Путь к сердцу мужа - Ирина Карташевская

— У меня, между прочим, есть еще много друзей, кроме этих. Вот если бы ты слышала, как они разговаривают, — он засмеялся.

— Кстати, я собираюсь очень скоро тебя с ними познакомить.

У Лизы душа покатилась в пятки. Лешкин хозяин, скорее всего, тоже среди этих друзей и, наверное, еще и один из самых близких. А если Полонский назовет при нем ее Эльвирой? Это не такое уж распространенное имя, но с именем еще полбеды, а вот если он скажет фамилию, то она пропала.

Полонский по-своему понял ее замешательство.

— Эля, ты что, испугалась? Боишься им не понравиться, что ли? — засмеялся он.

— Так ведь там, наверное, у всех девиц ноги от ушей растут и бюст выше носа.

— Знаешь, Эля, ноги от ушей, это красиво у журавлей, а не у женщин, а насчет бюста… — он, прищурившись, оценивающе посмотрел на Лизу. — Я думаю, что мы вполне сможем обойтись тем, что у нас есть, во всяком случае, силикон нам не требуется.

— Ну, ты и циник, Дима, — возмутилась Лиза.

— Ну, вот, а я хотел тебя подбодрить, — засмеялся он. — Опять не угодил?

— Ну, если ты благополучно довезешь меня домой, то очень даже угодишь.

— Об этом не извольте беспокоиться. Доставим в целости и сохранности.

И действительно, то ли им повезло, то ли Полонский и вправду хорошо водил машину, но домой он Лизу довез благополучно. Вернее, это Полонский считал, что он привез ее домой, а на самом деле они подъехали, как всегда, к Эльвириному дому. Поцеловав ее на прощание и договорившись, что в следующую пятницу он забирает ее после работы на все выходные, он развернулся и уехал, а уставшая Лиза, проклиная все на свете, поплелась к метро и еще целых полтора часа добиралась до своего настоящего дома.

Лиза крутилась перед зеркалом, с удовольствием оглядывая себя со всех сторон. Что ж, придраться не к чему, выглядит она прекрасно. Любовь явно пошла ей на пользу. Она похудела, стала стройнее, и поэтому как будто бы выше ростом. Кожа на лице стала гладкой, упругой, а глаза просто сияли. Она провела последний раз щеткой по своим роскошным каштановым волосам и стала, напевая, укладывать сумку. Вот уже месяц, как по пятницам она уезжала с Полонским и возвращалась домой только в воскресенье вечером. Пару раз они ездили отдыхать загород, где прекрасно провели время вдвоем. Один раз были на дне рождения, где он действительно познакомил ее со своим приятелями-богачами. Правда, перед этим они немного поссорились. Сначала Полонский преподнес ей серьги и кольцо с бриллиантами. Бриллианты были небольшие, поэтому Лиза решила, что может принять подарок. Она никогда не считала, что бриллианты лучшие друзья девушек и относилась к ним спокойно. Но, конечно, ей было приятно, что он не жадный, что думал о ней, выбирал ей подарок. Но когда их пригласили на день рождения, он сказал, что им нужно поехать в магазин, купить ей несколько платьев. Лиза почувствовала себя оскорбленной и объявила ему, что хотя она и не так богата, как он, платья купит себе сама.

— Ты не понимаешь, — попытался объяснить ей он. — Мне совершенно все равно, во что ты одета. Но я знаю женщин, и знаю, что они страдают, если одеты хуже, чем остальные. Я просто хочу, чтобы ты не чувствовала себя там золушкой.

— Ну, хорошо, — согласилась Лиза, — я понимаю, что и тебе не хочется, чтобы твоя дама выглядела золушкой. Поэтому поехали, но только платить я буду сама.

— Да? — саркастически спросил он. — Ты уверена, что осилишь нынешние цены?

Лиза самоуверенно кивнула, решив про себя, что влезет в любые долги, но заплатит сама. Но когда они приехали в магазин и она увидела цены, то поняла, что никогда не сможет заплатить такие деньги за платье. У нее просто рука не поднимется. Она стояла и безнадежно смотрела на необыкновенно красивые вещи и проклинала свою бедность. А Полонский, как будто ничего не замечая, прохаживался вдоль вешалок с платьями и, снимая то одно, то другое, невинным голосом предлагал ей примерить.

Наконец Лиза не выдержала.

— Понятно, ты надо мной издеваешься, — обиженно сказала она ему в ответ на очередное предложение примерить какую-то совершенно необыкновенную красоту.

Она думала, что он сейчас насмешливо улыбнется, но к ее удивлению он заговорил вполне серьезно.

— Понимаешь, Эля, — просто сказал он, — я, конечно, очень ценю твое бескорыстие, но сейчас не тот случай. Я еще раз хочу тебе сказать, что мне совершенно все равно, во что ты одета. Когда мы с тобой ехали к Борису, я вообще не смотрел, что на тебе было. Потому что там судят человека не по наряду, а по уму и доброте. Но сейчас мы с тобой идем в такое общество, где все мгновенно определяют, сколько стоит то, что на тебе надето и от какого это кутюрье. Знаешь, есть такое выражение «положение обязывает». Ну так вот, раз мы идем туда, положение обязывает нас выглядеть на уровне. Ни один человек, работающий за зарплату, не может купить себе такие вещи. И стесняться этого нечего. Но мне вполне по средствам оплатить эти наряды. Поверь, — засмеялся он, — если бы для меня это было дорого, я бы тебе их не предлагал. Так что давай, выбирай, что тебе нравится. Я думаю, ты в этом разбираешься лучше, чем я.

Он легонько подтолкнул ее к вешалкам и подбадривающе кивнул.

— Ну, смелее, вперед.

Бедной Лизе ничего не оставалось, как начать выбирать платья. Вначале у нее глаза разбегались, но вскоре она отобрала три самых красивых на ее взгляд и пошла в примерочную. Полонский терпеливо ждал снаружи. Когда она вышла, Полонский был тронут выражением детской радости на ее лице. С удовольствием оглядев себя в зеркале, она с торжествующей улыбкой повернулась к нему.

— Ну, как?

Он с минуту восхищенно смотрел на нее, а потом решительно кивнул.

— Берем.

— Подождите, сейчас я принесу вам туфли к этому платью. Увидите, как оно будет смотреться, — тут же вмешалась продавщица и бегом побежала за туфлями. Все с той же горделивой улыбкой Лиза надела сказочной красоты туфли и счастливо вздохнула. В таком наряде она могла показаться в любом обществе.

— Так, туфли берем тоже, — торопливо сказал Полонский, — Заверните.

— А я же эти два платья не мерила, — огорчилась Лиза. — Давай я их только примерю и все. Просто посмотрим, может, они лучше.

В итоге они взяли все три платья и к ним туфли. Лизе хоть и было как-то не по себе, что Полонскому пришлось выложить за них целое состояние, но она все равно не могла сдержать радости. Таких красивых вещей у нее никогда не было. И ведь она не заставляла его купить их ей, даже не просила. Он сам захотел. В машине она не выдержала и поцеловала его. Полонский посмотрел в ее сияющие от радости глаза и снисходительно сказал: