Третий фронт - Сергей Олегович

- А мы до революции в России жили - говорит - тогда в той ее части жили, что в России была.

- А жила где?

- Мы в Кракове жили. Папа врачом был, вот и переехали туда. Когда началась война пробовали бежать в СССР, но не смогли. Перед границей попались. А ты откуда?

- Из Харькова - ответил я назвав город в котором родился и вырос, ну не немецкий же адрес ей называть. - А родные твои где?

- Мама с братом и сестрой тут, а где папа я не знаю - сказала Аня - а твои?

- Нет у меня никого - ответил я и замолчал, не говоря где они, а Аня видно решила, что мне больно об этом говорить, и не стала расспрашивать.

Просидели мы с ней так почти до утра. Я кстати почти угадал с ее возрастом ей 20 было. А когда расставались - я ее до "дома" проводил, спрашиваю - А давай завтра снова встретимся?

- Давай. До завтра

Потом встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку шепнула "Спасибо, что спас нас" опять покраснела и убежала домой.

А через некоторое время я узнал, что Фалангер в себя пришел. Ну, я естественно к нему пошел. Навестить. Заглянул в палату - матерь божья - это ж не человек, а пособие по анатомии - сущий скелет. Узник Освенцима блин.

-Я скоро - говорю ему и бегом к своему экипажу.

Прибежал туда - так мол и так - говорю - надо Грише передачу собрать.

Набрали кучу продуктов - шоколад, тушенка, сгущенка. Даже яблок нашли.

Приволок я сие ему. Положил на тумбочку.

- Вот мы тут с мужиками, что могли собрали тебе. Ты только поправляйся. Ладно? И постарайся больше не попадать в неприятности. И как оно вообще у тебя ? Как ты тут?

Фалангер

- Спасибо за передачу. - Слабо улыбнулся я щербатым оскалом. - И это, не дождешься! Жив буду, хрен помру!

- А как у меня? Врачи в шоке от того, что я живой и у меня все уже заросло. - Продолжил я. - А тут скучно и как обычно в госпитале - "шмонит-с"! И это, Соджет, приволоки мне бумаги, карандаш и кусок фанеры какой с подпорками типа кульмана. Хоть писать - чертить - рисовать смогу... Есть у меня мысли, кои надо запечатлеть на бумаге... На перспективу...

- Ничего Содж, мы еще погуляем по Луне! А может и до Марса, на нашем веку дотянемся. - Подмигнул я. - "Орион взойдет!" "Русскому космосу быть!"

Олег

Однажды, когда я с Аней в очередной раз сидел на берегу, ко мне подошел ГБ - шный младший лейтенант и протянул какую-то бумажку. А мы в это время впервые с ней поцеловались... Вначале я охренев от такого нахальства, на автомате взял бумажку... А потом... От того рева, что я выдал, разве что деревья не попадали. А младшего лейтенанта просто снесло. По крайней мере, скорости с которой он испарился любой спринтер бы позавидовал. А я сунул нос в записку. "ГБ - шные звания... Ну и какого, х... было мне мешать ради такой х..ни то?" - подумал я.

- Олег - вдруг сказала Аня - а ты не научишь меня воевать?

- ??? - очумело, посмотрел я на нее.

- Хочу с тобой вместе быть. И в бою тоже. Так что?

- Э... Ну... Хорошо - вначале я замялся но потом прикинув что при прорыве шансы выжить в танке все же повыше чем в машине согласился.

И стал ее учить, водить танк и стрелять из пулемета решив, что вождение всегда пригодится, а в моей машине быть ей стрелком-радистом. Последнее привело к тому, что у нее еще и радист в учителях появился кроме меня.

Степан

А ведь Олег беспокоится. Не сильно, но заметно. Видимо его вариант "комфортной зоны" его не устраивает. Интересно. А меня?

Самое смешное, что мне "никак". Понятно, что на лесоповал нас уже не отправят, а в качестве кого служить Родине - мне уже не важно. Серьёзно. Только сейчас я начал понимать, насколько большое болото представлял собой ТОТ мир, который был нашим. И вонючее. И мелкое. Здесь всё совсем по другому. Люди, отношения - всё другое. И здесь есть шанс реально помочь своей стране, своим людям.

Кстати, о людях. Мимо меня протопал наш герой-освободитель и, судя по морде - совсем не в парк техники. Значит и мне пора. Увы в штаб, но это позже. У Кати - старшей девочки - прогулка скоро...

Фалангер

После ухода Соджета, когда медсестра меня слегка подкормила из его "передачи" и помогла доковылять до туалета и обратно в палату просочилась "кровавая гебня". В лице майора государственной безопасности Ярошенко Алексея Владимировича и капитана госбезопасности Старинова Ильи Григорьевича, культурно представившихся после входа ко мне в плату.

- Камрад "Рудольфио!" - Понимающе, подмигнул я Старинову, щербато улыбаясь. - Ваша "нахалка" на веревке в покрышке и закупоренный тоннель меня восхищают до сих пор!

Старинов на подобную мою осведомленность о делах его испанских и мало кому известным по причине секретности сначала насторожился. Но потом вспомнил, кто я и откуда я расслабился. Майор удивленно наблюдал за "метаморфозами" Старинова, поглядывал на меня, но потом видно понял.

- А вот разглашать секретные на теперешний момент сведения как бы, не стоит - Попытался надавить на меня майор Ярошенко. - Товарищу "Рудольфио" еще работать и работать! И до сих пор есть желающие ему отомстить за старые дела! А вы вот так в открытую говорите, кто есть, кто и что делал!

- Ну так я понимаю, что к чему, в одной "Конторе" работал с вами, только в будущем. - Жестко ответил я. - И ты на меня не дави! А то я отвечу, как у нас обычно отвечали "общевойсковым приблудным майорам" - Кто вы? Я вас не знаю! Пошли вы на...! Не борзей, я тебе не подследственный!

Ярошенко переглянулся со Стариновым и "сдал назад" промолчав.

- А про испанские эпизоды товарища Старинова я читал, кое - что. - Немного успокоившись пояснил я. - Вот и удивился, что вижу перед собой "живую легенду".

Мы еще немного поговорили о том, о сем и сотрудники госбезопасности озвучили причину прихода - написание автобиографии и отчета о похождениях в немецком тылу начиная с момента переноса. Я сослался на свое обще-хреновое физическое состояние, мол писать не могу. Но если они хотят - то я могу надиктовать под запись. Старинов с Ярошенко переглянулись грустно и согласились, писать как всегда пришлось младшему по званию....

Была принесена бумага, чернила и ручка, дверь закрыта и они начали писать автобиографию с моих слов. Когда родился, где жил, где учился, где служил и кем, и прочие вещи подобные. Рассказывал я честно, врать смысла не было - все это же случилось в будущем, которого тут уже точно не будет.

Писали автобиографию долго, а когда дошли до некоторых специфических навыков - Старинов заинтересовался и начал расспрашивать, что да как. Так что сразу вспыхнул сам собой разговор о всевозможных способах "испортить жизнь" противнику с использованием подручных средств и минно - взрывных принадлежностей. Но мы нашли в себе силы оторваться от темы "как взорвать ближнего своего с максимальным эффектом подручными средствами" под давлением майора и все-таки добили автобиографию. Хотя Старинов клятвенно пообещал придти и поговорить "о предмете" подробно.

А потом писали "эпизоды боевых похождений" по немецким тылам. Я конечно не мог блеснуть такими "трофеями" как голова Быстроходного Гейнца, но зато мои "доработки" Т-26, "самодельные" ЗСУ-20-1 и ЗСУ-37-1, работа по созданию подразделения РЭБ были оценены достаточно высоко. Потом "Кровавая Гебня" забрав прочитанные и подписанные автобиографию и отчет о действиях в тылу противника удалилась по своим делам. А я заснул, все-таки утомил меня этот длинный и трудный разговор.

Ника

Олег мне подарил шпагу. Нет не так.... ШПАГУ. Блин, знал ли он что вот так, без всяких предисловий сунул мне в руки? На клинке было малюсенькое клеймо под защитной дужкой - подобие щита с двумя буквами в середине маленьким 'о' сверху и ниже 'Т' - осмотровая марка толедских клинков 16 ст. Мама дорогая! Мечта идиота! Я этот клинок теперь из рук не выпущу! Настоящий толедский клинок - удобный до такой степени, что подержав его в руке все остальные клинки кажутся палками для забивание голов. Этот же был - прекрасен!

Я еле дождалась когда окончится 'официальная' часть 'приема' и взяв клинок тихонько уползла на островок в болоте. Наконец-то! Я одна со своей ненаглядной шпагой! Сначала французская верхняя стойка. Пальцам не очень удобно лежать сверху, хотя центровка более чем идеальна - клиночек-пёрышко. В низкую итальянскую стойку и кисть сама ложиться наиболее оптимальным обхватом с двумя пальцами на дужку. О, Боги! Совсем о ранении забыла! Ногу скрутило и я уселась на траву, пережидая боль.

- Это тоже ваше одно из умений будущего?

Я крутанулась выставляя шпагу и становясь в стойку. Только следом, с секундным запозданием, дошло - куда я со шпагой против пистолета. Да и резко вставать не надо было... ох, как не надо было.

- Нет, - ответила я недовольно, - скорее прошлого. 16 век.

- Извините, пожалуйста, - Ярошенко миролюбиво выставил руку вперед, - я не хотел мешать. Может опустите ваш меч?

- Шпагу. - автоматически поправила я.

В ножны клинок вошел охотно, будто не хотел спрятаться от чужих глаз. Я снова присела и вопросительно посмотрела на Ярошенко. Он смущенно улыбнулся и вдруг достал из за спины вторую руку с тремя цветочками.