Фантомные боли железных грифонов - Анастасия Орлова

— Мальчик! — глухо просипел старик, и его голос оказался таким же, как помнил Хидден. — Мальчик, ты слишком молод, чтобы умирать! И ты знаешь: сейчас совсем не время — ведь ты едва нашёл то, ради чего стоит жить… Над вами нависла угроза — Город чувствует её, но не может разгадать. Он хочет помочь тебе, Мальчик. Доверься ему. Доверься, расскажи, что тебя гнетёт, что грозит отобрать у тебя самое дорогое — то, что стало дороже жизни! Ты жаждешь спасения. Жаждешь, Город чует это. Вы ищете путь, вы что-то замышляете, но одним вам не справиться. Всё будет напрасно, всё пойдёт крахом, если вы не доверитесь ему! Расскажите, и он поможет. Доверься Творецку, Мальчик, доброта его безгранична…

Слова убаюкивали и гипнотизировали: хотелось послушаться, сбросить груз с собственных плеч и доверить Городу не только все свои тайны, но и жизнь, о которой он, безусловно, позаботится.

«Доверься! Доверься!» — кровью шумело в ушах в ритме замедляющегося сердца, и голову заполняла патока из видений их с Сагой будущего — всех тех лет, которые они проведут вместе, наслаждаясь жизнью и друг другом. От сладости этих картинок слипались глаза, и моргать становилось всё тяжелее, но старик словно отпечатался на изнанке век — Хидден отлично его видел даже с закрытыми глазами.

«Доверься! Доверься!», и все те прекрасные, сумасшедшие мечты станут реальностью — стоит только рассказать Городу секрет, перейти на его сторону… А потом… потом… потом — верно служить ему. Всего-то! Так ли велика цена за их с Сагой будущее? Всего-то — верность Городу… И весь мир в придачу.

Хидден зажмурился и с силой тряхнул головой, прогоняя вязкую мглу, паутиной оплетающую его мысли и его волю.

— Пошёл прочь!

Он поднял отяжелевшую руку, с трудом сжал кулак и с силой выбросил его вперёд. Движение вышло медленным и неуклюжим, но старик рассыпался, взвихрился клочьями тумана, словно дым от залитого костра.

— Ты ошибаешься, Мальчик! Но ещё не поздно — только доверься! — угасающим эхом звучал его голос.

— Я всю жизнь ошибался, — тяжело дыша, процедил Хидден. — Хватит! Пора делать правильный выбор.

В это же время непривычно запыхавшаяся Сталь открыла дверь своего кабинета и согнулась, уперев руки в колени, пытаясь отдышаться. Выбившиеся из пучка прядки прилипли к её взмокшему лбу, перед глазами рябили чёрные мошки, пульс зашкаливал.

— Что за …? — удивилась Сталь, хватая ртом непривычно густой и горячий воздух.

И тут боковым зрением она уловила движение за её рабочим столом. На стуле, болтая ногами, сидела маленькая светловолосая девочка.

— Мама! — обрадовалась девочка. — Я тебя заждалась!

Ровно в тот же момент Сага обещала Гренке, что сегодня вечером заберёт его к Хиддену, раз уж она сама теперь всегда ночует у него. Покормив белку, она вышла на площадку — словно в наполненную паром горячую баню. Густой влажный туман окутал её всю — будто взял в тиски, подступил к горлу, затуманил взгляд. На лестнице обрисовался тёмный силуэт: кто-то поднимался к её квартире.

***

— Сага! — вновь окликнула Сталь. — Полана! — она повысила голос, и Сага наконец-то вынырнула из пучины своих размышлений, вернувшись в кабинет Стали, за стол, вместе с Хидденом.

— Что?

— С тобой всё в порядке?

— А? Да. — Сага сжала переносицу пальцами. — Просто голова болит. Я сегодня не выспалась.

Сталь недоверчиво на неё посмотрела, потом собрала разложенные на столе бумаги с их обсуждениями и, бросив в ведро, подожгла.

— Я, конечно, тот ещё скептик, — сказала она, — и не склонна питать иллюзий, но в данном вопросе очень хочется согласиться с Хидденом: выход есть всегда. И мы делаем всё, чтобы его найти. Отчаиваться ещё рано.

— А я и не отчаиваюсь, — вздохнула Сага.

— Вот и правильно, — кивнула Сталь. — Продолжим наши поиски после обеда.

— Сага! — Хидден поймал её за руку, когда они вышли в коридор. — В чём дело? Я вижу, тебя что-то тревожит.

— Странно, ведь причин тревожиться абсолютно нет, — съязвила Сага.

— Но у тебя явно нашлась ещё одна, о которой я не знаю. — Хидден увлёк её в пустынный боковой коридор, подальше от спешащих на обед сотрудников. — Что случилось? — Он мягко коснулся её щеки и заглянул в до черноты тёмные глаза.

— Ты припёр меня к стенке, — невесело усмехнулась Сага, — причём в прямом смысле.

Она устало прислонилась к стене, и Хидден придвинулся ещё ближе:

— Расскажи мне… Я же чувствую: что-то не так.

Сага помолчала, потупившись. А потом вскинула взгляд, и Хидден впервые увидел в нём столько отчаяния.

— Мне не даёт покоя одна мысль… Всё вертится и вертится, неотвязно, словно дрозофила…

— Что за мысль? — спросил Хидден, предчувствуя дурное.

— Хидден… — Сага вздохнула, словно набираясь храбрости. — Мы встретились благодаря Творецку. Здесь паршиво, чертовски паршиво, но… мы вместе. Мы живы, и мы есть друг у друга. А большего мне, пожалуй, и не нужно. А тебе?

— К чему ты ведёшь, Сага? — ещё больше напрягся Хидден.

— К тому, что это дорогого стоит. И так ли велика цена, которую он требует?

Что-то больное, тревожное заскребло острыми коготками с внутренней стороны его рёбер.

— Цена — служить ему, — предостерегающе произнёс Хидден.

— Да… Кажется, я нашла выход, Хидден. Он не слишком хорош. Но другого я не вижу.

Сага вытащила из болтающейся на плече сумки блокнот и, что-то быстро в нём написав, показала Хиддену.

«Если рассказать Городу о планах ГБ, он успеет отрастить бомбоубежище для тех, кто ему нужен и верен. Мы ему нужны. Осталось лишь перейти на его сторону».

Хидден отшатнулся, сделал маленький круг по узкому коридору, отёр лицо ладонями. Замер, запрокинув голову и запустив пальцы в волосы, подбирая слова.

— Ты же понимаешь, чего он от нас потребует? Глубокие сканы и насильственные допрошивки — лишь верхушка айсберга. И если мы присягнём ему на верность, назад пути уже не будет. То, что нам придётся для него делать, не исправить и назад не отыграть. Ты предлагаешь следовать злу!

— На другой чаше весов — мы, — тихо ответила Сага. — И это для меня стало так дорого, что… Я хочу рассказать ему, Хидден.

— Чёрт, ты говоришь, как Гейт! — в сердцах воскликнул Хидден, но сразу сбавил тон. — В том-то и дело, что на одной чаше — будущее всего мира, а на другой — только наше. Мы, — с расстановкой произнёс он, левой ладонью изображая одну чашу весов, — и весь мир — не только его настоящее, но и будущее. — Правой ладонью он изобразил вторую чашу. — Сможешь спокойно спать, выбрав себя? Я — нет.

Сага молча опустила взгляд:

— Я не боялась смерти, а теперь мне есть что терять и… Другого выхода у нас нет.

— Но у нас есть выбор!

— Так