Тихий Дозор - Алексей Кунин

– Вперед! – Ройс, окинув взглядом заваленный трупами зал, указал на открытую арку, от которой вниз сбегали ступени лестницы.

Все пятеро пронеслись по лестнице, уходившей поворотами вниз, на глубину не менее десяти ярдов. Ступени вывели их на небольшую неохраняемую плошдку, на которую выходила еще одна дубовая дверь.

– Огаст, держать лестницу, – рявкнул Ройс. – Койт! – С ладони мага сорвался еще один шарик и, набирая скорость и объем, понесся к двери, вынеся её с такой же легкостью, как и предыдущую.

Ройс, Вендел и Форган, оставив Огаста у лестницы, ворвались в зал, но здесь, как сразу понял Ройс, так легко, как наверху, не будет. Колокольный звон поднял тревогу, так что находящиеся в зале стражники были наготове. И их было значительно больше, чем в кордегардии: по прикидкам Феликса, не менее трех десятков. Вдобавок к этому, даже не имеющий никаких магических талантов Ройс ощутил, каким напряжением дрожит воздух, сгустившийся, будто перед грозой.

– Беата! Стефан! Кершо, – возгласы раздались практически одновременно. Каменный пол оружейного зала шел к дальней стене, постепенно поднимаясь, поэтому перегородившие проход стражники не помешали ворвавшимся увидеть, что происходит за их спинами. Трое воинов, а также державшийся позади них Койт увидели у дальней стены короля, смуглую принцессу и Могадо.

Сначала Феликс решил, что у стены, лицом к ним, стоит сам король, однако уже через мгновение понял свою ошибку. На них смотрело отражение. Сам Стефан стоял перед тем самым зеркалом, о котором Ройс так часто слышал в последние дни. По описаниям Беаты он знал, что зеркало было небольших размеров, примерно двух футов в длину и фут в ширину. Однако сейчас высота его составляла больше шести футов и в нем целиком отражалась фигура короля. Затем Феликс уловил дрожание воздуха и увидел, что между Стефаном и зеркалом протянулись сотни, если не тысячи, едва заметных мерцающих нитей, намертво сцепивших короля со своим зеркальным двойником. Это походило на то, как паук постепенно опутывает свою жертву липкой паутиной. Показалось ли Ройсу или отражение в зеркале действительно шевельнулось и как-будто чуть выдвинулось из зеркальной плоскости?

Левее зеркала стояло большое кресло, в котором Феликс увидел Беату. Руки и ноги девушки были привязаны к креслу. Плечи и предплечья были обнажены, а по ним… Ройс содрогнулся. Две красные линии прочерчивали смуглые плечи девушки и по её рукам медлеными тягучими каплями стекала кровь. Однако капли крови, срываясь вниз, не падали на каменный пол, а, подхваченные неведомой силой, устремлялись к зеркалу, будто втягивавшему их в себя.

Правее, у небольшого столика, заставленного разнокалиберными колбами и баночками, оперевшись на стол, стоял Эрик Кершо, которого, впрочем, Ройс уже привык именовать Могадо или просто колдун.

– Да у нас гости, – пропел Могадо высоким, звенящим от напряжения голосом. Казалось, появление непрошеных гостей его несколько не встревожило. – Чем обязан столь позднему визиту?

– Может, пора остановиться, Эрик? – Койт вышел вперед. – Прекрати обряд и я обещаю, что тебе позволят свободно покинуь пределы королевства. В ином случае…

– И что же в ином случае? – выпрямившись, выкрикнул маг. – Ты поразишь меня своими заклинаниями, Клейст? Не думаю, что тебе по силам справиться со мной. Лучше убирайтесь туда, откуда пришли. – Милорд, – он обернулся, из тени за ним выдвинулась фигура.

– Вердозо, – выдохнул Феликс.

– Не скажу, что рад вас сегодня видеть барон, – отозвался герцог, выйдя на освещенное факелом пространство. – Но, возможно, ваше появление – к лучшему.

Из-за плеча герцога появился северянин. Хродгар, вспомнил его имя Феликс. При виде Ройса волчья улыбка заиграла на его губах.

– Я ведь говорил, что мы еще увидимся, барончик. На горе ты пришел сюда сегодня.

– Герцог, неужели никчемная жизнь вашего племянника стоит измены королю?

– Вы слишком мелко мыслите, барон, – губы Вердозо искривились. – Я шел к этому дню последние шесть лет. Все здравомыслящие люди королевства не могут мириться с тем, как наш король, потомок великого Ульпинна, якшается с разрисованной нечистью и подгорными земляными червями. Если Стефан не может осознать это самостоятельно, необходим поводырь, который откроет ему глаза на настоящий порядок вещей.

– Вы хотите открыть глаза своему королю, исторгая душу из его тела? Вы хуже, чем изменник. Вы – святотатец. – Феликс громко выкрикивал обвинения, лихорадочно подсчитывая, сколько же времени необходимо, чтобы до них добрались бойцы Седьмой когорты.

– Дворец окружен, – вступил Койт. – Не пройдет и получаса, как тут будут люди Ландро. Чего бы вы ни хотели, герцог, вашим замыслам не суждено свершиться.

– Не суждено? Да они только начинают воплощаться, – расхохотался Вердозо. – Через полчаса для вашего короля не будет в жизни человека ближе, чем я. Даже час, проведенный без моего общества, будет приводить его в панику и трепет. А исполнить любое мое желание будет для него высшим наслаждением. И заметьте: он будет все тем же Стефаном Ульпинном, королем Нолдерона. Ни один маг не сможет доказать, что на короля оказывалось какое-либо влияние. Люди Ландро, говорите? Король лично отдаст графу приказ арестовать вас всех. А через два дня вы будет казнены на Королевской площади, как злоумышляющие против священной особы короля. Как вам лучше, барон? Просто отрубить голову или четвертовать?

– Что ж, вы сами выбрали свой путь. – Койт вскинул руки, с его пальцев сорвались, струящиеся в полумраке зала синим призрачным светом, стрелы и устремились к зеркалу. Кершо отреагировал тотчас же, выкрикнув что-то на непонятном языке и взметнув рукой. В ярде от зеркала возникло серое облако, в котором стрелы Койта с шипением растворились.

– Убить их, – выкрикнул колдун, снова взметнув руку и посылая струю черного пламени в сторону Койта. В следующее мгновение, одновременно, пламя окутала сетка чистого белого огня, мгновенно пожравшего его, а стражники кинулись на тройку воинов, заслонивших собой мага.

К счастью, ширина оружейной позволяла действовать не более пяти нападавшим разом. Но и при этом спасителям короля приходилось туго и, если бы не Вендел, всё могло закончиться для них плачевно. Боевое искусство серого плаща поражало. В первые же мгновения боя он сразил двоих, разрядив оба арбалета, затем выхватил мечи и принялся рубиться сразу с двуми-тремя клесийцаами. Его клинки мелькали так быстро, что, казалось, сплетали вокруг него стальную паутину, из которой то и дело вылетали жалящие укусы клинков. Эйдрик и Ройс, держась по обеим сторонам от Вендела, брали на себя оставшихся стражников.