Неистребимый. Трилогия - Сергей Зайцев

Я схватил прислоненный к подлокотнику сиденья бластер и повернулся к Нкоту. Распоряжения чужого не заставили себя ждать:

— Никс и Целитель, встаньте рядом с машиной спиной к своим дверцам. Отшельник, дуй на нос трассера. Бигман, оставайся, где сидишь, — возле багажника, но лучше встань — для лучшего обзора и маневренности. Оружие приготовить для стрельбы, но ни в коем случае не стрелять без разрешения — периметр отразит любые лучи обратно, как свои, так и «гостей». А теперь ждем развития событий.

Прежде чем он умолк, я уже стоял на указанном месте, подняв ствол бластера на уровень пояса. Руки слегка дрожали от прилива адреналина, страха я не чувствовал — ослабленная временем бесчувственная броня Нкота, надетая им на меня на Ферме, еще действовала. А может быть, дело было вовсе не в броне, может быть, вереница столь убийственных событий, участником которых мне пришлось стать, просто притупила чувство страха? Ведь не боится только полный недоумок, который изначально не знает, что такое страх и опасность.

Целитель и чужой находились у меня за спиной по другую сторону машины, их я видеть не мог, но Бигман и Отшельник попадали в поле зрения, когда я вертел головой, изучая площадь и одну из четырех прилегающих к ней улиц — ту, к которой я стоял лицом.

Чужой явно не ошибся в выборе своих наемников. Ожидание гибельной опасности, превращающее иных людей в затравленных собственным страхом животных, напротив, пробудило в шелтянах боевой дух. От фигуры Отшельника веяло прочностью монолита — ноги широко расставлены, широкие плечи гордо расправлены — прямо демонстрация несокрушимой уверенности в себе. Преобразился и Бигман. Он весь как-то подобрался, как хищник перед прыжком, причем очень уверенный в своих силах хищник, — я видел его недобрый оскал игловидных клыков, когда он поворачивал голову. Шелтяне выглядели опытными бойцами и, несомненно, были ими.

Над площадью повисла мертвая тишина.

Спохватившись, я снял бластер с предохранителя и снова замер. Так мы и стояли. Молча. Ждали неизвестно чего. У моря погоды, наверное. Долго так стояли, и нудная тишина тянулась и тянулась, виляя хвостом из томительных минут. Ждали «развития событий», а они, паскудники, никак не желали развиваться.

Сначала дрожь в руках прекратилась — адреналин ушел в «запас», но минут через десять проявилась снова, уже по другой причине. «Град» начал отвешивать руки и уже не казался столь легким, как раньше. Я немного поупражнялся с Мобра и сцепил руки Ключом Силы, сцементировав дрожь и усилив кровообращение, затем ускорил реакцию Маятником. У меня были веские причины, чтобы пользоваться этим искусством как можно реже — оно выжимало очень много сил, но сейчас был один из тех острых моментов, когда его следовало применить. Несмотря на то что ожидание затягивалось, я довольно-таки остро ощущал, что эта коварная пауза может быть прервана в любое мгновение.

С просматриваемой улицы потянуло прохладой. Трудяга-день готовился к моменту смены караула, собираясь передать вахту чародейке-ночи, и разводящий, прощелыга-вечер, уже появился на посту. Желтое сияние неба поблекло до привычной серости, украсилось более хмурыми облаками взамен легкомысленных светло-серых — милая картинка. С севера неторопливо наползала целая орава темных туч, совершенно уверенная в своей дождливой безнаказанности.

Никто по-прежнему не произнес ни слова. Мысли Зла, началось бы скорей, что ли. Понятия не имею что, но началось бы. Сколько можно ждать, ведь чувствую же, что сейчас, сейчас, вот-вот…

Но тишина лишь шелестела ленивым ветром. Ветер, давно прижившийся на этой пустынной площади, засоренной мелкой пылью и легкими обрывками всякого хлама, неспешно смешивал все в кучу и то перегонял мусор с места на место, то снова разбрасывал по старому пластиту древней площади. У всех свои игры, и у ветра в том числе.

Темные, изъеденные коррозией времени стены зданий, окружающих площадь, неодобрительно взирали на нарушивших их покой пришельцев мрачными провалами окон.

Поймав себя на отрицательных эмоциях, я постарался очистить от них сознание…

Неожиданно сильный порыв ветра ударил в лицо, обдав «ароматом» затхлой вони, перемешанной с пылью мертвых улиц. На зубах скрипнул песок. Я поморщился, сплюнул. Зло бы вас всех побрало, да когда же это все…

Мысль прервалась на середине, а мышцы инстинктивно напряглись.

Вокруг что-то изменилось. Я не смог понять, что именно, но определенно что-то почуял. Воздух будто бы загустел, а разнокалиберные тени зданий неестественно быстро почернели, вмиг уплотнившись настолько, что часть площади, на которую они падали, стала казаться единым провалом в иное измерение, в бездонную пропасть, огромной разверзшейся пастью — чем угодно, только не тенью.

И что-то там, в ней, шевельнулось…

Фу, дьявол. Показалось…

Тень вдруг резким скачком удлинилась чуть ли не втрое, прыгнув прямо к трассеру, и ее вытянутый конец лизнул пластит под ногами громадным холодным языком потустороннего чудища. Я вздрогнул. По границе бархатной тьмы скользнула еле заметная рябь, и… край тени приподнялся, словно змеиная голова перед броском…

Я с силой встряхнул головой.

Тени тут же вернулись на места. Покажется же такое…

Но когда я покосился на Бигмана и увидел посеревший от напряжения профиль его лица, то понял, что незримая враждебная сила уже окутала площадь. Коснувшись меня, не ментата, лишь краем темного крыла, она тяжко навалилась на шелтян, используя их ментальные каналы эмпатов. Они полной мерой восприняли то, что я лишь смутно ощутил, и первый раз за этот день я не позавидовал их способностям. «Смутно ощутил» — мягко сказано. Смертельная угроза сгущалась в воздухе, как патока на медленном огне, покалывая напряженные нервы тонкими иглами… И если это так сильно ощущал сейчас я, то как же доставалось им? Впрочем, они должны уметь ставить какие-то защитные барьеры…

— Приготовьтесь! — неожиданно громко промурлыкал сзади чужой. Звук его уверенного, властного голоса подействовал как ушат освежающей воды. Я приободрился. Ситуация под контролем, сказал я себе. Страха все еще не было, или он неплохо замаскировался в тайных уголках сознания.

— Кто? — с усилием выдохнул Бигман. На его лбу блестели мелкие капли пота.

— Шефир и шептуны, — отозвался Нкот.

— А осевые?

— Нет. Возможно, Линлан Холод, но пока ощущения нет.

Я усмехнулся. Бигман все еще не верил в смерть своего босса Доса Пламя, по-прежнему принимая его в расчет. Ладно, это его дело.

— Шефира вполне достаточно, чтобы превратить нас в слабоумных идиотов, — процедил Бигман сквозь зубы. — Просто не могу понять, какого галта мы вызвали такую заинтересованность. Сдается мне, что причина не в нас, а в тебе, чужой.