захотите признать это. – Рита указала на сидящего за решеткой Раджа: – Вот ваш сын, взгляните на него, эти доказательства должны быть у нас в сердце! Это же ваши черты! Прислушайтесь к его голосу, это же ваш голос! Неужели ваше сердце и теперь не признает сына?

Рагунат посмотрел на Раджа; действительно, определенное сходство имеется, но тут на помощь ему пришел судья:

– Уважаемый адвокат, закон не может считаться с сердцем! Закон считается только с фактами.

– Господин судья, сердце тоже не считается с законом, – Рита опустила голову. – Мне нечего больше добавить.

Судья перелистал бумаги. Процесс явно затягивается – и не в пользу его коллеги Рагуната. Что ж, пришло время для последнего слова подсудимого:

– Обвиняемый Радж, если вы хотите сказать что-нибудь, говорите.

В зале все притихли. Корреспондент уголовной хроники исписал уже несколько страниц, лихорадочно чиркая пером. Скрип пера был единственным звуком, нарушавшим тишину.