Тридцать один. Огневик - Роман Борисович Смеклоф

Корабль подошёл к третьему причалу. Чича спустился с мостика и засуетился, бегая вдоль борта. Скидывал канаты, орал на портовых работников. Ругался с Капитоном из-за трапа, а потом неожиданно подошел и обнял меня.

– Желаю удачи!

– Спасибо, – сконфуженно ответил я.

– Буду ждать столько, сколько понадобится, – заверил боцман.

– Хорошо, – согласился я, спускаясь по трапу.

– Помните, договариваться буду я, а вы молчите, – забормотал архивариус.

Я кивнул.

Мы отошли подальше от воды, чтобы не толкаться среди грузчиков и моряков. Я старался не оглядываться. После слов сказанных Чичей и Капитоном, стало не по себе. Я словно уходил на войну без большой надежды на возвращение.

Чем ближе мы подходили к портовым воротам, тем сильнее я волновался. А когда ещё издалека услышал знакомые голоса, едва сдержал дрожь.

– Глянь, какой гоблин!

– Зеленый, як та лягушка!

– Что вам надо в Черногорске, господин гоблин!

– Мы уж и не чаяли, что вы посетите наш замечательный город.

Я невольно сбавил ход, просипев:

– Те самые.

– Ну что вы, юноша, – заволновался Мровкуб.

– Они могут меня вспомнить, – прошептал я в ответ.

– Ни в жизнь, – ответил архивариус. – Грим великолепный, вас бы даже родичи не узнали.

– Посмелее, – еле слышно пробормотал Оливье у самого уха.

Я напрягся, но всё же пошёл дальше, едва сдерживая дрожь. Огромная раковина с закостеневшими скрученными отростками, разинула пасть входа. У ворот хмуро толпилась длинная очередь. Дюжие стражники быстро пропускали магов и дотошно, с издёвками, обыскивали остальных.

– Не останавливайтесь! – прошипел архивариус, когда я попытался занять очередь. – Чародеи со всеми не стоят.

Он бодро зашагал к свисающим с потолка водорослям, и мне пришлось тащиться за ним.

– Смотри-ка, погорельцы! – заголосил стражник.

– Что случилось, господа хорошие? – подхватил другой.

– Неудачливый экпримент, – коверкая слова на вишнустанский манер, пробасил Мровкуб и, щёлкнув пальцами, зажёг на ладони огонек. – Продемонстрироривать могу вам!

– Простите, господин чародей, не признали! – согнул шею стражник, и другой склонился вместе с ним.

– Из Вишнустана мы, я и мой ученик приехали. Хотим смотреть столицу мира! – объяснил архивариус. – Вещиц запретных законами не имеем.

– Видим, видим.

– Идём мы? – уточнил Мровкуб, морща лоб.

– А на шее оберег? – уточнил первый стражник.

– Волшебная вещь эта, – согласился архивариус, – чары разгонять разные может она.

Мы уже двинулись в створки раковины под длинные хвосты прозрачных медуз, и сторожевые заклятья принюхивались, отвратительно пища.

– Золотая вся, с камнями, – пробормотал второй, – налог надо заплатить!

– Сколько? – не выдержал я.

– Три империка, – немедленно ответил первый стражник, не сводя глаз с артефакта.

– Сколько? – грозно переспросил Мровкуб.

– Тяжелый, наверное, – не решаясь дотронуться до символа свободы, протянул второй. – За ввоз драгоценных артефактов взимается дополнительный налог по весу.

Архивариус собирался спорить, но я молча достал и пересыпал в протянутую руку три монеты.

– А макака из редких? Не больная? Все экзотические звери тоже облагаются налогом, – приняв золото, добавил первый стражник.

– По весу? – разозлился Мровкуб.

– Не, за голову!

Вздохнув, я добавил еще один империк, и нам наконец-то освободили проход.

– Добро пожаловать в Черногорск!

Медузы заволновались, и я вжал голову в плечи.

Первый стражник протянул руку, чтобы погладить обезьянку, но Оливье клацнул зубами и зарычал.

– Дикая какая! Точно не больная, может, проверить надо?

– Здоровая, – оборвал его архивариус. – Сторожевая. Чужих не любит!

– Ух ты, сторожевая! – воскликнул второй, но первый уже переключился на очередь. – Чего ропщем? Кому что не нравится? Тебе, гоблин, рожа зеленая, давай, выворачивай карманы.

Мы прошли через раковину и выбрались на магическую брусчатку. Мровкуб щелкнул пальцами.

– Ничего сложного, как говорил один древний разбойник: «Без маскировки только маскарад грабить», – предупредил он. – Показывайте направление, я в Черногорске могу заблудиться.

Волшебные камни понесли нас. Я едва успевал махать рукой туда, куда надо было повернуть. Дорога скрипела, изгибаясь и толкая в ноги.

– Вот видите, я же говорил, что всё получится, а вы мне не доверяли, – между делом сказал архивариус.

Обезьянка наморщила мордочку и проскрежетала сквозь зубы забористое морское ругательство. Я разобрал только, что тех, кто много хвалится, уже доедают на дне морском рогатые крабы.

Черногорск ничуточки не изменился. Проскочив нарядную набережную, мы оставили по правую руку богатые районы и въехали в мастеровые кварталы. До Площади кузнецов оставалось совсем немного и я скомандовал:

– Налево!

Но Мровкуб замешкался и проскочил поворот.

– Осторожнее, – предупредил я, – а то завезёте нас в трущобы.

– Ничего, ничего на следующей улице выровняемся, – пообещал архивариус.

Голем заворочался, пытаясь выкарабкаться из кармана, и я наклонился, чтобы помочь ему.

– Куда ты прёшь! – завопил хранитель.

Мы едва обогнули длинную повозку с высокими глиняными горшками и пропустили ещё один проулок.

– Придётся разворачиваться, – недовольно сообщил я.

Мровкуб кивнул и щёлкнул пальцами. Нас еще сильнее потащило вперед, а потом и вовсе подбросило над брусчаткой и вышвырнуло в грязную подворотню. Я упал, ударившись коленом о вывалившийся из стены дома камень. Попытался встать и вляпался в грязную жижу из нечистот. Выругавшись, я всё же поднялся.

– Что за криворукое отродье! – заревел Оливье и осёкся.

Я повернулся, чтобы выбраться обратно на улицу, но застыл, так и не сделав шаг.

– Сильная магическая активность! – как всегда опоздав, завопил Евлампий.

Рукава мантии неожиданно удлинились и опутали моё тело. Штанины срослись между собой, сдавив ноги, а лёгкие сандалии вообще пустили корни, намертво приковав меня к заваленной мусором подворотне.

Архивариус стоял прямо передо мной, перегородив узкий проход между домами. Его тёмное, покрытое гримом лицо потеряло последнее сходство с человеческим, глаза затуманились и только рот кривился, вздрагивая губами.

– Ты…

– Будете кричать, рот заштопаю, – предупредил он.

– Вы с ума сошли! – воскликнул голем.

– Молчи, слуга, ты и так слишком много болтаешь! – приказал Мровкуб.

– Что теперь? – спросил хранитель.

Губы архивариуса растянулись в тонкую линию, но улыбку она напоминала мало.

– Выполню приказ. Переверну символ свободы, дотронусь им до ошейника, и он раскроется. Цепь и артефакт я заберу с собой. Выйду на улицу, и громко крикну: «Поглотитель!». Поднимется суматоха и я, ни кем не замеченный, скроюсь. Всё остальное сделает стража, – он чуть склонил голову, не отрываясь от меня и перебирая пальцами. – По поводу вас, юноша, никаких указаний не было. Хоть я и думаю, что вы тот самый первый, и ещё понадобитесь великому стратегу. Только он не велел брать вас с собой, а с ним лучше не спорить. Себе дороже. А если что-то измениться, я всегда буду знать, где вас искать! В Черногорске очень надёжная темница.

– Но вы же спасли мне жизнь? – попытался вразумить я, морщась от назойливого шума, Евлампий уже начал превращаться в боеголема.

– Я бы сделал что угодно, чтобы