Мортем - Наталия Шипски
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алексей Владимирович, дядя Кости, здорово нам помогал. Помимо крыши он обеспечивал нам и клиентуру, сообщая сведения о новых смертях каждый день. Мы своевременно получали эту информацию и потому часто успевали перехватить клиентов раньше всех, худо-бедно держась на плаву. К нам шли, в первую очередь, за экономией, а не за качеством, но эта же экономия помогала нам понемногу накапливать капитал. Со временем в ассортимент вошли венки, затем простенькие кресты, а уже потом появились самые дешевые гробы. Вижу, вам, Лея, не особо интересны подобные детали, поэтому, с вашего позволения, я сразу перескочу на десять лет вперед.
Вспоминая тот период, я иногда удивляюсь нашему бесконечному везению, благодаря которому мы не то что сохранили свое дело, а вообще остались живы. К 2005 году агентство, ставшее уже полноценным бюро, претерпело серьезные изменения и стало похоже на то, что мы видим сегодня: сотрудничество с кладбищами было налажено, жены освобождены от чрезмерной нагрузки на работе, а мы с Костей – от копания могил и вождения транспорта. В связи с пополнением ассортимента в бюро стало не хватать места. С поиском нового помещения мы не спешили, смогли только снять соседний с нашим кабинет и сделали там крошечный склад. В том же 2005 случилось горе – дядя Кости погиб. Мы остались вдвоем, но, к счастью, самое страшное осталось позади.
Делать было нечего – мы продолжали работать: наняли бухгалтера, наконец освободив меня от этих обязанностей, наладили контакт с крематорием. Проблем со спросом никогда не возникало, у людей, к тому же, начали водиться кое-какие деньги на руках, и наши доходы за период с 2003 по 2005 год стремительно возросли. Именно в момент затишья Костя предложил дать бюро имя – что-то емкое и простое, чтобы хорошо ложилось на слух. Я сказал ему: «Если хочешь красивое название, переведи его на латынь». Вот так, открыв словарь, мы нашли красивое слово mortem, которое дословно означает «смерть».
В небольшой каморке стало еще теснее. Сразу после смены названия мы впервые переехали. Да, дорогая Лея, свое местоположение «Мортем» менял не один раз, более того, разные здания находились чуть ли не в разных частях города.
В полиции продолжали помогать с клиентурой за небольшую мзду, но нам было этого мало. Косте хотелось контролировать какой-нибудь морг, за чем мы и пошли в учреждение на улице Седых. Выбор был обоснован очень просто: прошлое здание «Мортема» находилось совсем неподалеку от него. Как видите, мы не прогадали. Мы предложили директору морга спонсорство, платой за которое стало бы сотрудничество с «Мортемом» и даже реклама. Уговаривать долго никого не пришлось. Пассивный доход никогда не бывает лишним. Да… – Виктор тяжело выдохнул, – итак, мы подошли к самому главному. В 2007 году происходит роковое событие – после смерти дяди у Кости умирает любимая жена. И что важно, смерть наступила после затяжной болезни.
Около четырех месяцев он не выходил на связь. Я его не трогал, но, признаюсь, очень переживал. К тому моменту у нас начали работать Клариса и Женя. Вы, наверно, знаете, что за человек этот Женя? Смерть матери повлияла на него не в лучшую сторону, но это не помешало моей дочери в него… А хотя неважно.
Так вот, через четыре месяца Костя, наконец, объявился. Ворвался в кабинет с заявлением о том, что нам нужно расширяться еще больше и предложил открыть ветеринарную клинику. Я был в ужасе и опешил, когда услышал такую идею. Сами посудите, после такого долгого затишья… Бог знает, что творилось с Костей тогда.
Я боялся предавать сомнениям его психологическое состояние и просто спросил, на кой черт ему сдалась эта ветеринарка, да еще для коров и коней. Он начал свое объяснение с долгого монолога о том, как много людей уходят из жизни в страшных мучениях и скольких можно было бы избежать, если бы только был шанс уйти. Я все более убеждался, что Костя бредит, но взгляд… Его взгляд был ясен, как никогда раньше. Все эти четыре месяца Костя изучал вопрос об эвтаназии и буквально загорелся ей. Я тогда даже не имел понятия о том, что из себя представляет эта процедура и попросил Костю рассказать обо всем подробнее. Его рассказ меня поразил! Он четко расписал, почему стоит открыть именно ветеринарную клинику и именно с возможностью проводить эвтаназию для крупного скота, а также объяснил, для чего нам стоит взять в штат несколько психологов. Эта идея стала для нас визитной карточкой на многие годы. Представьте себе: первое в России похоронное бюро, в котором людям предоставлялась бесплатная психологическая помощь! Да, Лея, долгое время она была бесплатной. Знаете, чем он был похож на вас в тот момент? – обратился к Лее Ценер, заглянув ей в глаза. – Он горел не жаждой наживы, а своим делом. Смерть жены действительно его изменила. Несмотря на наше равноценное сотрудничество, я всегда считал Костю непосредственным лидером, я его очень уважал и увидел во вроде бы безумных словах перспективу: впервые что-то сделать ради других, а не ради себя. Он детально все продумал, и, я могу вас заверить, он опередил время. После недолгого колебания я согласился. Во-первых, потому что посчитал его рассказ призывом к действию, а не просто высказанной мыслью, и, во-вторых, потому что я боялся за него и понимал, что Костя все равно это сделает, со мной или без меня.
Мы взяли в аренду помещение, купили все необходимое для ветеринарной клиники и выездов за пределы города, наняли двух молодых и двух более опытных специалистов. Никто из ближнего окружения нас не понимал, каждый пытался нас остановить. Да, такие кардинальные изменения серьезно ударили по карману, но я еще тогда знал, что ветеринарная клиника оправдает себя даже без привязки к «Мортему».
Одновременно с созданием клиники мы выкупили участок земли, на котором с тех пор и стоит тот «Мортем», который вы знаете.
С наймом психологов пришлось подождать. Косте в первую очередь хотелось
