В плену теней - Мари Кирэйли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Завтра она обязательно уйдет отсюда, даже если мама вместе со всеми своими предками явится ей и будет умолять остаться.
Никто не может требовать, чтобы она принесла такую жертву Луи.
К вечеру уже ни у кого нет сил поддерживать разговор. Линна решает лечь пораньше, и Джо сопровождает ее наверх.
Как только они оказываются одни, она целует его и говорит:
– Обещаю: завтра мы отсюда уйдем!
Он не спрашивает, почему она решила остаться еще на одну ночь, и она ему за это благодарна. Как бы она объяснила то, чего и сама не понимает?
В старых домах Юга каждая комната, кажется, имеет свой особый запах. Знаток, быть может, сказал бы, что эта комната когда-то принадлежала калеке, а до того – красивой женщине, а также что в ней мучил свою жертву стареющий жестокий извращенец.
Быть может, именно запах был причиной кошмаров, которые она видела прошлой ночью, и сегодняшних дневных видений – галлюцинаций, внушенных обонянием. Она прижимается к Джо, ее лицо наполовину скрыто одеялом, она вдыхает теплый мужской запах, смешанный с едва заметным ароматом лосьона, коньяка и сигарет.
Идеальный мужчина для того, чтобы сдерживать демонов ее прошлого, думает Линна, гладя его по бедру, и с удивлением и восхищением ощущает его дрожь.
– Линна, ты?…
– Ш-ш-ш… Все в порядке.
Его грудь содрогается от безмолвного смеха – так смеется благовоспитанный отец-католик, видя, что его дети заснули в холле.
– Это будет нечто гораздо большее, – говорит он.
– Уже есть. – Она приподнимает голову, чтобы он мог поцеловать ее, потом перекатывается и ложится на него сверху. Давным-давно она рассказала ему историю болезни и смерти своей матери, рассказала о безысходном горе отца и его жестокости. Но о том, что сделал с ней отец, знает только Луи. Самые крепкие узы, которые их связывают, – ужас их общего прошлого.
– Это была мамина комната, – говорит Линна, становясь на колени, склоняясь над ним и сбрасывая рубашку. – И папина. Если мы подарим ей наши собственные воспоминания, то изгоним отсюда их призраков.
Острое желание, как всегда, моментально охватывает Джо. Он забывает о том, что внизу спит брат Линны, и предается безумному экстазу до тех пор, пока не лопаются матрасные пружины и не разваливается спинка в изголовье кровати.
Потом они лежат, не касаясь друг друга, он сплетает свои пальцы с ее пальцами и шепчет:
– Я люблю тебя.
Может, когда-нибудь, когда она будет способна чувствовать что-либо еще, кроме облегчения от того, что худшее в ее жизни позади, она тоже скажет ему эти слова. А до тех пор она не может лгать.
– Я знаю, – отвечает Линна.
Он пытается уснуть – так же легко, как уснула она, – но этого утешения ему не дано.
Он ненавидит этот дом, ненавидит то, как Линна опекает брата, словно Луи по-прежнему инвалид, а она его преданная сестра-сиделка. У него нет никаких видимых причин ненавидеть все это, но необъяснимый инстинкт, выработанный годами службы в полиции и расследования преступлений, подсказывает: Луи де Ну – не такой человек, каким кажется. Если бы Джо удалось понять природу этого обмана, он чувствовал бы себя в присутствии Луи гораздо увереннее.
Всю вторую половину дня он наблюдал за тем, как Луи смотрит на сестру: словно она – видение, и стоит отвести от нее взгляд, как она исчезнет; наблюдал, как брат кладет руку на плечо Линне, стоя у нее за спиной; как комментирует любое изменение выражения ее лица, каждый малейший знак.
Луи замечает все, что касается Линны. И как только она может находиться рядом с ним?
Однако не похоже, что Луи видит в Джо соперника или хотя бы считает, что тот представляет собой опасность для сестры, – вот что удивительно. Учитывая то, сколь малого Джо добился в жизни, он отнюдь не идеальный партнер для кого бы то ни было, тем более для представительницы такой богатой семьи, как семья де Ну.
Тем не менее Линна не просто спит с ним. Судя по всему, она нуждается в нем, дорожит им. За что ему такое счастье?
Джо зарывается лицом в ее волосы, пьянеет от их мягкого прикосновения, от аромата ее духов. Какой бы жертвы она от него ни потребовала – даже если она захочет, чтобы он до конца своих дней жил, замурованный в этих стенах, – любая жертва будет оправданной.
Не очень-то приятная мысль. Неудивительно, что он никак не может уснуть.
Снизу доносится музыка. Очевидно, и Луи не спится. Джо вспоминает, сколько раз Луи пытался поговорить с ним, но всегда вмешивалась Линна. Вот подходящий момент встретиться с ним с глазу на глаз, думает Джо и осторожно отодвигается от Линны. Она не просыпается, и он, натянув брюки, выходит.
В коридоре темно, слабый свет, освещающий дорогу до лестницы, исходит откуда-то снизу и отражается в большом, от пола до потолка, вращающемся на бронзовых креплениях зеркале. Джо шагает по коридору, но, очутившись на лестнице, замечает какое-то движение там, где находятся комнаты Луи и Линны.
– Здесь кто-нибудь есть? – спрашивает он.
– Это вы? – доносится снизу голос Луи. – Спускайтесь.
Прежде чем спуститься, Джо проверяет коридор. Двери закрыты. «Наверное, это просто тени, – думает он. – Я уже пугаюсь даже чертовых теней. Вот что делает со мной этот дом».
Он спускается – быть может, излишне поспешно – туда, где ждет его Луи.
Луи переоделся в красный махровый халат и шлепанцы. Он направляется к бару и приносит Джо стакан. Он не спрашивает, чего хочет Джо, не интересуется даже, хочет ли гость вообще пить, просто вручает ему стакан какого-то напитка со льдом.
Это оказывается странный травяной настой с медом и бурбоном, который жжет горло и желудок. Джо делает еще один больший глоток.
– Сестра спит? – спрашивает Луи.
Джо кивает.
– Отлично. Все эти дни она очень плохо спала.
– Тогда почему она не знает, что провела здесь три дня? – спрашивает Джо, не умея скрыть свой гнев.
– Она плохо спала. Ее мучили кошмары, ужасные кошмары. Она бредила. Однажды, когда я попытался разбудить ее, она сделала вот это. – Он отгибает ворот халата и показывает красные царапины на груди. – Вы уверены, что сможете обеспечить ей должный уход?
– Она хочет, чтобы я ухаживал за ней. – Джо делает еще один глоток и протягивает стакан, чтобы Луи налил ему снова. Черт, приятный вкус, самый приятный из напитков, какие он выпил за последние годы.
Похоже, Луи понимает, что проиграл. Он хмурится и говорит:
– Конечно, хочет. Так и должно быть: женщина и ее любовник… – Он делает паузу, как бы демонстрируя капитуляцию, потом добавляет: – Я могу организовать помощь. Вам ведь придется время от времени отлучаться.
– Благодарю, но это понадобится не раньше, чем Линна поправится. – «И когда я увезу ее отсюда подальше и сам пойму, что у нее за галлюцинации», – добавляет он мысленно.