Леди-колдунья - Конни Мейсон

— Он жив, Мэдди, и это главное. В один прекрасный день я отправлюсь к нему и все объясню. Когда кончится война и Чарлз больше не будет представлять ни для меня, ни для кого бы то ни было угрозы.

— Жаль, что я ничего не могу дня вас сделать, миледи. — Мэдди сокрушенно покачала головой. — Как подумаю, что вас заставляют спать с этим грубияном против вашей воли… нехорошо это. Будь жив ваш отец, ничего подобного не случилось бы. На этот раз он встал бы на вашу защиту.

— На это я и надеялась, Мэдди. Вот почему и пришла сюда. Но… я еще не стала любовницей Чарлза. Понимаете, — призналась она, откидывая в стороны плащ, — я беременна. От Адама. И пока что м не удается держать Чарлза на расстоянии, но когда ребенок родится, не знаю, что будет.

— Ну, до этого еще далеко, Алекса. Мы что-нибудь придумаем до этого, — пообещала Мэдди.

— Может быть. — Алекса вздохнула и собралась уходить: — Мне пора. Если Чарлз придет, а меня не будет дома, он страшно разозлится.

— Этот трус ничего вам такого не сделал? — тревожно спросила Мэдди, бросив взгляд на красноречивые синяки на лице своей любимицы.

— Нет, ничего, — ответила та, подавив смешок. — Я думаю, он побаивается меня. Точнее, Колдуньи. Он видел ее в деле и знает, на что она способна. Но он может выдать меня властям, и в этом его преимущество. Пока. К тому же он знает, что я готова на все, лишь бы защитить моего ребенка.

Алекса стала прощаться, и тут Мэдди напомнила ей, что надо сходить к поверенному ее отца как можно скорее.

Опасаясь, что ей вряд ли удастся еще раз выбраться из дома, Алекса отправилась к поверенному. Мистер Картер, партнер конторы «Картер и Бигелоу», обрадовался, увидев ее, ведь его контора потратила много денег и времени, пытаясь разыскать пропавшую дочь сэра Джона Эшли.

— Я счастлив, что вы наконец появились, дорогая леди, — заявил Картер. — Мы уже почти потеряли надежду. Этот чертов… прошу прощения… этот повеса, Билли Эшли, торопит нас. Он твердо решил объявить себя наследником. И не появись вы в ближайшее время… Ну ладно, вы здесь, и это главное.

— Благодарю вас, мистер Картер, что не бросили меня. — Алекса торжественно улыбнулась.

— Таково было желание вашего отца, — сообщил Картер. — Я, видите ли, был рядом с ним, когда он умер. Он поручил мне сказать вам, что сожалеет обо всем и надеется, что вы его простите.

— Да, — кивнула Алекса, сдерживая слезы. — Я простила его.

— Тогда давайте займемся бумагами, леди Алекса. Они давно подготовлены и ждут вас. Все в порядке, вы сами увидите.

— Не сомневаюсь, мистер Картер. — Алекса улыбнулась и стала подписывать документы.

Тут вдруг Картер заметил, что она подписывается как Алекса Эшли Фоксуорт, графиня Пенуэлл.

— Вы замужем, миледи! — воскликнул он.

— Да, разве это усложнит дело, мистер Картер?

— В общем-то нет, но, согласно закону, все ваше имущество переходит к вашему мужу.

Алекса забыла о существовании этого архаичного закона, но в данный момент ей было все равно. Если Адам простит ее и вернется, она охотно отдаст ему все, чем владеет.

— Когда лорд Пенуэлл вернется в Англию, он будет управлять моим поместьем.

Картер шумно вздохнул, радуясь, что ситуация сама собой разрешилась.

— Насколько я понимаю, вы остались довольны и, надеюсь, сразу же переедете?

— Нет, — уклончиво ответила Алекса, поднимаясь. — Чуть позже. Пока я уже… устроилась. Но хочу, чтобы прислуга осталась на месте и ей платили жалованье из доходов, получаемых с поместья, пока мой муж или я не сможем сами всем управлять.

— Конечно, леди Алекса, — успокоил ее Картер. — Моя контора по-прежнему будет заниматься вашими делами, мы делали это с тех пор, как не стало вашего отца. Я вижу, вы сейчас не в состоянии заниматься этим самостоятельно. Не сомневайтесь, ваши интересы будут соблюдены.

— Благодарю вас, мистер Картер, — сказала Алекса.

— Если вам понадобятся деньги, — напомнил ей Картер, поскольку она собралась уходить, — снимите их с вашего банковского счета. Я тут же сообщу о вашем возвращении и дам соответствующие указания.

Когда Алекса вернулась, Чарлз напустился на нее. Его красивое лицо исказила гримаса, и он чуть ли не рычал. Алекса с утра ничего не ела и к тому же очень устала. Голова буквально раскалывалась от боли.

— Интересно, где вы были?! — заорал Чарлз. — Ведь я запретил вам выходить из дома. Вернулся пораньше, чтобы пообедать вместе с вами, мы ведь так мало времени проводим вместе, и вдруг узнаю, что вы ушли и даже не предупредили слуг.

— Вы мне не хозяин, Чарлз! — воскликнула Алекса.

— Хозяин, госпожа Колдунья, — презрительно фыркнул Чарлз. — Или вы забыли, что обязаны мне жизнью? И жизнью вашего ребенка? Не говоря уже о вашем муже.

— Я ничего не забыла, Чарлз. И я выполнила свою часть уговора. Я ходила навестить отца, вот и все. Почему вы не сказали мне, что он умер?

— Всему свое время, — ответил Чарлз. — Кстати, я сам об этом только что узнал. — Алекса повернулась к нему спиной. — Нечего разыгрывать из себя надменную аристократку, Алекса. — Он схватил ее за руку и повернул к себе: — Всем известно, что ваш отец от вас отказался и оставил все состояние Билли Эшли, дальнему родственнику.

Глаза Алексы сверкнули, но она прикусила язык, утаив от Чарлза, что отец передумал.

— Уберите руки, Чарлз! Я устала и проголодалась и не желаю терпеть ваши капризы!

— Капризы! — не унимался Чарлз, и лицо у него от возмущения пошло пятнами. — Да как вы смеете! Вы шлюха, моя прекрасная леди Колдунья! Все знают, что вы отдались этому мошеннику, лорду Пенуэллу, накануне нашей свадьбы. У меня есть сильное желание взять вас прямо на полу, даже брюхатой. Лучшего обращения вы просто не заслуживаете.

Чарлз швырнул ее на пол и начал расстегивать штаны.

— Коснитесь меня хотя бы пальцем, и я убью вас! — процедила Алекса сквозь зубы. — Когда я была Колдуньей, то научилась многому, а главное — постоять за себя. Если вы навредите мне или моему ребенку, клянусь, вы не заметите, как я воткну вам в спину нож.

Чарлз похолодел, пальцы, уже готовые расстегнуть ширинку, замерли. Устремленный на него взгляд Алексы был красноречивее всяких слов.

— А как же наш договор? Вы остаетесь изменницей, и еще не поздно передать вас властям.

— Я не нарушу своего слова, Чарлз, пока вы не нарушите своего. Вы не должны прикасаться ко мне до рождения ребенка.

— А потом? Будете ли вы делить со мной ложе?

Алекса кивнула, пряча за спиной скрещенные пальцы.

Густо покраснев, Чарлз повернулся и вышел.

Он решил принять меры и приставил к Алексе дюжего головореза, которого, по убеждению Алексы, нанял прямо на улице. Ей не разрешалось отлучаться из дома, только гулять в саду, и то лишь в обществе охранника, следовавшего за ней по пятам.