Ломая стены - Ксения Мартьянова

Эшли довольно улыбнулась и вдохнула приятный утренний воздух.

- Нет, Николас, тебе не выиграть. Обещаю, ты будешь гореть в аду. А я свои обещания всегда сдерживаю.

Глава 29

- Виновна! – Старшина присяжных заседателей произнесла эти слова и села, а я вымученно подняла глаза к потолку, пытаясь остановить подступающие слёзы.

Я видела убитое, измученное лицо Джейса, и выражение страха и ужаса на лице Эшли. Я слышала, как заплакала мама, и как отец говорил ей слова утешения. Как плакала Кейли, мотая головой на успокоительный тон Дена, и  Кэтрин, которая уткнулась лицом в рубашку Стива, как не верили в услышанное все мои друзья и близкие, сидящие в зале суда. Кто-то злился, кто-то плакал, кто-то просто отказывался это понять и что-то безостановочно говорил. Я понимала, что теперь буду сидеть в тюрьме долгие годы своей жизни. Но самым сильным наказанием для меня стало только то, что меня признали виновной. Виновной в том, чего я не совершала. И теперь на мне лежало клеймо убийцы.

Я невольно окинула взглядом присяжных. Они сидели, склонив голову, и ни на одном лице я не увидела удовлетворения от выполненного долга или облегчения. Они все, как один, были чем-то озабочены. В их поведении и позах отражалось какое-то иное чувство, близкое к вине. И оно разрывало их изнутри. Особенно в глаза мне бросилась та самая женщина, которая озвучила мой приговор. Она судорожно сжимала что-то в руках, будто оберегая, сидела с глазами, возведенными к верху и что-то шептала. Молитву. Я поняла, что она молилась, а потом увидела, как она целует кулон, который только что сжимала в руках. Её взгляд обратился на меня, но она тут же отвела глаза, и я увидела, как по её щеке скатилась слеза, которую она осторожно, но быстро смахнула.

Она снова посмотрела на меня, и я увидела в её глазах такую боль и такой страх, что мне в одно мгновение всё стало понятно. Я смотрела в глаза этой женщины, которая явно мучилась от того, что ей пришлось сделать. Но я не кинула на неё осуждающего взгляда, ни на секунду я не позволила себе дать ей понять, что я виню её, и всех их. Потому что, я, действительно, не винила никого, кто находился в этой комнате.

Всё то, что случилось после, я совершенно не помню, потому что всецело была поглощена своими мыслями. Джейс говорил что-то о доказательствах и повторном слушании, с меня же требовалось сказать последние слова. Никогда ещё то, что я говорила, не выходило у меня настолько тяжело. Мой голос дрожал, ноги подкашивались, разум затуманивался от осознания того, что на самом деле всё это взаправду. Я держалась, чтобы не заплакать, и ощущала пустоту внутри себя. Она заполняла меня целиком, вызывая холод и отчаяние. Меня сдавливал страх, и я чувствовала нестерпимую боль, которая теперь стала единственным ощущением, никогда меня не покидавшим.

Судья объявила о закрытии дела, и я обреченно закрыла глаза.

- Вы не можете посадить её.

Я подняла свой взгляд и увидела, как Джейс стремительно направился в сторону судьи, складывающей документы в папку. Она воззрела на него свои большие синие глаза, и я заметила её сочувственный взгляд.

- Так решили присяжные.

- Но доказательства! – Джейс развел руками. – Мы предоставили вам столько фактов, которые, как минимум, должны были бы породить в них, и в вас особенно, сомнения насчет всего этого дела! 

- Не нужно. – Судья Олдридж рукой остановила охранников, которые направились успокоить моего разбушевавшегося парня, и обратилась к нему. – Мистер Максвелл, я понимаю, что вы сейчас чувствуете, но я ничего не могу сделать. Закон есть закон. И перед ним бессильна даже я.

- Судья – большая часть закона, и от него тоже зависит, какой приговор будет вынесен.

- Я уже закрыла дело. Приговор вступил в силу. Мисс Парсон признали виновной, и тут я не в силах помочь. – Она одарила Джейсона проникновенным взглядом. – Вы уже откладывали суд на неделю, мистер Максвелл. У вас был шанс.

- Но вы же видите, что здесь всё не так. Всё сфабриковано, подстроено. Воздух в этом зале пропитан ложью и страхом. Они все. – Он машинально указал рукой на присяжных заседателей. – Все до одного знают, что Рэйчел Парсон не убивала Боба Уоллиса. Но они молчат. Молчат, потому что кто-то закрыл им рты. Я не знаю, на что он надавил, но, видимо, на что-то очень ценное для каждого из них. Семья, дети, возможно, какой-то секрет. Мэгги. – Джейсон подошел ближе к судье, и я вопросительно подняла бровь. Мэгги? Он назвал её по имени? Может они были знакомы по делам, которые вели вместе? – Ты же знаешь, что не сможешь жить с этим. Я помню, как хорошо, ты читаешь по лицам, и что люди для тебя во многих случаях, как открытые книги. Только посмотри на эту девушку. Разве ты можешь назвать её убийцей?

Мэгги направила на меня свой взгляд. И я увидела, каким он был внимательным и мягким одновременно. На вид Мэгги Олдридж было около пятидесяти. Она была симпатичной брюнеткой с вздернутым носиком и запоминающейся улыбкой. Она нравилась мне по тому, как держалась и говорила. Но, почему-то, что-то внутри меня будто отводило меня от неё. Да, эта женщина, безусловно, понравилась бы любому, кто лишь заметил бы её. Она была эффектная. Она сильно отличалась от всех тех судей, которых я когда-либо видела. Она была строгая, но вряд ли её можно назвать подкупной, в ней была справедливость, чувственность и преданность. И да, Джейсон был прав, она никогда не смогла бы жить с виной на сердце, потому что она убивала бы её каждый день.

Я подумала о том, скольких людей она уже посадила и о том, все ли они были виновны.  Её взгляд был сочувственным и обезоруживающим. Я знала, что пойму, что она чувствует, если Мэгги сейчас расскажет мне об этом с помощью своей мимики. Мне хотелось знать, что она думает, хотя это вряд ли помогло бы мне, но я должна была знать. Она смотрела на меня долгим испытывающим взглядом, в котором читалось явное сожаление и сомнение. Мэгги вымученно закрыла глаза и опустила их на бумаги, которые лежали на её столе.

- Прости, Джейсон. У меня ещё одно слушанье, мне надо готовиться. – Олдридж взяла папку и направилась к двери. - Тебе лучше смириться с этим. И ей тоже.

Мэгги вышла, и я увидела, как Джейсон коснулся рукой своего лба и как сильно она тряслась. Он облокотился руками о стол и сильно ударил по нему ногой. Моё сердце болезненно сжалось, потому что я понимала, как страдал Джейс. Ко мне подошли двое охранников, и я повернулась к ним, чтобы они надели на меня наручники. Джейсон посмотрел на меня, и еле различимо помотав головой, сильно сжал губы. Я кивнула ему и постаралась улыбнуться. В его взгляде читалась такая сильная боль, что смотреть на всё это было просто невозможно, не испытывая при этом щемящего покалывания в груди. Я бросила на него последний, полный нежности взгляд и шепнула ему слова любви.