Губитель (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Это шанс, я открыл люк, и выскочив наружу, всё же хорошо молодое тело иметь, подхватив автомат националиста, закинув ремень, и автомат за спину, а свой в руках держал, я его уже перезарядил, на боку сумка с оставшимися гранатами, как вдруг заметил мехвода. Он на животе лежал перед передком нашего танка. Кажется, это «Т-72». Ну точно он. Часть блоков динамической защиты сбиты, а так на вид живой. Спрыгнув на землю рядом с мехводом, тот шевелился, пытался встать, к моему шоку, форма подрана, но вроде цел, закинув его руку на шею, крутя головой, чтобы нас врасплох не застали, я отвёл того за танк и под его прикрытием, чтобы «семидесятдвойка» была между нами и горевшим грузовиком, потащил того прочь. Ноги танкиста волочились по сути. Не нравилась мне реакция нациков на горевший грузовик. Похоже там взрывчатка, или боеприпасы. Одним словом, что-то очень серьёзное. Тут за спиной так грохнуло, что я потерялся и свалился вместе с механиком-водителем в канаву на обочине. Тут они не глубокие, по колено, не больше. Сознание я всё же не потерял, столкнул с себя мехвода, так получилось, тот на меня завалился, проверил оба автомата, у националиста я взял «АК-74» с обвесом и климаторным прицелом, это плохо, у нас боезапас разный, у меня «семёрка», а у автомата националиста «пятёрка». Один магазин получается. Проверил подсумки мехвода Виденьем, они при нём были, там магазины, и как раз патроны нужного калибра. Ему отдам этот автомат, если тот в себя придёт. Причём у мехвода на ремне кобура с пистолетом была, но нацики не успели забрать его. Системы «Макарова» пистолет. Постараюсь помочь, за долгую жизнь поисковика я пси-лечение очень серьёзно освоил, уже и других могу лечить. Были добровольцы на ком я учился. Правда, невольные, из тех, кто хотел меня убить, расходный материал, но зато теперь и других научился лечить, не быстро, скорость невелика, но могу. Вот так лёжа, не медитируя, источник полный, от той маны что в танке собрал, которая вылилась из меня при инициации, и провёл диагностику головы. Надо же, даже многочисленные кровоизлияния были, повреждена барабанная перепонка правого уха, полежав минут десять, в это время от грузовика так и доносились взрывы, похоже снаряды перевозил, дымами там всё скрыто, я накопил немного и убрал часть проблем, голова болеть меньше стала, но пока болела. Вот так и лечился, уши подлечил, а то всё как за стеной. Вроде пробок в ушах. Часть проблем снял, теперь помедитировав, занялся мехводом. На дороге канонада стояла, мы в трёхсот метрах были, так нас подбрасывало в канаве, снаряды неразорвавшиеся иногда в поле падали. Остальные грузовики загорелись от первого, и тоже были разорваны снарядами в кузовах. Похоже это была колонна обеспечения для какой-то артиллерийской части. А броню скорее всего попутно дали, усиливали какую часть. Я массировал мехводу виски, перед этим положил того на спину, ну и заодно вливал ману и проводил диагностику. Повреждения практически те же что и у меня, серьёзная контузия. Ну а пока накапливал ману, не забывая поглядывать по сторонам, оба автомата у меня приведены к бою, лежат с разных сторон, если что, открою огонь, а сам ощупал тело танкиста, причём пожилого, волосы короткие и седые. Думаю, лет пятьдесят тому. Искал я другие раны, нашёл Виденьем, одна на спине, осколок под кожей, мелкий, или от моей гранаты или от снаряда «БМП», и вторая рана на бедре. Я сразу и не рассмотрел, что там кровавое пятно расплывается. Тоже ничего серьёзного, рана неглубокая.

Нацики так и пропали, возвращаться к уничтоженной колонне они не стали. Я телекинезом удалил осколки из ран, заодно почистив их, чтобы чего не попало с осколками, и перевязал. Перевозочный пакет нашёл в кармане брюк у мехвода. Хватило перевязать. Потом стал лечить голову. Полчаса, часть проблем убрал, слух тому восстановил, и седой танкист зашевелился, пытаясь сесть.

- Чего я голый? - спросил тот, нащупывая повязку на груди.

- Две раны у вас, на спине и на бедре левой ноги. Лёгкие. Осколки я уже вытащил, раны почистил и перевязал. Можете одеться.

- Нас что, подбили?

- Не знаю, наверное. Простите, как вас зовут?

- Ты чего, Лёх, мы же уже полгода в одном экипаже?

- Я не помню вас. Ничего не помню. Только документ нашёл, узнал, как меня зовут, тут ещё кто-то стучал сверху, грозился нас живём сжечь. Я не хотел гореть, увидел гранаты и автомат, приготовил гранаты, как-то сумел, и открыв люк стал кидать гранаты, бандиты, что ломились ко мне, во все стороны побежали, а я им в спины стрелял. Троих в форме поразил. И по грузовикам бил. Один загорелся, видимо со снарядами, и бандиты во все стороны рванули. Тут я вас увидел, у передка лежали, подхватил и потащил назад, откуда приехал танк, в котором я очнулся. Тут и грохнуло. Это всё что было.

- Понятно. Совсем ничего не помнишь? Про Донбасс? Как нас нацбатальоны гоняли в четырнадцатом?

- Подождите… Украина? Киев? Переворот и сожжённый «Беркут»? ДНР и ЛНР? - сделал я вид, что что-то припоминаю.

- Вспоминаешь?

- Что-то есть. А я, я кто?

- Ты из детдома. Из Донецка. Родители и бабушка погибли от артобстрела, ты в школе был, один остался, тебя в детдом и определили, а как восемнадцать лет исполнилось, сразу пошёл военкомат, полгода подготовки, на наводчика выучился на курсах, младшего сержанта получил, и к нам в часть, в наш прославенный экипаж.

- А по вам?

- Старшина Баркалин я, позывной дед Вито. Командир наш, комвзвода лейтенант Губарев, позывной Лето. А у тебя позывной Алмаз, месяц назад танк укропов точным выстрелом сжёг. Аж башня отлетела от детонации. Сначала Глаз-Алмаз звали, потом сократили. Ты же танк сжёг с четырёх километров, одним выстрелом с холодного ствола. Если бы тебя в самоволке не поймали, награду точно бы дали.

- Ещё что-то есть? - протянув оружие старшине, спросил я. Мало информации было. Тот закончив одеваться и застёгивать ремни, сразу схватил оружие.

- Автомат не мой, - мгновенно определил мехвод, проверяя климаторный прицел. - Рабочий.

- Нашёл на корме, видимо одного из бандитов в форме.

- Это националисты, наверное, были, вряд ли солдаты ВСУ. Хотя что те, что другие, одно отребье. А командир наш где, командир?! - воскликнул вдруг мехвод.

- Погиб. Я проверял, остывал уже.

- Жаль, молодой, два года как воюет. Жена осталась и дочка совсем маленькая. Повоевали, бл*ть!

- Пушка разбита, откатник назад отошёл, масло текло. Ремонтный завод нашему танку поможет.

- Это нас укропские танки расстреляли, вот с того холма… Хм, уже ушли. Командир наш рискнул, думал проскочим. В обход часа два бы потеряли. Чёрт, нас же на усиление взвода «Спарты» направили, наша рота их батальон усиливает! Те танк потеряли, и застряли, их бронетехникой давят, нужно срочно помочь, мы потому напрямки и рванули.

- И что делать?

- Мы блокпост захваченный проезжали, там наш боец танк охранял, трофейный, «шестьдесят четвёртый», бэка полное, баки тоже, садись и воюй. Его должны были в тыл отогнать, три километра позади. Вон отсюда верхушку блокпоста видно.

- Понял. Не с вашей раной на бедре бегать. Я сбегаю и пригоню. Дальше вы за рычаги, а я на место наводчика.

- А справишься?

Возражений старшины не было, тот это воспринял как должное. Сам я мельком глянул на наш танк, его внешний вид от разрывов снарядов изменился, куда-то исчез зенитный пулемёт на башне. Видимо снарядом снесло. Сам я скинул сумку с грантами, две себе оставил, две старшине отдал. Тот за предохранительный рычаг на разгрузку их повесил.

- Разберёмся.

Грохотало от грузовиков уже слабо, нациков не видно, так что подхватив автомат, я рванул по канаве, готовый вот-вот упасть и укрыться. Двигался обратно по разбитой дороге, где, кое-где ещё виднелись островки асфальта. А старшина лёг, и достав из кармана половинку бинокля, монокуляр по сути, стал рассматривать холм, откуда нам прилетело. Украинских танков там уже не было, иначе тот бы меня не послал за новой машиной. Добежал я вскоре, тело мне неплохое попалось, девятнадцать лет, как оказалось, лёгкий на ногу, даже не запыхался. Боец один был на блокпосту, надо же, оставили его, тот укрылся за бетонными плитами. Видать шум близкого боя и разрывов снарядов его насторожил. Тот меня издалека рассмотрел, и дождавшись, когда я подбегу, выглянул из-за бетонного блока, и спросил: