Лодейный кормщик - Евгений Федорович Богданов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Убрать фор-марсель! Живо! Трюмсели долой! — закричал капитан.
Не успели моряки убрать часть парусов, как на корабль обрушился новый шквальный порыв. Капитан командовал:
— Все брамсели долой!
Боцман в помощь работающей вахте послал вторую. Теперь больше половины экипажа находилось на палубе. Парусность наконец уменьшили, и опасность перевернуться миновала. Но и с половинной оснасткой клипер мчался по волнам с непостижимой скоростью.
И тут раздался крик:
— Человек за бортом!
— А, черт! — выругался Кинг. — Как его угораздило?
— Шлюпку не спустишь, — растерянно сказал боцман. — Такая волна!
Капитан поглубже надвинул на лоб фуражку и промолчал. Но в глазах его появилось беспокойство.
— Человек за бортом! — снова крикнул вахтенный.
— Заткни ему глотку, — сказал Кинг боцману, заметив беспокойство матросов. — Чего он там орет?
— Есть! — боцман Ли побежал к вахтенному.
— Без паники! Стоять по местам! — заревел капитан и на шее у него набухли вены. — Верхние грот-марсели долой! Верхний крюйсель долой!
Капитан не зря распорядился убрать и эти паруса: шквал достигал наибольшей силы. Вода заплескивала на палубу, и клипер теперь кренился на правый борт.
Егор, оправившись от морской болезни, вылез наверх, подумав, что, быть может, понадобится и его помощь. Крепко вцепившись в штормовой канат, он стоял возле грот-мачты, готовый выполнить любой приказ капитана.
Услышав крик «человек за бортом!», он встревожился. У него мелькнула мысль, что вот теперь настал момент, когда он, не занятый работой у парусов, может помочь в спасении несчастного моряка. Он глянул на матросов. Они работали, и все были заняты.
Тогда Егор крикнул:
— Спасать надо! К шлюпке! Перехватываясь по тросу, он кинулся к правому борту, где была закреплена одна из шлюпок.
— Эй, сюда! Шлюпку надо спустить!
Но боцман Ли, которого капитан послал одернуть вахтенного, чтобы тот не сеял паники, заметил Егора у шлюпки и, подбежав к нему, отшвырнул его в сторону. Егор упал, больно ударившись коленом о скользкую палубу. Набежавшая волна накрыла его, когда он пытался встать на ноги. В последний момент Егор уцепился за канат, и его не смыло за борт. Боцман уже бежал обратно от вахтенного, которому дал изрядную затрещину. Он сурово глянул на Егора и рявкнул:
— Какого дьявола вертишься тут? Марш в кубрик!
Он занес над парнем огромный кулачище, но Егор уклонился от удара и, прихрамывая, побежал к трапу в кубрик.
Там он некоторое время сидел на койке, переводя дух и морщась от боли в ушибленном колене…
«Вот и делай доброе дело! — досадовал он. — Человек-то теперь уж погиб! А они и не думали спасать его…»
Он вздохнул и лег на койку, думая о погибшем товарище.
Матроса, конечно, не спасли, даже не предприняли к тому попытки. Команда потеряла одного из «зашанхаенных» в Капштадте голландцев — Ван-Мея.
Во время гонок не принято было заботиться о судьбе человека, упавшего за борт. Важно было победить в состязании, а победителей не судят…
Когда шторм улегся, Егора вызвали к капитану. Паренек вошел в каюту и молча стал у порога.
— Подойди поближе, — сказал Кинг.
Егор подошел и замер, не спуская глаз с капитана.
Выражение лица Кинга было неприступно суровым и холодным. Он спросил:
— Кто разрешил тебе выйти из кубрика? И зачем ты побежал к шлюпке?
Егор, робея, ответил:
— Я, сэр, думал, что…
— Ты не должен думать! — резко оборвал Кинг. — Думает капитан, а ты должен исполнять только его приказы!
— Но я, сэр, хотел спасать человека…
— Каким образом?
— Ну, спустить шлюпку…
Кинг некоторое время молчал, потом сказал уже мягче:
— Приказа спускать шлюпку я не отдавал. И не потому, что мне наплевать на голландца. Вовсе нет! В такой момент спустить шлюпку значило погубить и ее экипаж. Понятно?
— У нас в России говорят, господин капитан: «Сам погибай, а товарища выручай!» Русские матросы не бросили бы человека в беде.
Кинг наклонился над столом, стараясь получше рассмотреть и расслышать Егора. Он, кажется, понял, что там говорит этот Пойндексер.
— Ну что там у вас в России, я не знаю… А здесь свои правила. На все надо смотреть трезво. — Кинг помедлил, посмотрел на Егора повнимательней. — Я ценю твою доброту и готовность помочь товарищу. Но впредь помни: без приказа ты не должен ничего делать. Понял?
— Понял, сэр.
Капитан махнул рукой. Егор повернулся и вышел.
«Как же так? — думал он, возвращаясь в кубрик. — Выходит, на человека ему наплевать?»
Сомнения не оставляли Егора. В кубрике его поджидал Майкл. Он поинтересовался:
— Ну, что тебе сказал капитан?
Егор передал ему разговор. Майкл недовольно хмыкнул:
— Матрос для капитана — только работник. Если матрос хорошо работает — капитан доволен. Попал матрос в беду — сам и в ответе. А, впрочем, штормина был зверский. Шлюпку спускать было рискованно… Да и голландец сразу хлебнул воды и пошел ко дну…
Майкл тяжело вздохнул и, положив руку на плечо Егора, счел нужным ободрить его:
— Не унывай. Такое в море случается частенько. Лучше береги себя.
3
Пока дела у капитана Кинга обстояли не так уж плохо. Клипер под свежим ветром от норда уже шел Южно-Китайским морем. Здесь корабль опять попал в шторм, но для Кинга штормов, казалось, не существовало. Верный своим твердым правилам, он держал парусность на пределе, и «Поймай ветер», как первоклассный иноходец с опытным жокеем в седле, при сильной килевой качке мчался по волнам все вперед и вперед. «Меченый Мавр» и «Капитан Кук» остались далеко позади, и это радовало всех матросов, которые заразились от своего капитана небывалым азартом гонки.
Дэниэлу Кингу, скажем прямо, везло. Но везение — не удел ли храбрецов и умельцев? Если не считать опечалившего матросов, но отнюдь не капитана, случая с голландским моряком, упавшим в море в Тайваньском проливе, на корабле было все в порядке. Мачты целы до самой последней стеньги, реи тоже; правда, иногда лопались тросы и шкоты, но их быстро заменяли; имелся запас воды и продуктов. Матросы здоровы и послушны. Словом все, как говорится, о'кэй.
Ночью возле острова Батан при выходе в Южно-Китайское море корабль опять настиг шторм, но и из этой борьбы со стихией «Поймай ветер» вышел победителем.
Теперь держали путь к Маниле, что на острове Лусон, на Филиппинах. Узнав про Лусон, Егор подумал, что это название он слышал где-то раньше. Он вспомнил, как моряки
