Эмигранты - Андрей Величко

Элли в ответ затрещала, что его радость ничто перед ее восторгом при виде владыки огромной империи, который…

И далее она продолжала в том же духе еще минут пять. Причем не на английском: в плавании мы с ней занимались не только постельными развлечениями, но и австралийским языком, успехи в котором она сейчас и демонстрировала. Наконец она закончила, и я, отозвав Илью чуть в сторонку, смог задать не дающий мне покоя последние десять минут вопрос:

— У тебя что, в твоем рыдване стоит турбина?

— Ну вот еще, обычный уаттовский паровик, я отрабатывал конструкцию для привода станков. Ну а потом, чтобы добро не пропадало, соорудил вот такой экипаж для парадных выездов. Свист же записан на флешку и через усилитель воспроизводится динамиком с одной из твоих автомобильных сигнализаций. А чего это никто, кроме тебя, не покидает кораблей, им что, нужно специальное приглашение на разгрузку?

— Разумеется, — фыркнул я, — они же, чай, не в какую-нибудь глухомань прибыли, а в столицу Новой Австралии, чуть ли не под окна императорской резиденции. Так что нужно твое разрешение. Даешь? Ну вот и ладушки.

Я махнул рукой, рулевой моей лодки достал ракетницу и выпустил две зеленые ракеты. Почти сразу после этого на кораблях началась суета. Я вообще-то собирался командовать разгрузкой и размещением прибывших, но Илья меня удержал:

— Под это дело уже выделены пятнадцать человек — будущая администрация новых поселений, вот пусть они и работают, а мы посмотрим, как получится. Если совсем плохо, то вмешаемся, а если не совсем, то пусть учатся на своих ошибках. Поэтому ты скажи своим дипломатам, что я приму их завтра, потом сходи посмотри свой новый дом и устрой там привезенную жену. Кстати, они в той Англии что, все такие? Тогда и мне как-нибудь не помешает туда съездить.

— Нет, они там не такие, а в основном бледные мымры с лошадиными мордами. И не фиг тебе делать в той глухомани — ты же великий император. Понадобится еще жена, в дополнение к имеющимся, давай техническое задание — в следующий раз и тебе привезу. Ужинать к себе приглашаешь? А то уж больно любопытно узнать, что и как тут у вас происходило. По радиограммам оно как-то не так воспринималось, да и дворец охота посмотреть изнутри.

И вот вечером, оставив Элли обживать выделенные ей комнаты в новом доме, я отправился в императорскую резиденцию.

Просторный холл был увешан картинами на тему австралийской жизни. По одной стене висели портреты наших великих исторических деятелей, то есть Сталина, Брежнева, Андропова, в компанию к которым непонятно как попали Елизавета II, Победоносцев и Остап Бендер в исполнении Арчила Гомиашвили. Всю вторую занимали раскрашенные и увеличенные фотографии дирижаблей. На торцевой стене по сторонам широкой двустворчатой двери я с удивлением увидел капитана Врунгеля и барона Мюнхаузена. Судя по всему, это были наши великие путешественники. Если так, то когда-то тут примостится и мой портрет, подумал я, проходя в распахнутые двери и поднимаясь на второй этаж. Тут вообще-то была императорская приемная, но в данный момент она пустовала. Илья ждал меня на третьем, в своих личных покоях.

— Ну и как тебе у меня? — поинтересовался он.

— Ничего, но как-то больно уж все неуютно.

— Я же здесь живу всего четвертый день. И не стану этого скрывать от Свифта с Темплом — мол, подгадал свой приезд под прибытие посольства от ведущей европейской державы.

— Она вроде пока не так чтобы очень ведущая, — уточнил я.

— Тогда тем более им будет приятно слышать подобное. Со временем, конечно, обживусь. Кстати, как по-твоему, каких картин не хватает? А то на стенах осталось еще много пустого места.

— Ну, во-первых, парадного портрета твоего венценосного отца.

— Он же умер, когда мне было пять лет, от него осталась только одна мутная карточка!

— Так ведь венценосного, а не физического! А этот, согласно нашей истории, освободил трон всего пять лет назад. Думаю, сойдет Александр Третий — тоже представительный был мужчина, хотя, конечно, до твоих кондиций он все же не дотягивал. Ну и женских портретов надо побольше. Помнишь, одно время была такая, в итальянском парламенте… как же ее, потаскуху, звали…

— Чиполлина?

— Чичолина! — вспомнил я. — У меня в ноуте есть несколько довольно интересных снимков. И Лару Крофт с игры «Расхитительница гробниц», я привозил диск. И дадут мне когда-нибудь пожрать, интересно? Надеюсь, у тебя в меню не рыба, а то меня от нее уже воротит.

— Свиные отбивные с гречкой, — успокоил меня император.

Некоторое время я вкушал дары щедрой австралийской земли, а потом, отодвинув пустые пластиковые миски, осведомился:

— Но как же тебе удалось тут столько всего понастроить за год с небольшим?

Действительно, в Ильинске было уже три с половиной улицы деревянных домов, а вокруг центральной площади, кроме императорского дворца, располагались ничуть не уступающая ему по размерам церковь и три двухэтажных кирпичных строения. Мой дом, напротив него еще один почти такой же, но немного недостроенный, а чуть в стороне стояло строение раза в полтора побольше. Кроме того, на западной окраине Ильинска имелась тюрьма, пока совмещенная с полицейским участком.

Причем церковь была существенно крупнее, чем предполагалось по проекту. Правильно, конечно: ведь это главный храм колониальных земель, названный в честь самого почитаемого австралийского святого апостола Фомы, который, как известно, в конце жизни добрался до южного материка и основал там Австралийскую христианскую церковь. У нас он был известен как святой Фомен, и церковь, естественно, именовалась Фоменковским собором.

— Твой Гонсало не только навербовал в Маниле, но и доставил сюда полторы сотни рабочих, в основном строительных специальностей, — пояснил Илья, — поэтому строительство резко ускорилось. В готовой двухэтажке располагаются министерства животноводства и обороны, а недостроенная — английское посольство. Специально не торопились, чтобы ты мог спокойно и без суеты оснастить его всей необходимой электроникой.

— Это мы запросто, опыт есть, — кивнул я. — А как тут вообще живут переселенцы, волнений или бунтов не было?

— Типун тебе на язык. Правда, одного испанца пришлось расстрелять за разжигание религиозной розни, а четверо за это же отбывают двухлетний срок на химии — нитроглицерин производят. Уже четвертый месяц трудятся и до сих пор не взорвались, прямо фантастика какая-то. Из первой партии человек пятнадцать женились на мориори и стоят в очереди на подданство. Кабатчик вообще в дополнение к своей привезенной жене взял еще двух; ему я подданство уже дал, но неофициально, чтобы это не помешало основной деятельности. Стучит, подлец, со всем старанием и так, что любо-дорого слушать! Пора, пожалуй, и об орденах задуматься.