Русская Ницца - Сергей Нечаев

В Государственной думе А. А. Бобринский принадлежал к фракции правых (был заместителем председателя фракции), часто выступал по вопросам истории и археологии. Кроме того, будучи депутатом, он не оставлял без внимания бюджетные и общеполитические вопросы, остро критиковал политику премьер-министра П. А. Столыпина, при котором, по мнению правых, «чиновная Россия изолгалась», молодежь была «развращена левой печатью, власти расшатаны политиканством и позорной игрой в парламентаризм, значение Государственного совета умалено, православие уничтожено».

Свои впечатления от работы в Государственной думе А. А. Бобринский выразил так:

«Это организм болтающий, и только. Настоящих работников очень мало… В Государственной Думе нет времени для усидчивой работы, потому что все время приходится посвящать на внутренний междоусобный бой».

1 января 1912 года А. А. Бобринский был назначен членом Государственного совета, в связи с чем сложил с себя обязанности депутата Госдумы. В Государственном совете он также принадлежал к группе правых, а в 1915 году стал председателем этой группы.

Что представлял собой этот «совет старцев», ясно из следующей эпиграммы А. А. Бобринского:

«Государственный Совет — интересный винегрет:Мало ягод недозрелых, больше старцев переспелыхДа десятка два вождей из министров прежних дней.Заседаем очень пышно, сзади ничего не слышно,И бюджет плетем спеша лишь шесть месяцев спустя».

С 1914 года А. А. Бобринский был председателем Совета Русско-английского банка, с 28 января по 8 апреля 1916 года — председателем Особого совещания, образованного для реализации мероприятий, направленных на укрепление народной трезвости при Министерстве внутренних дел. С 25 марта по 21 июля 1916 года он был заместителем министра внутренних дел, с 21 июля по 14 ноября 1916 года — министром земледелия. Одновременно с постом министра он получил чин обер-гофмейстера.[31]

А. А. Бобринский был женат на Надежде Половцовой, дочери организатора Русского исторического общества, бывшего государственного секретаря Александра Александровича Половцова.

К Октябрьской революции А. А. Бобринский отнесся критически. В 1918 году он переехал в Киев и вошел там в монархический «Совет государственного объединения России», объединявший в период Гражданской войны российских помещиков и буржуазию, боровшихся за свержение советской власти. В этот Совет входили по пять представителей от Государственной думы, Государственного совета, земств, городского самоуправления, торгово-промышленных, церковных и академических кругов, землевладельцев и финансистов — всего 45 человек. Председателем Совета был барон В. В. Меллер-Закомельский, видную роль в нем играли П. Н. Милюков, А. В. Кривошеин и др. «Совет государственного объединения России» поддерживал А. И. Деникина и распался в апреле 1919 года после эвакуации французских войск из Одессы.

В 1919 году Бобринские уехали из России и стали жить в эмиграции.

Через год жена А. А. Бобринского Надежда Александровна умерла. От их брака остались три дочери — Екатерина (она умрет в Ницце в 1954 году), Домна и Софья (они умрут в Париже соответственно в 1956 году и в 1949 году), а также сын Алексей (он умрет в Лондоне в 1971 году).

Кстати сказать, Софья Алексеевна, родившаяся в 1887 году, вошла в историю как одна из первых в России женщин-автомобилисток и летчиц. В частности, она была членом Императорского российского автомобильного общества (ИРАО) и единственной женщиной среди участников автопробега 1910 года по маршруту Санкт-Петербург — Псков — Киев — Гомель — Москва — Тверь — Санкт-Петербург протяженностью 3200 км. Летную подготовку она прошла в 1911 году в Париже и в июне 1914 года получила удостоверение летчицы (авиатриссы, как их тогда называли), но ее ходатайство о назначении в военную авиацию было отклонено. После этого упрямая женщина ушла на фронт сестрой милосердил. Тогда же она развелась со своим первым мужем, князем С. А. Долгоруким, флигель-адъютантом и полковником Лейб-гвардии Конного полка. Вторым ее мужем стал князь П. П. Волконский, которого она в 1921 году вызволила из тюрьмы и переправила в Лондон. В эмиграции она работала водителем такси, а ее муж подрабатывал переводами.

В 1920 году А. А. Бобринский вновь женился — на этот раз на Раисе Петровне Новиковой. Вскоре у них родился сын Николай. Позднее тот рассказывал:

«Я родился на юге Франции в 1921 году. Мой отец, Алексей Александрович Бобринской, был очень пожилой человек. Он меня родил, когда ему было почти семьдесят лет. Это было его последнее усилие, как тогда многие смеялись. Мой папаша родился в 1852 году. Неплохо? Больше 150 лет назад! Он был известный археолог. Это его всегда интересовало. Они еще до революции в Италии копались — он был приглашен в Помпею на раскопки. В память тех дней отец звал меня Помпик».

Скончался А. А. Бобринский в Грассе 2 сентября 1927 года и был похоронен на русском кладбище «Кокад» в Ницце.

Александр Николаевич Волжин родился в 1860 году в селе Берёза Дмитриевского уезда Курской губернии и был сыном отставного штаб-ротмистра, предводителя уездного дворянства Николая Николаевича Волжина и Елизаветы Павловны Логофет.

Митрополит Евлогий (в миру — Василий Семенович Георгиевский) в своих «Воспоминаниях» характеризует его так:

«А. Н. Волжин, женатый на Долгоруковой, большой помещик, человек недалекий, разыгрывал вельможу, стараясь выдержать стиль древнерусского воеводы. У себя в[32] усадьбе он носил вычурные кафтаны, сафьяновые сапоги… и, по-видимому, хотел производить впечатление боярина в своей вотчине».

После окончания гимназического и университетского курса в Императорском лицее цесаревича Николая А. Н. Волжин с 1889 года начал служить в Министерстве внутренних дел, а с 1904 года он стал губернатором в Седлецкой и Холмской губерниях (на территории современной Польши).

Митрополит Евлогий, бывший в то время епископом Холмским, рассказывает:

«Наша губерния стала модной, пост холмского губернатора считался «на виду», и кандидатура Волжина, имевшего большие связи в Петербурге, взяла верх.

С новым губернатором очень скоро начались трения.

Прежде чем пришло официальное назначение, Волжину было поручено заняться постройкой зданий губернаторского дома, губернского управления, губернской управы и проч. Я пользовался еще в то время в Холме неоспоримым авторитетом, и Волжин приехал посовещаться со мной о том, где в Холме строить губернские учреждения. Намечено было два места: одно — неподалеку от собора, на скате холма к равнине; другое — на противоположном конце города, рядом с казармами, в неприглядной, болотистой низине. Я стоял за первое. Волжин — за второе. На стороне он не скрывал и мотивов своего выбора: «Возле собора — влияние архиерея, попов, а тут мы — в отдалении, тут новую жизнь мы и начнем». Он волновался и высказывал опасения, что я не сдам позиции и поеду в Петербург жаловаться. Это первое столкновение обнаружило уклон нового губернатора к соперничеству со мной.