Дзанта из Унии Воров - Андре Нортон

— Американцы. — Леди Диана опять взяла на себя церемонию представления. — Линда Дюран, Николас Шоу — миссис Мод Клэпп и Джин Ричарде, из ЖКВМС.

— ЖКВМС? — повторил слегка озадаченный Ник.

Девушка улыбнулась.

— Женская королевская военно-морская служба — кажется, у вас это называется ДЖВС.

— Ну вот, разве я не говорила, что видела вещий сон? — Голос миссис Клэпп был полон искреннего дружелюбия и приветливости. — «Будут гости» — вот что он означал. И рыбу мы уже почистили, сейчас зажарим до славной румяной корочки. Вот уж удачно-то сложилось, правда? — обратилась она ко всем сразу. — Наш Джеремайя, он не тронет вашего песика, мисс, если тот не будет его задирать. Джеремайя у нас не забияка.

— Надеюсь, Ланг тоже.

У Линды на руках пекинес успокоился и замолк. Девушка повернула его мордочкой к себе и, глядя в глаза, выразительно проговорила:

— Ланг, друг, друг! — и показала ему на кота, которого миссис Клэпп уже поставила обратно на землю. — Друг, Ланг!

Пекинес быстрым язычком облизнул нос, но когда Линда спустила его с рук, мирно уселся подле нее, будто и не рвался минуту назад сразиться с извечным врагом всех собак.

Ник достал свои съестные припасы.

— Хлеб! — Миссис Клэпп открыла мешок и с наслаждением принюхалась. — Свежий хлеб! Боже мой, я не то что вкус, уже и запах почти забыла!

Установив мотоцикл на подножку, Ник стоял в сторонке, переводя взгляд с пилота на Джин, с Джин на Страуда в форме уполномоченного гражданской обороны.

Крокеру, если только Ник глубочайшим образом не заблуждался, чуть больше двадцати, Джин и того меньше. Им решительно не могло быть по столько лет, сколько предполагала форма Страуда. И все же…

— Тебя что-то беспокоит, мой мальчик? — обратился к нему викарий. Не раздумывая, Ник выпалил свой вопрос:

— Скажите, пожалуйста, сэр… как давно вы здесь?

Викарий улыбнулся устало:

— Боюсь, я вряд ли смогу ответить на твой вопрос. Сперва мы пытались вести записи, но после того, как нас поймали и перевезли сюда… — Он пожал плечами. — Судя по временам года, я бы сказал, около четырех лет. Тот воздушный налет был совершен на Минтон Парва вечером двадцать четвертого июля тысяча девятьсот сорок второго года. Думаю, мы все хорошо помним это число. Мы были в подземной часовне. Миссис Клэпп — моя экономка… бывшая. Леди Диана зашла переговорить со мной относительно выделенных для госпиталя Денег. Джин и Барри шли на вокзал к поезду — оба возвращались из увольнения. А Страуд хотел проверить наши запасы продовольствия. Тут раздался сигнал воздушной тревоги, и мы спустились в часовню. Раздался такой звук… честное слово, Шоу, мы думали, это конец. А потом… вдруг не стало ни церкви, ни даже той Англии, которую мы знали…

Он помолчал, глядя на Ника усталыми проницательными глазами. Выражение его лица изменилось.

— Ты что-то знаешь, мой мальчик, не так ли? Что-то тебя тревожит. Что?

— Время, сэр. Вы говорите, что пробыли здесь около четырех лет. Но сегодня… там… двадцать первое июля тысяча девятьсот семьдесят второго года. — Он ожидал, что викарий усомнится. Разве в такое поверишь? Нет, если Хадлетт сказал правду, — в чем Ник был уверен.

— Двадцать первое июля тысяча девятьсот семьдесят второго года, — медленно повторил тот. — Нет, нет, мой мальчик, я тебе верю. Это очень похоже на правду, так говорится и в старых сказках и легендах. Но тысяча девятьсот семьдесят второй… тридцать лет… Что там произошло тридцать лет назад?

— Тридцать лет что? — обернулся к ним Крокер. Он был больше занят мотоциклом, чем их разговором, но теперь настороженно глядел на Хадлетта. — При чем здесь тридцать лет?

— Скажи ему число, — обратился викарий к Нику, словно, произнесенное американцем, оно произвело бы большее впечатление.

— Сегодня… сегодня двадцать первое июля тысяча девятьсот семьдесят второго года, — проговорил Ник.

Хадлетт воспринял это совершенно спокойно, но как отнесутся остальные?

— Тысяча девятьсот семьдесят второго года, — тупо повторил летчик. — Но… но… это невозможно… Сэр, — обратился он к викарию, — сейчас примерно сорок шестой, если мы не ошиблись, и нельзя же прожить тут тридцать лет и не заметить!

На сей раз их услышала леди Диана.

— Адриан, значит, вы не ошиблись. Как в старых сказках, не так ли? Тридцать лет… — Она поглядела мимо них, туда, где тихая вода всплескивала и рябила, набегая на прибрежные камни. — Восемьдесят пять… но нет, Адриан, мне не больше…

— Об этом тоже говорится в старых сказках, Диана, — ответил викарий.

— Нет! — взорвался Крокер. — Парень плетет тут бог весть что. Может, он из этих. Откуда мы знаем?.. — Он попятился от Ника, снова сжимая в руках рогатку. — Он работает на них, он подослан, чтобы сломить нас своими россказнями!

— Эй, что происходит? — К ним приблизился Страуд. — При чем здесь они?

Обернувшись, Крокер закричал с нескрываемой яростью в голосе:

— Мы привели сюда этих двоих — следом явятся ОНИ! Говорит, мы пробыли здесь тридцать лет! Вранье, которому никто не поверит.

— Ну, будет. — Страуд положил руку ему на плечо. — Придержи язык, Барри. Они не больно-то похожи на Герольда, согласись? А когда это летающие дьяволы использовали приманку? Они пикируют и хватают что хотят, безо всяких выкрутасов. Ладно, говоришь, там семьдесят второй год — что с войной?

Громыхающий голос Страуда привлек всех остальных. Англичане окружили Ника. Они глядели на него выжидательно, и лишь в глазах Крокера горел враждебный огонь.

— Она кончилась в сорок пятом. — Ник старался припомнить события войны, которая завершилась еще до его рождения, но которая для этой горстки людей по-прежнему являлась реальной опасностью.

— Кто победил? — требовательно и сердито спросил Крокер, словно от ответа Ника зависело их отношение к нему.

— Мы, то есть союзники. Наши войска вошли в Германию с одной стороны, а русские — с другой и взяли Берлин. Гитлер покончил с собой прежде, чем они до него добрались. А мы сбросили атомную бомбу на Хиросиму и Нагасаки — и в том же году японцы капитулировали.

— Атомную бомбу? — переспросил Крокер уже не сердито, а изумленно.

— Да. Оба города были полностью уничтожены. — Вспомнив подробности, Ник понадеялся, что его не станут о них расспрашивать.

— А сейчас?.. — промолвил после короткого молчания викарий.

Остальные смотрели на Ника так, словно он говорил на незнакомом языке.

— Ну, в мире по-прежнему неспокойно. Война в Корее, теперь во Вьетнаме… Мы противостоим коммунистической экспансии. Китай стал коммунистическим, а Россия все так же контролирует половину Германии — восточную ее часть. Но люди дважды высаживались на Луну.