Приговор приведен в исполнение - Сергей Зверев

Вдруг все исчезло: стоны, крики, визги, словно кто-то невидимый нажал на кнопку и остановил пленку в магнитофоне. Гнетущая тишина повисла в воздухе. Следом за ней женский голос, тот же, но теперь успокоившийся, чуть уставший, начал скучный рассказ. Дмитрия до глубины души потряс этот рассказ о несчастной жизни одинокой женщины, оставшейся с больным ребенком на руках. Чтобы его прокормить, ей приходилось выходить на панель. Коммерсант в ответ говорил о долгах и знакомом азербайджанце, которого кинули на пять кусков…

Вспоминая те свои чувства, Святой горько усмехнулся собственной наивности. Сколько еще таких рассказов он слышал потом от разных женщин…

– Ты собираешься написать статью о гражданской войне? – Вопрос, заданный журналисткой, заставил Святого вернуться к реальности.

– Вообще-то нет. Скорее, рассчитываю на цикл фотографий о наркотиках.

Подобное Дмитрий слышал от Углановой. Тогда идея ему понравилась.

Собеседница удивилась.

– О наркотиках? – переспросила она. – Разве это актуально?

– А что, в Польше уже нет наркоманов?

Пани Йоанна смутилась:

– Нет, почему же. – Ей стало неловко. – Извини за мой профессиональный цинизм. Просто мне казалось, в эту страну фотографы сейчас спешат исключительно с надеждой заснять крупным планом горы трупов на улицах да парочку сгоревших танков рядом с фонтаном. У меня, например, уже даже готов заголовок: что-то типа «Среднеазиатское Сараево. Восточный синдром».

– Купят? – поинтересовался Святой.

– Куда они денутся. Каждый уважающий себя журнал создает видимость, будто владеет истиной в последней инстанции. Им нравится категорический тон.

– Мне нет.

Полька удивленно подняла глаза:

– Но фотографии не менее категоричны, чем статья, даже больше. Картинка сильнее бьет по мозгам, чем голый текст… И все-таки почему наркотики?

– Будем считать, что я придерживаюсь узкой специализации.

– Не хочешь говорить?

– Ты должна меня понять, – уклонился от ответа Святой.

Полька согласно закивала головой:

– Ну да, мы знакомы меньше часа. Но нужно признать, ты умеешь заинтриговать. Давай договоримся. Когда все будет готово, мы могли бы поговорить уже конкретно по делу. У нас есть несколько издательств, которые с удовольствием возьмут твой материал.

Святому пришлось согласиться.

– А что заставило тебя приехать сюда? – спросил он.

– Я уже говорила – интуиция. Не хотелось пропустить что-то интересное. В идеале, следовало бы сделать фильм. Видеоматериал легче продать. В горячих точках, вроде этой, профессионалы работают обычно по контракту.

– Разве ты к ним не относишься?

– У меня другая специализация. Ты так, по-моему, выразился?

В этот момент музыка заиграла громче. Свет в зале погас. На столах официанты зажгли свечи. Йоанна закурила.

– Вредная привычка, – объяснила она, указывая на сигарету. – Начала курить во время матуры – это что-то вроде ваших выпускных экзаменов. О последствиях стараюсь не думать.

– Сегодняшний вечер со мной – чистая случайность? – сказал Дмитрий и тут же поправился: – Я имел в виду, ты не должна была провести его одна?

– В такое трудно поверить, правда? – согласилась журналистка. – На самом деле я позволила себе немного выпендриться, так, кажется, по-русски? – Она улыбнулась, видимо, понимая, что подобрала не самое приличное слово. Но все-таки не смогла отказать себе в удовольствии повторить еще раз: – Выпендриться! Именно так. Завтра приезжает неофициальная миссия Совета Безопасности ООН. Миссия – громко сказано. Так, пять-шесть человек, которые даже по-английски с трудом договариваются друг с другом. До сих пор ООН везде не успевала, а решать дела на Востоке вообще никогда не умела. Да и сейчас присылает людей якобы с целью выяснить состояние дел с правами человека.

– Я думал, этим занимается «Эмнисти интернешнл», – заметил Святой.

– К черту их всех! – проговорила Йоанна с едва скрываемым раздражением. – Зарабатывают такие деньги, что нам и не снилось. Хотя, кроме как трепать языками, ни на что не способны!

– Ты их так не любишь?

– Я сама там какое-то время работала, – объяснила журналистка. – Даже была на хорошем счету у начальства.

«У деловых женщин, – подумал вдруг Святой, – быть на хорошем счету у начальства почему-то зачастую обозначает – спать со своим шефом».

Казалось, собеседница угадала его мысли.

– Нет, я не лезла к ним в постель, – заметила она. – Подобное занятие казалось мне слишком скучным. Правда, мой близкий друг сейчас занимает довольно приличный пост в азиатском секторе СБ. Мы договорились, что он на время пристроит меня к делегации, обеспечит «крышу».

– Он не приехал, – догадался Святой.

– Не сегодня. Миссия задержалась на таджикско-афганской границе. Готовят меморандум по беженцам. Еще два-три дня, и они опять опоздают. Впрочем, – добавила полька уже мягче, – их присутствие никого не остановит.

– Что касается меня, – Святой поднял бокал, – я должен быть благодарен судьбе за столь очаровательную собеседницу и за меморандумы, без которых наша встреча не состоялась бы.

На сцене зазвучал медленный танец. Молча, не тратя времени на лишние слова, Йоанна и Дмитрий поднялись из-за стола.

– Я давно не танцевала, – успела шепнуть журналистка, прежде чем они оказались посреди зала.

Святой ничего не ответил. Он обхватил одной рукой Йоанну, а второй легко поймал ее ладонь. Дмитрий позволил музыке вести их за собой. Внезапно, повинуясь некоему таинственному закону притяжения человеческих тел, они слились друг с другом в одно целое. Первый шаг, второй, и их уже закружило, понесло вихрем. Предательски застучало сердце в груди. В ответ ему откликнулось чужое сердце. Взволнованно качнулась женская грудь, обжигая своим тугим теплом. Святой ловил дыхание с губ Йоанны, запах ее волос и еле различимый, стыдливый аромат женского тела, вдыхал не спеша, глубоко, как до этого с наслаждением пил вино. Он больше не видел ничего вокруг и только нежно шептал на ушко Йоанне милый вздор, а она улыбалась в ответ, стараясь прижаться к нему горячей щекой. Казалось, больше не существовало этого страшного города, готовящегося в очередной раз умереть, не было Эмира и черных теней, зависших над хищным оскалом гор, не было Сытых и наркотиков…

А потом они незаметно выскользнули из зала и поднялись в номер к Дмитрию…

Восточный рынок полон чудес и опасностей. Он таит в себе несметные сокровища и смертельную угрозу. Чужеземца тут всегда легко узнают и выделяют взглядом из бурлящей пестрой толпы. И дело не столько в цвете кожи или в одежде. Вы можете ничем не отличаться внешне и все равно выдадите себя. Святой знал эту нехитрую истину и не пытался скрыть свое происхождение.

Конечно, товар вроде большой, грузовой машины на прилавке не найдешь. Нельзя обратиться и к первому попавшемуся торговцу за советом, чтобы не вызвать подозрение, а тем более подойти к местной радиоточке и дать объявление. На таком рынке нет радио, да оно здесь и не нужно. Представить смешно, как звучало бы обращение вроде «Покупаю мак-сырец» или «Ищу наложницу». Оружие, наркотики, живой товар, а с недавних пор еще и алкоголь – все это можно было в изобилии найти здесь в нужном месте, у нужного продавца.

Дмитрию пришлось несколько раз обойти весь рынок, прежде чем он окончательно удостоверился, кто именно является тем самым нужным ему человеком. И действительно, тот хлам, который был на прилавке, ни за что бы не смог обеспечить его хозяину столь цветущий и здоровый вид. Среди вещей, сваленных в беспорядке перед толстяком в клетчатой рубашке, с хитрыми бегающими глазами, в основном преобладали технические мелочи, посерьезнее, чем просто шурупчики и гаечки.

Дмитрий предоставил продавцу возможность заговорить первым.

– Долго выбираешь, дорогой! – не выдержал клетчатый.

Фраза была сказана на непонятном Святому языке, хотя он мог поклясться, что старик сразу догадался, кто перед ним.

– Хреновый, дед, у тебя товар, – ответил Дмитрий по-русски таким тоном, словно разобрал каждое сказанное до этого слово.

– Покупай, дешево отдаю! – тянул торговец на свой лад.

– Из этого машину не соберешь, – как ни в чем не бывало продолжал Святой, понимая, что тот, кто уступит сейчас в этой словесной перепалке, проиграет.

Клетчатый сделал последнюю попытку. Он схватил первую попавшуюся под руки деталь и с пеной у рта начал расхваливать ее достоинства.

– Аллах свидетель, – хрипел он, страшно вращая глазами, – самый лучший пыльник во всей стране. Хотел оставить для себя, но такому хорошему человеку подарю почти задаром!

– Дед! – кричал в ответ по-русски Святой. – Ну сам подумай, на кой черт мне этот кусок резины. Вместо шапки его, что ли, носить, от дождя прикрываться? – И, взяв пыльник, он нахлобучил его себе на макушку.