Агент специального назначения - Ангара

  Эти же существа... Незнакомые, со своими трудностями, историей и неприятностями. Может они местные Чикатило? Или Джеки Потрошители? Эльф их выпустил, не оставил в камерах - молодец. Флаг ему в руки и все остальное на шею. Пусть берет на себя за них ответственность . А какие уж он при этом благом, кстати еще неизвестно, благом ли, деле преследовал цели - опять же его проблемы. Пусть сам мучается совестью, если она у него есть, что вряд ли. Глядя на стояние не стояния на своих двоих бывших заключенных, я почему-то прихожу к выводу, что совесть как объект, даже как слово эльфу не знакомо. Но это опять же его дело!

  Подхватив Киану и прижав к себе покрепче, направилась за бывшими узниками по коридору, лабиринтом уходящему в неизвестную даль. Странный он какой-то. Коридор. Вроде бы и чистый, но не особо хоженый. Замок явно старый, но плиты под ногами совсем не истерты - лежат и блестят новенькими боками.

  Особо проворный зэк, наверное выпущенный эльфом одним из первых, заполз за угол. И тут же, через мгновение всех нас ослепила яркая вспышка, приглушенная лишь расстоянием. Мы замерли. Проморгавшись через несколько минут, поймала удивленный взгляд Амирена.

  - Ловушка?

  За углом ни крика, ни стона. Тишина. Как будто и не было среди нас того заключенного. Запустив поисковик, присмотрелась. Такой же тихий коридор как у нас, вот только посреди него стоит одинокая скрюченная фигура с широко распахнутыми пустыми глазами.

  - Он живой, но какой-то странный. Сердечный ритм рваный, да и дыхание совсем поверхностное, прерывистое.

  - Шок? - эльф спросил и сам себе ответил, - Да, шок... И не только. Он, похоже, ослеп...

  Ослеп и стоит в шоковом состоянии. А при таком истощении он может пребывать в том коридорчике как минимум сутки. До следующего движения, потом новый слепящий свет и снова шок. Бррр... Минус один, в нашей не дружной компании. Минус один... Интересно, сколько же там ловушек?

  - Я чувствую источник излучения. В стене. Шага три за поворотом. Простенькая ловушка, реагирует на любое движение. - подтвердил мои подозрения Амирен.

  - Сможешь нейтрализовать?

  - Да, пару секунд. - казалось, время замедлилось и пара обещанных секунд растянулась на десять минут, - Все. Можно идти.

  Наши спутники недоверчиво качали головами, и так и не отлепившись от стен, продолжали наблюдать за действиями эльфа.

  Хмыкнув и пренебрежительно осмотрев сжавшиеся фигуры, эльф завернул за угол. И... ничего.

  - Быстрее, радость моя. Тащи свое сокровище. Время идет.

  Дружно выдохнув, пленники поковыляли вперед, изо всех сил стараясь меня опередить. Обогнув Амирена и застывшего первопроходца, они, не дружной толпой, потекли дальше. Поначалу разглядывая стены и всматриваясь в окружающий полумрак, а потом... Кто-то вскрикнул. Фигуры остановились и засуетились, следя за идущим впереди человеком. Он продвигался медленно, с каждым мгновением замедляя движение. Распущенные, всклоченные волосы, слегка колыхавшиеся за его спиной, застыли и странно повисли в воздухе. Вскоре он стал похож на непонятный, нереальный снимок. Удивительно живой и неподвижный. Одновременно теплый и мертвый.

  - Что с ним? - глухо спросил седой старик в каком-то грязно-зеленом балахоне.

  - Искажение времени, - прошелестел его двойник, такой же седой, с длинной бородой старик в полуистлевшей одежде, - Я слышал о таком, давно. Думал легенды. Ан, нет! Говорят, в таком состоянии существо может провести годы. Для нас пройдут десятилетия, для него секунды. Вечная жизнь!

  Старик дико ухмыльнулся и весело захихикал. Но почему-то вместо обычного, живого смеха, у него получалось странное воронье карканье, наждачной бумагой прошедшее по обнаженным нервам.

  - Ну? Что будете делать? - он повернулся к нам и обнажил в широкой улыбке темные пеньки, оставшиеся от когда-то крепких белых зубов.

  - Что? Эта не та финтифлюшка, - он дернул рукой назад, показывая на оставшегося далеко позади первопроходца-неудачника.

  - А я скажу что! НИ-ЧЕ-ГО! Ничего вы с этим не сделаете! Мы все умрем! Да! - глаза говорившего блестели безумным блеском, - А я не умру! Я умный, знаете, что я сделаю? Нет? Узнаете! Я вам покажу! Смотрите и завидуйте, я буду жить вечно!

  Старик отвернувшись, неожиданно резко побежал в застывший временной поток и, так же как и десяток насекомых вокруг, вскоре застыл, слегка приподняв ногу и расправив скрюченные руки , похожие на сломанные крылья побитой огромной птицы. .

  Существа впереди были похожи на цветной стоп-кадр, вырезанный безумным режиссером и претворенный в жизнь неизвестным, талантливым мастером по восковым фигурам. Мадам Тюссо в свое время дорого бы отдала за такие экземпляры - живые, настоящие, с капелькой безумства в глазах.

  - Я не пойду туда, - достаточно молодой мужчина медленно качал головой и неуверенными шагами отходил назад. Потом, опомнившись, быстро взглянул на оставшиеся где-то позади камеры. - Нееет.... Туда тоже не хочу! Здесь должен быть выход! Должен! Они же как-то приходили! Я знаю! Где выход? Вы должны знать! Как вы сюда пришли?! Как?

  Рванув к эльфу и схватив его за грудки, попытался потрясти.

  - Хватит! - резко оттолкнув нападающего, Амирен с брезгливым выражением лица отряхнул себя и посмотрел на упавшее ошарашенное существо, медленно отползающее в сторону. Шаркая сапогами по полу, пытаясь оттолкнуться ими, мужчина затравлено оглядывался, ища спасение.

  - Дверь! - резко, не веряще вскрикнув, он перевернулся и, поднявшись на четвереньки, пополз к одной из стен.

  - Какая дверь? - присмотревшись, ничего не нашла, кроме странного сгустка магии, похожего на маленький куб.

  Мужчина вползал в мерцающее нечто, что-то бормоча себе под нос, а мы с ужасом замечали изменения в его движениях, его позе, его фигуре.

  Кто-то ринулся за ним, пытаясь схватить безумца за ногу, но был остановлен резким окриком Амирена:

  - Не двигаться!

  - Но он... - неудавшийся спасатель дернулся и остановился, переводя на нас растерянный взгляд.

  - Поздно, ему уже не помочь. Стой где стоишь, иначе можешь последовать за ним.

  Минус четыре. Всего за несколько минут мы потеряли четырех человек. Четыре живых существа. В полном безмолвии мы следили за исчезающей фигурой, меняющей пропорции и плоскости. До нас все еще доносились искаженные слова полные боли:

  - Почему она удаляется? Я почти.... Догнал... Дверь...

  Фигура исчезающего человека исказилась, напоминая работы некоторых художников-импрессионистов - те же ломаные линии, те же нереальные цвета и сумасшедшая надломленность. То же чувство обреченности.