Пирамиды Астрала - Виктор Кувшинов

- Давай, заваливай! А то опять всех бабулек перепугаешь своими воплями, – почти за шиворот втащил я его в прихожую.

- Ай-ай-ай! Можно сказать, к этим оглоедам мама пришла, молочка принесла. А они? За швырот и чуть не мордом об ахсфальть. Вот и вся благодарность!

- Благодарность ты от меня еще получишь в виде зануднейшей лекции по хорошему поведению в астрале.

- Ничего! У меня есть лучшее средство для успешного прослушивания самых бездарных и занудных лекторов, - Федька сделал круговое движение вытащенной бутылкой и, поднеся ее горлышком к глазу, перековеркал великие слова Филиппова. – Есть ли жизнь в астрале, нет ли жизни в астрале – это науке пока не известно! А самое главное, без поллитры не разберешься.

- Ох, знал бы ты Карабасушка, как ты прав! Так что, неси, что принес, и не звени этим громко.

- Это чем не звенеть? – хохотнул Федька, таща пакеты в кухню…

Лекция и впрямь получилась длинной, хотя и не очень занудной. Да и на лекцию она не очень тянула, благодаря жарким обсуждениям всех деталей, ну и, разумеется, изрядному количеству вина и закусок. Несмотря на хихиканья моих оппонентов, я чувствовал, что на ус они информацию мотают, так что мои старания не пропадут втуне. Даже на мой пьяный глаз было видно, как они, временами задумывались и делали какие-то выводы про себя.

Как ни странно, но наиболее трудным оказалось уяснить, что же такое астрал. Первым его атрибутом или, вернее, отсутствием такового, является отсутствие материи и, соответственно, пространства, по крайней мере, в нашем понимании этого слова. Поэтому, любые перемещения и контакты в астрале, или наши прыжки на изнанке реала через астрал, были мгновенными, и не зависящими от расстояния. Сам астрал, это какая-то матрица информационного поля, на которой формируются астральные объекты в виде той же организованной информации. Хотя, какая может быть матрица и поле там, где нет пространства – лучше было не думать. Получалось, наши души, все объекты и сущности астрала являются мыслями, но мыслями, активно воздействующими друг на друга, живущими и развивающимися по своим законам. Поскольку объекты астрала (типа астральных якорей, пирамид или еще чего) нельзя найти топографическим путем из-за отсутствия пространства, то единственный путь к ним лежал через узнавание и мысленное вызывание.

Не имея собственного пространства, астрал, тем не менее, гораздо больше реала, так как он пронизывает весь реальный мир, уходит в свое астральное пространство (или измерение, или отсутствие такового, или… - как уже отмечалось, тут без бутылки разберешься) и подымается (или проваливается) на более высокие (или глубокие) уровни, где постепенно исчезает время.

Мы решили, что подпространство или изнанка - это продолжение астрала в реале (или наоборот, реала в астрале). Иначе сказать – это матрица, эманации или энергия астрала, насыщающая наш мир. Она пронизывает его, но не может быть зафиксирована никакими приборами, и поэтому полностью выпадает из поля зрения науки. А еще всю изнанку можно было представить, как информацию реала в астральном поле. Единственным известным нам местом соприкосновения астрала и реала оказалась плотная оболочка души, которая способна на контакт с мозгом и всем организмом с одной стороны и самой душой – с другой.

Так же подробно мы обсуждали выход души в астрал после смерти на Ташином примере. Тут мы додумались до того, что тяжелая или плотная оболочка имеет сильную тягу к живой материи, так как она по своей функции обеспечивает информационное насыщение организма, а так же, по всей вероятности, защищает и питает саму душу. В отличие от животных, у человеческой души, кроме плотной оболочки есть развитое сознание или собственно душа, которая управляет мозгом и организмом, и получает от него всю информацию через плотную оболочку. Эта плотная оболочка не дает душе после смерти уйти в астрал, а пытается угнездиться в любой новой жизни – реинкарнировать. Сама же душа человека стремится освободиться от уз реала и уйти в астрал, то есть освободиться от материи и пространства, которые сковывают ее возможности.

- По крайней мере, мы теперь немного знаем, как себя вести в астрале и чего там бояться или, вернее, не бояться, чтобы не приглашать себе всяких неприятных гостей, – подвел итог моим нравоучениям Федька и, подняв бокал с вином, провозгласил тост. – За безопасную дорогу на небеса!

***

Назавтра, пока Федя трудился на благо Родины и физики, Слава стоял на изнанке моей спальни и, смотря, как я прыгаю в астрал, пытался повторить мои кульбиты. На него самого было грустно смотреть. На меня, наверное, тоже. Я, что называется, запарился и умаялся, пытаясь внушить парню астральные образы или тащить его за собой. Что-то никак не давало мне переправить его через порог. То ли у меня силы не было, то ли убедительности, когда я Славе транслировал картинки астрала, но я уже в который раз оказывался в астрале один и возвращался назад в комнату. Мы стояли, опустив руки, и думали. Наконец я решился:

- Слав, я пойду за помощью. Спрошу Санту. Только боюсь, ему придется долго объяснять, чтобы он согласился. Если я с ним через полчаса не появлюсь, то выходи в реал, а я с ним на утро договорюсь, чтобы вас с Федькой сразу двоих вытащить.

- Давай. Кажется, иначе ничего не получится.

- Тогда пока! – и я сосредоточился прямо на стену Рождественской пирамиды…

Глядя на колышущийся в темноте занавес, я сообразил переодеться потеплее, прежде чем прыгать в него. Потом попробовал еще один трюк: представил себе клуб Дедов Морозов, каким его видел во время своего первого визита, и нырнул в занавес. Трюк сработал и даже слишком… я кубарем прокатился по утоптанному снегу и воткнулся в чью-то мохнатую ногу.

- Хро! Экий ты увалень! – ворчливо хрокнул на меня сверху знакомый голос. Подняв голову, я увидел большой темный глаз под густой опушкой ресниц, которому позавидовала бы любая красавица. – Ну и где тебя правилам приличия учили?

- Извини, Рудольф! – обрадовался я старому знакомому. – В том-то и дело, что нигде.

- Оно и видно! – продолжал ворчать олень, стоя в большой упряжке Санты. – Ты хоть сообразил бы, балда, что неприлично, вот так вот, вваливаться без предупреждения прямо на крыльцо. Здесь же всякого народу целая толпа может собраться, а ты бы этак, с разгону в них и впилился. Выбери себе место поукромней и вываливайся туда, сколько хочешь, хоть по сто раз на дню. А то, тоже мне, каскадер хренов выискался!

- Как я рад тебя видеть! – не стал я оправдываться, а просто заявил о своей симпатии оленю.

Он замолчал, немного опешив от таких детских проявлений любви, высказываемых вполне взрослым дяденькой. Потом опять хрокнул и сказал: