Огни Азерота - Кэролайн Черри

17

Холодный ветер хлестал меж камней, за которыми они укрывались. И они сидели неподвижно, кутаясь в плащи, согреваемые горячим напитком, который принесли им эрхе. Эрхе взяли на себя заботу о лошадях, и Вейни успокоился, видя, что они сведущи в этом деле.

Позже к ним присоединился Сизар, поддерживаемый двумя молодыми эрхе и закутанный в тяжелый плащ. Леллин поднялся, чтобы помочь ему, но не сказал ни слова. Кемейс опустился у ног его и Шарна, прислонясь к их коленям. Моргейн сидела чуть в стороне от остальных и следила за подступами к Нихмину, время от времени поглядывая на Вейни. Рука у нее болела, возможно, были и другие раны. Она держала ее прижатой к груди, подтянув к подбородку колени. Вейни сел так, чтобы по возможности заслонять ее от ветра — единственная услуга, которую она могла принять, возможно просто потому, что не замечала ее. Его мучила боль, раздирающая буквально каждый мускул, но не только своя — еще и боль Моргейн.

Подменыш только что сеял смерть, он унес столько жизней, сколько никому из них не под силу было сосчитать, и к тому же унес еще и одного друга. Именно это сейчас тяготит ее душу, думал Вейни.

Внизу что-то копошилось — накатывало на камни, над которыми возвышался Нихмин, и пятилось обратно.

— Наверное, дорога завалена камнями, — предположил Вейни, и тут же подумал, что это может напомнить Моргейн об эрхе.

— Да, — сказала она на эндарском, — я надеюсь. — И затем, покачав головой, добавила: — Это был несчастный случай. Но я не думаю, что иначе мы могли бы спастись. Нам еще очень повезло… что никто из нас не оказался в пространстве между Подменышем и эрхе.

— Вы ошибаетесь.

Она с удивлением посмотрела на него.

— Это не случайность, — сказал он. — Маленькая эрхе знала, что произойдет. Я перевозил ее через поле. Она была очень смелой. И я думаю, что она задумала это раньше, только выжидала момента, когда можно будет осуществить замысел.

Моргейн ничего не сказала. Возможно, ее успокоил этот довод. Она повернулась и снова стала вглядываться во тьму, откуда все слабее и слабее доносились крики. Вейни взглянул в том направлении и снова на нее, с внезапной дрожью, потому что увидел, как она вынимает свой Клинок Чести. Но она отрезала один из ремешков, свисавших с ее пояса, и отдала его ему, убрав клинок обратно в ножны.

— Что я должен с ним делать? — спросил он, удивившись.

Она пожала плечами.

— Ты никогда не говорил мне, за что был обесчещен, почему ты стал илином. И сама я… Я никогда не приказывала тебе отвечать на вопросы, — добавила она.

Он опустил глаза, сжав пальцами ремешок, почувствовав волосы, захлестнувшиеся от ветра вокруг его лица и шеи.

— За трусость, — ответил он вдруг. — Я не умер так, как велел мой отец.

— Трусость? — она засмеялась. — Ты — трус? Перевяжи волосы, ты слишком долго пробыл со мной в пути.

Она отчетливо выговаривала каждое слово, глядя ему в лицо: ее серые глаза не позволяли проявить неповиновение. Он зажал ремешок зубами и откинул волосы назад, чтобы перевязать их, но раненая рука не слушалась в таком положении. Ему не удавалось заплести косу, и он со вздохом разочарования выпустил ремешок из зубов.

— Лио.

— Могу помочь, — сказала она, — раз у тебя болит рука.

Он взглянул на нее. Сердце на миг перестало биться. Никто не имел права касаться волос юйо, кроме ближайших родственников или женщины, находившейся с ним в интимной связи.

— Но ты мне не родственница, — сказал он.

— Да, мы далеки от родства.

Значит, она знала, что делает. Он пытался найти какой-то ответ, но лишь бессильно повернулся к ней спиной, продолжая попытки заплести косу непослушными пальцами. И тут же почувствовал прикосновение Моргейн. Пальцы ее были проворными и мягкими, и она принялась плести косу с самого начала.

— Боюсь, что мне не удастся заплести настоящую косу нхи, — сказала она. — Когда-то давно мне приходилось заплетать косу кайя, к которым я принадлежала.

— Сделайте как у кайя — мне это не будет стыдно.

Моргейн, касаясь его очень нежно, сплела косу, и Вейни в молчании наклонил голову, чувствуя, что не сможет заговорить, даже если захочет. Они были уже давними друзьями, он и она, весьма сильно разделенные по происхождению в пространстве и во времени, и отношения между ними были илин и лио — но он чувствовал, что на самом деле это было не так, что-то в их отношениях было очень неправильно. Вейни боялся, что в действительности это… но эту мысль он постарался выбросить из головы.

Она закончила, взяла из его рук ремешок и затянула его. Узел воина был хорошо знаком и вместе с тем непривычен ему, он заставил его вновь вспомнить о Моридже и Карше, где ему позволено было его завязывать. Он повернулся, встретил ее взгляд, не опуская глаз. Это тоже было ему непривычно.

— Есть многое, чего мы друг в друге не понимаем, — сказал он.

— Да, — сказала она. — Многое, — она отвернула лицо и стала смотреть в темноту, и внезапно он понял, что внизу тишина — ни лязга оружия, ни отдаленных криков, ни лошадиного ржания.

Остальные тоже заметили это. Мерир встал и оглядывал поле, но были видны только смутные очертания каких-то предметов. Леллин и Сизар склонились над камнями, пытаясь что-нибудь разглядеть, но тоже, похоже, ничего не видели.

Затем откуда-то издали послышались крики — не воинственные, а вопли ужаса. Это продолжалось долгое время и доносилось из разных места.

А после наступила полная тишина.

Над восточным горизонтом появились проблески рассвета.

Свет дня, как всегда в Шатане, пришел медленно. Он зародился на востоке, касаясь серых облаков, и прочертил смутные тени от камней, от развалин дальних ворот Меньшего Рога. Белый Холм в утреннем тумане принял свои очертания, стали ясно видны груды мертвых тел, окружавших его. С рассветом появились птицы. Бродили одинокие кони, беспокойно щипая траву.

Но от орды… не осталось ни одного живого.

Прошло долгое время, прежде чем кто-то из них пошевелился. Эрхе медленно вышли вперед и стояли, глядя на картину опустошения.

— Хейрилы, — сказал Мерир. — Наверное, это совершили темные.

Но затем протрубил рог и привлек их взгляды к северу, к самому краю безлесного места. Там собиралась небольшая группа людей, и, как только их заметили, они двинулись к Нихмину.

— Пришли, — сказал Леллин. — Эрхендимы пришли.

— Сообщи им ответ, — велел Мерир, и Леллин поднес к губам рог.

Лошади вдали перешли на бег.

Моргейн поднялась, опираясь на Подменыш.

— Нужно расчистить дорогу, — сказала она.

Нижняя дорога Темного Рога представляла собой сплошные руины, она была почти полностью завалена камнями. Они осторожно приблизились, и эрхендимы, увидев эту картину, разочарованно заворчали. Но Моргейн выехала вперед, спешилась и достала из ножен Подменыш.