Отступник-2 - Константин Георгиевич Калбанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Убедившись, что зверь неподвижен, царь сорвался с места, утопая по колено в сугробах и раскидывая белоснежные комья, побежал к своей добыче. Нужно как можно скорее лишить его хозяйства, пока мясо окончательно не испортилось. Оно и так не фонтан, свинья была бы куда предпочтительней, но вот попался именно кабан.
Хм. Двести шагов, и попадание точно по месту. Зверь ещё не испустил дух, но по ране видно, что уже и не поднимется. А хороши эти новомодные стреловидные пули. По виду вроде как и баловство, но вот на таком расстоянии без труда не только попала как надо, так ещё и свалила матёрого секача. Уж кто-кто, а кабан на рану крепкий.
Пока царь добивал свою добычу, к нему приблизились двое дружинников, страховавших его, чуть поодаль. А там и лошадь впряжённую в волокушу подвели. Пришлось поднатужиться, прежде чем удалось пристроить на ней массивную тушу. Конечно можно и перепоручить это занятие, но какой тогда прок в охоте.
Царь предпочитал охотиться в ближнем кругу, без свиты, в окружении дружинников. Сюда набирали только проявивших себя в деле и лично преданных Дмитрию. Всего лишь три сотни, но это были лучшие бойцы, экипированные так, что способны в полный рост наступать под плотным картечным огнём, сквозь горнило вулкана. Ну-у, почти.
Разумеется он охотился и с царским двором. Но то была целая церемония, полная условностей, пафоса и тщеславия. Там он блистал, оказывал внимание и демонстрировал свою власть. При этом, памятуя о случае с отцом, даже не помышлял о том, чтобы выйти против зверя. Для души он охотился вот так, в сопровождении взвода дружинников, да парочки проверенных и знатных егерей.
Дмитрий Четвёртый никогда не афишировал подобные выезды, отправляясь на охоту спонтанно. Для других разумеется. Ближний круг он потому и ближний, что знает больше остальных. Невозможно жить не доверяя никому, эдак можно только выживать, причём недолго.
Уже на подъезде к лагерю, Рюрикович приметил Наумова, знавшего и об охоте, и о месте где будет разбит лагерь. И причина тут не только в том, что он входил в ближний круг царя. Главный жандарм по должности должен иметь возможность не только лично связаться с царём по «Разговорнику», но и встретиться воочию.
— Всё же мастак этот наш Гришка, тот, что Фёдор, — произнёс Дмитрий, лично стаскивая с волокуши тушу кабана.
— Ты уже знаешь, государь? — удивился Наумов, как раз приблизившийся к Рюриковичу.
— Знаю, что? — распрямляясь, поинтересовался царь.
— А о чём ты? — в свою очередь не спешил откровенничать Даниил Андреевич.
— Я о его стреловидных пулях. С двухсот шагов, одним выстрелом, — кивая на тушу кабана, ответил Дмитрий Иванович.
— Он мастак не только в этом, государь. Военная приёмная комиссия уже не первый день измывается над его пулемётом. Измысливают новые каверзы и ждут, когда же переданный им образец перестанет отвечать заявленным требованиям. Но я не об этом.
— Я это уже понял. Хочешь сказать, что Доброхотский отбили, а наш пострел отличился и там, — хмыкнул Дмитрий.
После чего с помощью двух дружинников начал пристраивать свой трофей для разделки, прямо на снегу.
— Не совсем так, государь. В смысле, остров отбили, и взяли множество пленных поляков. Но куда интереснее то, что Горин захватил дирижабль Цешковского.
— Серьёзно? — в удивлении вздёрнул брови царь.
— И весьма интересным способом. Он выбросил десант прямо на его верхнюю палубу.
— Это возможно?
— Как оказалось, да. Признаться, такого никто не ожидал, однако он сумел нас снова удивить.
— Хм. А ведь пожалуй стоит присмотреться к этому его комбинезону-крыло.
— Ещё после его высадки в Быдгоще начали опыты, но пока результаты довольно скромные.
— Думаю, что здесь нужно поступить как с его пулемётом. Просто обяжите его поделиться секретом, за соответствующее вознаграждение. Ни к чему мудрить, если можно сразу получить ответы на вопросы.
— Согласен.
— И сколько у него было людей?
— Вместе с ним двенадцать человек.
— Ничего не путаешь?
— Нет.
— Интересно, только мне кажется, что тут не всё чисто, или ты так же находишь это странным? — царь скосил взгляд на жандарма.
— Я принял решение всё же сосредоточить на нём немного больше усилий, чем это было прежде. По отдельности, все факты связанные с ним ничего особо не значат, но вместе… Да, государь, это весьма странно.
— Хорошо. Что-то ещё?
— Из важного, это всё. Остальное в рабочем порядке.
— Хочешь сказать, что добирался сюда только ради этого мальчишки? Вот уж не думал, что отступник может являться фигурой такого масштаба.
— Вообще-то, мне захотелось отведать кабана на вертеле приготовленного тобой, государь. Давно не пробовал свежатины из дичи. Да и вообще, не помешает развеяться. Только…
— Что? — вздёрнул бровь Рюрикович.
— А нельзя было подстрелить свинью? — кивая на охотничий трофей, поинтересовался Наумов.
— Что было, то и подстрелил. Не нравится, не ешь, — буркнул царь, извлекая из ножен охотничий тесак.
— Да я не против. Только…
— Ещё одно слово, и не получишь даже ливер.
— Всё. Молчу. Помощь нужна?
— Нечего тебе тут делать. Вон, коньяк по стопочкам лучше разлей, а то продрог я что-то…
* * *
Эллинг был рассчитан на дирижабли среднего тоннажа, поэтому «Кистень» уместился в нём с большим запасом. Для обычной стоянки дирижаблю вполне достаточно и обычного лётного поля, с соответствующей швартовкой, чтобы не унесло в случае урагана. Но я собирался слегка модернизировать мой трофей, над чем думал уже не первый день. Ну вот не было у меня сомнений в том, что удастся им завладеть.
Эллинг же одновременно являлся и верфью, с квалифицированным персоналом. Специализировались здесь на ремонтных и профилактических работах. Но при желании, вполне возможно заложить строительство дирижабля с нуля. Всё необходимое оборудование для этих целей имелось, завози материалы и приступай к работе.
— Итак, какие именно изменения вы желаете внести в конструкцию? — поинтересовался владелец эллинга, устраиваясь за столом в своей конторке.
— Для начала заменить имеющиеся четыре паровые машины, на шесть новейшей конструкции Можайского.
— Желаете увеличить скорость?
— Есть такое дело, — подтвердил я.
Если получится, то ход вырастет до сто пятидесяти, а то и сто шестидесяти вёрст в час, что совсем не лишнее.
